его высокий рост и широкие плечи, черные как смоль волосы и глаза, которые напряженно смотрели на меня, пока он пытался определить, жива ли я вообще.
Мне никто не рассказывал, что случилось с Никитой и тем, кому меня продали. Но новости о сильном пожаре дошли и до стен больницы, в которой я пролежала долгие месяцы.
Я хотела найти своего спасителя и сказать ему спасибо. Если бы не он, меня бы сейчас не было. Но ничего о нем и никому не было известно. Этот таинственный незнакомец как бы это не звучало банально, напоминал мне о моей первой любви, о которой мне рассказывали родители. Когда мне пять лет, я подружилась с мальчиком более старшего возраста. Он всегда угощал меня конфетами и защищал ото всех, кто обижал.
Этот мальчик — это мое воспоминание о заботе и о том, что рядом с ним меня никто не обидит. Мы дружили с ним около полутора лет, после чего они со своей семьей уехали в другой город. С тех пор мы больше не виделись. И этот незнакомец помог мне и снова, я больше никогда его не увижу.
Я осталась одна. Без любимого, без родителей, которые отказались от меня сразу же, как только узнали, что со мной делали в том доме. Они посчитали, что их дочь проститутка и не достойна общаться с такими великими людьми, как чета Орефьевых. Известных преподавателей и научных сотрудников.
— Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем и говорили, вот, идет отец проститутки! А еще преподаватель! Это же тот самый Орефьев! — сокрушался отец, придя ко мне в больницу.
— Но я же не виновата… — у меня не было сил, чтобы противостоять нападкам отца и я просто откинулась обратно на подушку.
— Не важно, кто прав, а кто нет. Слухи, знаешь ли, правят миром, — уже более спокойно сказал папочка и присел рядом со мной на больничную койку, — решать нужно что-то Лизонька, решать.
— И что ты предлагаешь? — я не понимала, куда клонит родитель.
— Тебе нужно уехать. Я не готов принять у себя в доме тебя. Я уважаемый человек в своем городе, чтобы жить…ну, ты понимаешь?
— Нет, не понимаю, — я искренне не понимала, что хочет донести до меня отец.
— Лизка, весь город в курсе, что ты работала проституткой и была подстилкой главного наркоторговца нашего региона. Я не могу допустить, чтобы ты появилась в стенах моего дома.
— Что? Я работала проституткой? — я в ужасе посмотрела на отца и зажала рот ладонью, — но это неправда…
— Правда, неправда…Какая разница? В общем, дочь, я все сказал. Ты и так нас с матерью достаточно опозорила, поэтому, не возвращайся. Я переведу тебе денег на карточку, на этот счет не переживай. Но отныне у тебя своя дорога, а у нас своя.
На этот все. Больше я не видела родителей. Мать не отвечала на мои звонки, видимо папочка запретил ей со мной общаться. Перевод о внушительной сумме мне пришел в тот же день, но я так и не воспользовалась им. Уже прошло несколько лет, но эти деньги лежат на моем счете и я боюсь к ним прикасаться. Считаю, что это грязные деньги. Воспользоваться ими, значит признать то, что слухи — это правда.
Так я пережила третий удар, от самых, казалось бы, близких мне людей — моих родителей.
Только Дима остался со мной. И до сих пор мы держимся вместе. Как только я встала на ноги, мы уехали из родного города и стали обустраиваться.
Прошло четыре года и я уже более спокойно отношусь к жизни. Не бьюсь в истериках, мне не так часто снятся кошмары. Мне попался хороший психотерапевт, с которым мы работали около года. Только агорафобия с паническими атаками так и остались со мной и перебороть их я не смогла.
Самое забавное, что я переехала в город, где жили родители Никиты. Наверное, они снова переехали, потому что по старым номерам я не смогла их найти. Видимо, заменили, чтобы ничего не связывало. Со мной. Они звонили мне первое время, чтобы узнать, как я и просили прощение за своего сына. Но ни разу не приехали.
Все воспоминания прошлых лет промелькнули в моей голове и Дима, заметив смену моего настроения, приобнял меня и поцеловал висок:
- Прости-прости, я не должен был.
- Все нормально, Дим. Ты все правильно сказал…Я буду осторожнее. Но я верю, чувствую, что Кир не такой. И знаешь, что?
- Что?
- Я ему скажу, что согласна с ним погулять. Нужно с чего-то начинать и смотреть страху прямо в глаза. Позову его на улицу гулять. Рядом с ним мне не страшно.
- Я бы хотел, чтобы ты была счастлива и встретила наконец мужчину, с которым будет тебе хорошо, - грустно сказал Димка.
- А что так грустно? Ты, кстати, дамой обзавелся? – полюбопытствовала я.
- Нет. У меня наверное, слишком высокие требования, - поджал губы друг, - я хочу чтобы она не гуляла по ночным клубам, не курила и готовить еще умела. Ну и симпатичной была.
- Это разве завышенные требования? – удивилась я.
- Как оказалось, да, — снова обреченно вздохнул парень
- Я бы не была так уверена, - протянула я, - ты вот ел же борщ Танькин?
- Ну?
- Она тоже по клубам не гуляет и красивая, - подмигиваю другу и толкаю его в бок.
- Пойдем уже! – неожиданно психанул Димка и вышел в коридор, - я не хочу говорить об этом.
Удивившись странной реакции своего друга, я вышла в коридор. Кажется, миссия сватовства будет не совсем простой.
Димка был вполне привлекательным парнем, который с легкостью мог найти себе девушку и не париться. Он всегда привлекал внимание противоположного пола, к слову. Высокий, спортивный шатен и с карими глазами и широкой улыбкой. Даже сломанный нос, который вводил его комплексы из-за приобретенной кривизны не портил моего друга. Шрамы украшают мужчину и в данном случае исключения не было.
Но вот только жениться Дима не торопился и надолго у него пассии не задерживались. Мы не обсуждали его личную жизнь, так как он этого не любил. Сейчас был первый случай и мне казалось что я нарушаю его личные границы. Но ради подруги решила попытаться.
- Кстати, а ты ничего не узнал
