Машину решаю подождать снаружи, под козырьком. Офисное здание очень большое, и таксисты нередко подъезжают не к тому входу. Поэтому лучше перехватывать водителя сразу, пока далеко не уехал.
Оказавшись на улице, обнимаю себя руками и зябко ежусь. И правда жутко холодно. Даже не скажешь, что на дворе май. Приложение уведомляет меня о том, что такси подъехало, однако, сколько я ни кручу головой по сторонам, машины с указанным номером нигде не вижу.
На ум приходит догадка, что, возможно, водитель остановился с торца здания и ждет меня там. Пару раз такое случалось. Коротко выдохнув, выбегаю под проливной дождь и тут же покрываюсь мурашками от того, что противная влага змейкой заползает за шиворот.
Оббегаю здание и испускаю уже какой по счету обреченный вздох: здесь машины тоже нет. Надо бы позвонить нерадивому таксисту, но доставать телефон под дождем жалко — промокнет же. Развернувшись на каблуках, вновь торопливо устремляюсь под крышу и, почти достигнув заветных ступенек, неуклюже поскальзываюсь. Заваливаюсь вбок, но вовремя успеваю подставить руку, чтобы не плюхнуться в лужу всем телом.
Проклиная погоду и собственные неустойчивые каблуки, силюсь принять горизонтальное положение, и в этот самый момент прямо над моим ухом раздается низкий насмешливый баритон, от звуков которого тело пронзает током.
— Добрый вечер, госпожа Морозова.
Вскидываю взгляд и тут же упираюсь им в стоящего передо мной Вавилова.
Ну вот опять. Ситуация повторяется. Он хорош, ухожен и до неприличия обаятелен, а я неуклюже валяюсь у него в ногах. В первый раз разлетевшийся диплом собирала, сейчас изо всех сил стараюсь собрать себя. Прямо закон подлости какой-то!
Все с тем же ироничным выражением лица мужчина протягивает мне раскрытую ладонь, и мне не остается ничего иного, кроме как вцепиться в нее своими пальцами. Мокрыми и холодными. С помощью босса я наконец поднимаюсь на ноги и, алея как маков цвет, принимаюсь поправлять слегка задравшуюся юбку.
— Спасибо, Александр Анатольевич, — благодарю, глядя себе под ноги. — Вы очень любезны.
Отчего-то мне не хватает храбрости вскинуть подбородок и посмотреть ему прямо в глаза. Такое чувство, что, окунувшись в их синеву, можно потонуть навсегда. Да и смущаюсь я как-то уж слишком сильно. Будто школьница на первом свидании. Сама себя не узнаю.
— Брось, Ангелина, это пустяк, — отмахивается он. — Могу я поинтересоваться, почему ты на ночь глядя одна под дождем разгуливаешь? Или ты, как русалка, любишь сырость?
— Я такси жду, — объясняю я. — Машина вроде как уже подъехала, но ее нигде не видно.
— И ты решила пойти поискать? — уточняет босс.
Понимаю, что невежливо разговаривать с человеком и при этом пялиться в пол. Но страх перед ярко-синими глазами Вавилова лишь усиливается, поэтому я собираю волю в кулак и, отодрав взгляд от влажной плитки, устремляю его на шею мужчины. Прямо в область брутально выступающего кадыка.
— Да. Но так и не нашла. Сейчас позвоню водителю, узнаю, куда он запропастился.
— Не нужно, — безапелляционным тоном заявляет Вавилов. — Я тебя подвезу.
Его слова звучат настолько неожиданно, что я забываю об осторожности и поднимаю глаза чуть выше, тут же попадая в капкан его пристального взора. Мужчина смотрит прямо и внимательно, и под его взглядом мои нервы натягиваются тонкой дрожащей струной.
— Ну что вы, не стоит, — отнекиваюсь я. — Я ведь уже заказала такси и…
— Это не обсуждается, Ангелина, — строго обрубает он, а затем куда более благодушным тоном добавляет. — Или ты вздумала перечить начальству?
Боже упаси! Я слишком дорожу этой работой, чтобы перечить таким высокопоставленным людям, как Вавилов. Но все же ехать с ним в одной машине мне не то чтобы не хочется…. Скорее, так: я жутко паникую от одной только мысли, что мне придется находится с Александром Анатольевичем в замкнутом пространстве тет-а-тет.
Поймите правильно, у этого мужчины слишком сильная энергетика. Я ее не вытягиваю, не вывожу. Она заполняет собой пространство и подавляет свободную волю. Вот даже сейчас — я стою на расстоянии полуметра от Вавилова и прямо кожей чувствую волны решительности, исходящие от него.
— Спасибо вам за предложение, но я…
— Пойдем, Ангелина. Иван нас ждет, — Вавилов снова прерывают мою жалкую попытку отказа.
Легко сбежав по ступенькам, он садится в черный и на вид жутко дорогой автомобиль, водитель которого уже распахнул заднюю дверь салона. Пару секунд потоптавшись на месте в нерешительности, я наконец собираюсь с силами и, поборов стеснение, следую его примеру.
Это ведь ничего не значащий акт вежливости, верно? Вавилов просто поступил как джентльмен: увидел озябшую промокшую девушку и предложил довезти ее до дома. На его месте так поступил бы любой великодушный мужчина.
Надо держать эту мысль в голове и не тушеваться лишний раз. А то трясусь перед ним как лист на осеннем ветру. Что он обо мне подумает?
Глава 9
1
В салоне автомобиля пахнет дорогой кожей. А еще немного бергамотом и цитрусом. Вавилов вальяжно откинулся на спинку сидения и с нескрываемым интересом рассматривает меня, скованную и жутко нервничающую.
— Какой у тебя адрес, Ангелина? — интересуется он.
— Проспект Ибрагимова двадцать, — отзываюсь я, гипнотизируя взглядом футуристичную кнопку стеклоподъемника. — Еще раз спасибо.
Я хоть и обещала себе быть спокойной (если не внутренне, то хотя бы внешне), но все равно мандражирую. Такое ощущение, что попала в логово хищника: свет приглушен, воздух прохладный и наэлектризованный, а синие глаза моего босса угрожающе поблескивают в полумраке.
— У вас очень красивая машина, Александр Анатольевич, — говорю я, стремясь нарушить тишину, которая становится поистине нестерпимой.
— Служебная, — небрежно бросает он. — Я предпочитаю более концептуальные модели.
Не знаю, что это значит, но все же понимающе киваю.
— Ну рассказывай, Ангелина, как ты докатилась до того, что в десять вечера торчишь на работе?
— Мне поручили один очень непростой проект. Я так им увлеклась, что потеряла счет времени, — признаюсь я.
— Ну… Для молодой женщины это недопустимая жертва, — бархатный голос Вавилова обволакивает салон. — Твой мужчина не против таких задержек?
Когда речь зашла о работе, я немного расслабилась, ведь это так естественно — говорить с босом о работе, правда? Но теперь, когда он упомянул моего молодого человека, я вновь чувствую, что натягиваюсь тугой струной.
— Мы… Мы не живем вместе, поэтому для него это останется тайной, — пытаясь снабдить свой тон шутливыми интонациями отвечаю я.
Рядом с уверенным Вавиловым мне совсем не хочется казаться закомплексованным деревом.
