явно не так хорошо обо всем уведомлен, раз хотел узнать информацию о Викторе Николаевиче, с другой стороны, он знает даже мой адрес, а это уже настораживает.
Я резко рванула к входной двери, и заперлась на все замки. Только запираться можно хоть на сто замков, а толку, мне через пару часов идти на работу на рынок. Не выйти я не смогу, деньги нужны. Если замечу что-то неладное, позвоню тому оперу из больницы, вдруг сможет помочь. А с другой стороны, как бы я только хуже не сделала, если обращусь в милицию.
Только этого мне не хватало. Хотела помочь больному человеку, а в итоге только проблем себе нажила.
Я стояла под горячими струями воды, но никак не могла согреться. Мне было страшно и оттого холодно как никогда.
Чувствую влипла ты Катя по самое нельзя. Говорили же мне, не лезь ты к этому деду, но жалко же. Теперь бы саму кто сберёг и пожалел.
Через пару часов я уже была на работе, пришла на смену даже раньше обычного. Не могла находиться дома. Состояние слишком нервное, неусидчивое. Того и жду, что нападки или прибьют в тёмной подворотне. А так хоть работой займусь.
С самого утра, я присматривалась к каждому на мой взгляд сомнительному покупателю мужского пола. Прислушивалась к голосу, и обращала внимание на внешность. Хотя в темноте естественно ничего увидеть или запомнить я не могла, кроме запаха. Сигареты и парфюм. Парфюм не навязчивый, еле уловимый. Но на запястье мужчины, когда он зажал мне рот, я его унюхала. Ничего подозрительного в течении дня не произошло, но страх все равно не отступал.
Отработав смену, я купила пару бананов и поехала навестить Виктора Николаевича.
Увидев меня он даже слегка заулыбался.
— Виктор Николаевич, дорогой мой, как вы сегодня себя чувствуете мм? Как настроение? Я вам гостинцев немного принесла.
— Ой Катюша, я уж и не ждал тебя сегодня, ты ж ведь с ночной смены, отсыпалась бы и отдыхала.
— Да некогда спать. То одно, то другое.
Мужчина заулыбался, а я заулыбалась в ответ.
Побыв немного времени в больнице, отправилась домой, как всегда пешком.
Так прошла неделя. Я бегала с работы на работу. Порой даже домой не уходила, а оставалась в больнице. Все ещё боялась, что меня могут подкараулить в подъезде. Виктор Николаевич шёл на поправку.
Я все свободное время проводила с ним. Память к нему вернулась, даст бог, и все Хорошо у него будет в дальнейшем.
— Виктор Николаевич, я вот с вами поговорить хотела. Скажите, а у вас из родственников, кроме сына, есть ещё кто — то?
— Нет, был только сын.
— А жилье у вас есть своё?
— Я жил с сыном и его женой. Но у меня есть квартира однокомнатная, ну или была, кто ж теперь знает.
— Катюш, а я могу вас попросить кое о чем?
— Конечно, просите.
Мужчина сразу погрустнел.
— Кать, у меня в паспорте, под обложкой, должна быть бумажка с номером телефона. Это номер моей бывшей жены. Нужно ей сообщить про Пашку. Ну что он…Я думаю не увижу уже его. Столько времени прошло, не удивлюсь если это Оксанка руку приложила.
Кто знает девочка, сколько мне ещё осталось. Если со мной, что случится, Лена и знать о пропаже сына не будет. А так, в курсе будет, что сына нашего уж и нет на этом свете, хоть будет кому свечку в церкве за него поставить, если я помру.
Вот так пропал человек и даже могилы нет, куда сходить покаяться да повиниться? А некуда. Раньше нужно было каяться. Живем и думаем, что все успеем, а потом видишь как.
Виктор Николаевич тыльной стороной ладони, вытер слёзы. Я по себе знаю, всегда тяжело терять родных, особенно когда это твой единственный близкий человек, а тем более ребёнок. У меня у самой ком к горлу подкатил. Я еле сдержала слёзы, чтобы ещё больше не расстраивать мужчину
— Конечно я помогу. Я вам дам свой телефон, а вы позвоните.
— Спасибо большое. Дай бог тебе здоровья, только уж позвони сама. Лена скорее всего не станет со мной говорить.
— Хорошо, будет сделано.
Я вышла из палаты и пошла на пост к медсёстрам узнать про документы.
Мне дали документы и карту больного.
Я стала просматривать паспорт. С боку, под обложкой, и правда лежала бумажка с номером телефона, и фотография.
На фото был молодой мужчина. Высокий, темноволосый. Красивая улыбка. Крепкий такой. Очень красивый мужчина, и лицо показалось мне знакомым.
Возможно он лежал у нас в больнице. Все-таки столько людей каждый день мелькает. Может просто ошиблась.
Я перевернула фото, сзади была надпись: Паша — сын.
Жаль этого мужчину. Совсем молодой на этом фото. Жить и жить.
Я гнала прочь все мысли, которые меня огорчали. И так хватает этого в жизни, скорее бы уже хоть какой нибудь просвет да радости немного.
Вот и имя Лена понятно откуда. Виктор Николаевич меня так называл в первые дни когда поступил.
Возможно он просто звал ее.
Я набрала номер указанный на потрёпанном клочке бумажки.
В трубке послышались длинные гудки. Второй, третий, четвёртый. Я подождала ещё пару гудков, но никто так и не ответил.
Я решила, что попробую набрать ещё раз, но немного позже.
Сегодня я решила ночевать дома. Завтра с утра нужно на рынок на работу. Нужно принимать товар.
Погода сегодня хоть немного, но радовала. На улице пробивалось солнышко.
Вот бы уже потеплело. Хочется тепла и солнечного света.
Через пару часов я уже была дома. Лежала в тёплой ванной. Настроение как не странно было хорошее.
Всё-таки Виктору Николаевичу уже лучше, может быть удастся дозвониться до его жены. Точнооо. Я чуть не забыла ей позвонить ещё раз, сразу после ванной нужно это сделать.
Я вытерлась, укуталась в свой тёплый халат, и потопала варить кофе. Денег на расходы практически не остаётся из-за кредита, а тут ещё и квартплата подорожала, но от кофе я отказаться не смогла. Решила, что я заслужила хотя бы такую маленькую радость в этой серой и безрадостной жизни.
Вышла на балкон с чашечкой ароматного кофе, и решила за сигареткой набрать ещё раз номер Елены, но мне сново не ответили.
Ничего, мы не гордые, позвоним завтра.
Не успела я об этом подумать, как телефон в руке завибрировал. Звонили с того самого номера, куда уже дважды пыталась дозвониться я.
Я быстро ответила на звонок.
— Ало здравствуйте.
— Здравствуйте, вы мне
