берут что-то мелкое — лавку булочника, точку по ремонту обуви или что-то подобное. Но если свита разрослась до дружины нужно уже задумываться о чем-то большем — частном магазине или мини-типографии.
Претендент обязан прийти к предпринимателю и предложить свои «услуги». Если тот соглашается, то платит «за покровительство» полпроцента от прибыли. Претендент обязуется защищать предпринимателя от посягательства других банд, помогать повышать выручку, решать бытовые проблемы. Если у предпринимателя заболеет работник, то обычно на его место на время встает кто-то из свиты претендента.
Помощь засчитывается, если выручка предпринимателя, которого контролирует претендент, за год повышается в два раза. Поэтому-то такие мелкие коммерсанты и не отказывают обычно претендентам, даже несмотря на опасность получить мелкие убытки от «налетов» других банд.
У меня «под контролем» была сувенирная лавка. За полгода, что я ее «курирую» выручка у хозяина лавки выросла в полтора раза, а мне пришлось отбивать порядка двух десятков налетов Михея, Давида и Борьки. Это если их всех вместе взять. Особенность таких налетов в том, что участники не должны попасться «на горячем» и никто не должен пострадать. Кроме имущества «контролируемого». А так — даже если полиция установит личности налетчиков, но произойдет это уже ПОСЛЕ, то никто не будет им предъявлять счет или как-то наказывать.
После вопроса Артема я повернулся к Толику. Тот понял мой взгляд правильно, тут же начав новый «доклад».
— Нашим противникам не до налетов. Они разбираются со своими свитами. В лавку народа много приходит. Сейчас самый сезон. Можно поток попробовать увеличить, но тогда товара у Георгия Константиновича может не хватить. Это нужно с ним разговаривать.
— Про налеты ты не прав, — задумчиво покачал я головой. — Как раз таки они могут попытаться укрепить свой авторитет за счет удачного нападения. Поэтому включаем режим повышенной боевой. Но тут мы и сами можем подгадать момент и ударить, если часть свиты все же покинет Михея и его дружинников. Если это произойдет, в момент, когда люди их покинут, защита подконтрольных ослабнет на время. Можно будет сделать отвлекающий маневр, сымитировать атаку на тот же киоск печати, а самим ударить по мастерской часовщика. Толик, — кивнув своим мыслям, стал я раздавать указания, — на тебе как обычно сбор информации. Держи руку на пульсе и сразу сообщи мне, если кто-то из свитских решится покинуть Михея. Петь — ты с Артемом и Рустамом спросите у Георгия Константиновича о его возможностях. Если товара у него хватит, организуем ему рекламу. Это будет на вас. Заодно и то, что вы будете крутиться около его лавки, не покажет Михею, что мы настороже. Игорь, Андрей, Кирилл — у вас вроде есть знакомые среди свиты Михея, — парни кивнули, — шепните им, что я готов к махачу с Михеем раз на раз. Я сам кину ему вызов, но скорее всего он его отвергнет. Если так, то будет лишний повод выставить его ссыклом.
— А если согласится? — спросил Игорь.
— Размажу, — зло усмехнулся я. — И он это знает. Но даже если решится, то проигрыш уронит его авторитет все равно. Пусть и не так сильно.
Посмотрев на телефон и уточнив время, я вздохнул и скомандовал расход. Петька перед уходом покачал головой недовольно — обычно он с прошлым Александром решали все вместе, или при активных советах Лобастого. Да и после расхода часто вдвоем планировали, как дальше действовать. А тут я все резко поменял. Ладно, посмотрим, как он себя дальше поведет. А то может статься, что нашей дружбе только что пришел конец.
Вернувшись домой, я хотел продолжить разбираться с тем, что мне досталось «в подарок» от профессора, но не получилось. Сначала вернулся младший брат, этим летом подрабатывавший в компании Логиновых, и взахлеб начал мне рассказывать о том, как его хвалили, что он смог сделать и какое будущее ему пророчат в компании. А когда он наконец закончил, вернулись с работы родители. И вот тут простым слушателем у меня уже быть не получилось. Видно мама хоть мне сама ничего высказывать не стала, но сумела накрутить отца. Иначе зачем ему именно сейчас потребовалось говорить со мной о моем будущем? До этого он оставлял право выбора мне и не сильно вмешивался.
Отдельного кабинета в квартире не было, да и в принципе отец старался работу дома не выполнять, но отдельный закуток в зале, отгороженный стеной со столом и креслом у него все же был. Вот туда он меня и позвал.
Стоять перед ним навытяжку, пока он сидит в кресле, я посчитал стратегически неправильно для разговора, да и просто было некомфортно, словно подчиненный перед начальником, поэтому подошел я вместе со стулом, на который и уселся. Отец никак это не прокомментировал, просто дождавшись, когда я начну его слушать.
— Александр. Ты уже взрослый. Только что окончил школу и пора задуматься о будущем. Чем ты собираешься заняться? Куда поступать? От этого зависит твоя дальнейшая судьба.
При этом он сложил руки на своем небольшом пузике, откинувшись в кресло, а взгляд был довольно спокойным.
— Ты знаешь, я не хочу идти по твоим стопам. Это не мое, — озвучил я то, что Александр говорил и раньше.
— Да, я помню. Однако твоя мама тут мне сказала, что ты собрал себе банду. Это так?
— Да, — напрягся я.
Отцу об этом своем начинании прошлый Александр не говорил. Да и мама узнала недавно и случайно. Младший брат проговорился. Истерики она тогда не закатила лишь потому, что в этом обществе принято, что мужчины сами знают, что делают. А по возрасту я уже совершеннолетний и должен самостоятельно отвечать за собственные поступки. Но как вижу, и пускать все на самотек она не собирается, раз отца привлекла.
— Это могут делать лишь инициированные маги, — пока еще спокойно, но с напряжением в голосе констатировал отец. — А у тебя даже М-гена нет. Ты понимаешь, что преступаешь закон? Что подставляешь не только себя, но и всю семью?
— Я стану магом, — с абсолютной уверенностью заявил я. — Могу даже поспорить. В ближайшие дни я получу инициацию.
— Лучше бы об университете подумал, а не фантазировал, — уже раздраженно дернул головой отец. — Хочешь быть поближе к элите, так давай я помогу тебе поступить в Московский институт управления.
Понимая, что разговор начал накаляться, я решил его перевести в деловое русло. На «стрелках» в прошлой жизни, когда я понимал, что ситуация патовая и может обернуться большой кровью, для меня конечно, на противников мне всегда было плевать, я часто так делал.
— Договор, — заявил я отцу. — Если через месяц я не стану магом, я поступлю так, как хочешь ты. Как раз через это время будут принимать в университеты.
— Хорошо, — хмуро кивнул отец. — Постарайся за это время не нажить проблем. С ректором я договорюсь о твоем приеме.
— Не спеши, вдруг я выиграю спор?
— Даже в этом фантастическом случае учеба тебе необходима, — буркнул отец. — Поэтому через месяц я жду твоего ответа — на какую специальность ты будешь поступать и куда.
Оставив за собой последнее слово, он отправился на кухню, где мама уже приготовила ужин. Но все равно я чувствовал себя победителем в этом небольшом споре. Теперь только бы условия получения способностей не выдали мне что-то наподобие «эволюция за три года».
Раздавшийся через пять минут требовательный стук в дверь стал полной неожиданностью для всей семьи. А уж последовавший за ним приказ и вовсе заставил побежать по спине мурашки:
— Откройте, полиция!
Глава 5
Открывать дверь пошел отец. Перед этим он пристально посмотрел в мою сторону, справедливо решив, что из всей семьи полиция могла прийти лишь по мою душу.
— Здравствуйте, — с уверенностью обличенного властью человека зашел в квартиру полицейский в чине майора.
За ним следом зашел его более молодой коллега с погонами капитана и тут же пошел по комнатам, приказывая всем выйти в коридор. Возмущение отца от такого произвола было проигнорировано.
— Вам знаком Никанор Дмитриевич Пилютин? — задал вопрос майор.
— Да. Это наш сосед, — кивнул отец.
Мурашки по моему телу забегали быстрее. Очень надеюсь, что старик успел сбежать и скрыться, иначе мне конец.
— Когда вы видели его в последний раз? — продолжил допрос полицейский.
На меня после его вопроса накатило облегчение, которое я постарался скрыть. Успел таки проф сбежать!
— Вчера вечером, когда пошел на прогулку. Он сидел на лавочке в сквере. А в чем собственно дело?
— Никанор Дмитриевич
