всё ведь так плохо?
– Нет, – сказал Бландж, сдав футболку в кулаке. – Всё.
После этого Мегги ушла, а Бландж привел себя в порядок, и когда выходил из ванной комнаты, то его взгляд остановился на полочках, что висели над столом. Там стояло огромное количество грамот, медалей и дипломом. Все они были за первые места. Но на одном краю стояла рамка с фотографией. На том небольшом снимке были он, его мать, отец и сестра. Юноша подошёл и, взяв снимок, подошёл к зеркалу. В отражении он увидел себя. С его мокрых густых и коротких волос белого цвета изредка капали капли воды. А холодные глаза выражали только печаль. Круглое лицо украшал короткий нос и небольшие губы. Затем Юноша взглянул на фотографию и шумно вздохнул.
– Всё-таки с тобой мне не сравнится.
После этих слов он вернулся фотографию на место, выключил свет и приготовился ко сну. На улице всё ещё было светло, и никто даже не готовился к вечеру, но Бландж уже спал. Юноша плохо себя чувствовал последние пять лет. Недосыпание стало его привычкой, а мешки под глазами как его личная отличительная черта. Никого это не смущало, ведь из всех студентов никто не видел его прежнего.
Время шло, и через несколько дней Бландж вновь сидел на очередной паре по географии и ориентировании. Близился конец октября, а это означает, что все ученики из общежития уедут на трёхдневные выходные. Там, в общежитии, жили только ученики из дальних городов или из-за границы. Но Бландж поступил на бюджет, и мать отдала его в полную власть университета, чему юноша был ужасно рад, ведь ему не приходилось терпеть унижения и тому подобное в стенах собственного дома один на один со своей матерью.
Бландж смотрел в окно, а преподаватель что-то рассказывал, но юноша его совсем не слушал. В такие дни его никто не трогал и не замечал вовсе. В конце октября и начале ноября, вплоть до самой его середины, юноша был более рассеянным, чем обычно.
Но неожиданно для него самого преподаватель географии, Клаус Бёрстиен, спросил его:
– Бландж, в каком году была проведена геройская реформа?
Юноша повернул голову в сторону преподавателя и понял, что обращаются к нему. Он тут же встал и сказал:
– Повторите, пожалуйста, вопрос.
– Я тебе не попугай! – покрасневший от злости и словно засвистевший как чайник, сказал преподаватель Клаус.
– Но вы ведь повторяете эту тему из года в год первокурсникам, так почему вы не можете повторить один единственный вопрос? – совсем не понимая, поговорил Бландж. Но через секунду он понял, кому и что именно сказал.
– Какая наглость! – воскликнул преподаватель, ударив кулаком по столу.
– Простите, – извинился юноша. – Этого больше не повторится!
– Я надеюсь, – проговорил Клаус и решил немного смягчиться. – А вопрос был следующим: «В каком году была проведена геройская реформа?»
– В 1854? – изогнув бровь, проговорил Бландж
– Верно. – согласился Бёрстиен. – А кем?
– Главой рыцарского ордена Святой Двии. – продолжал Бландж.
– Правильно. Садись. Хорошо, что ты хотя бы знаешь тему.
После слов учителя парень сел на место, а сам подумал:
– Вот почему я сижу допоздна. Как же хорошо учить параграфы заранее.
Через две или три пары во время занятия в аудиторию постучали. Дверь открыл куратор Бланджа. Из-за его спины выглядывал высокий молодой человек. Мистер Алар протолкнул его в кабинет и сказал:
– Представляешь, Ми́ллион, этот не знал что нужно приходить на пары, а не смотреть сны.
– Чего вы ко мне-то придрались? – грубо и хрипло проговорил юноша. По нему было видно, что он совсем недавно проснулся. В голосе слышалась злость и рассерженность.
– Не хами учителю, – грозно проговорил Алар, а затем вздохнул с мыслью, что это всего лишь ребенок. – Я пойду, а не то второгодки разнесут мой кабинет.
Мужчина ушел, а преподаватель математики, Миллион Мерцер, окинул взглядом аудиторию и сказал:
– Возле Хайсона и Энгила есть свободное место. Сядь…
– Я и сам могу найти место, – буркнул студент.
– Пожалуйста, будь вежливее, – пытаясь подобрать подход к парню, сказал Мерцер. Юноша что-то пробормотал себе под нос и сел на место между Бланджом и Джимом.
– Я продолжу. Векторная алгебра – это раздел векторного исчисления, в котором изучаются простейшие операции над свободными векторами. Это пока понятно? – сказал преподаватель и окинул класс. – Запишите это определение. Оно написано на странице восемьдесят девять.
По аудитории раздался звук перелистывающихся страниц. Студенты писали определение, про которое сказал Мерцер. Когда мужчина увидел, что многие студенты уже написали, то продолжил:
– Итак, к числу этих операций относятся линейные операции над векторами: операция сложения векторов и умножения вектора на число, – проговорил преподаватель. – А теперь запишем формулы и решим пару номеров на странице девяносто три. Список номеров я напишу на соседнем крыле доски.
Мерцер написал столбец из двенадцати номеров на левой небольшой доске.
– Те, что не успеете сделать здесь, возьмёте как домашнюю работу, – сообщил преподаватель и начал писать формулу. – Сегодня мы рассмотрим только сложение и умножение.
Все время занятия переведенный ученик лишь смотрел на доску. Но Мерцер заметил это и сказал:
– Новенький, как тебя зовут?
– Адериан Олеандр.
– Адериан, запиши, пожалуйста, это в тетрадь, – попросил Мерцер, глядя на студента.
– Зачем? – непонимающе сказал тот. Я знаю эту тему.
– У тебя была другая программа в том университете?
– Не-а. Просто я всё прохожу заранее.
– Бландж тоже, но он всё равно записывает.
– И что? – непонимающе сказал Адериан.
– За работу на уроке я тоже ставлю оценки, – чтобы хоть как-то мотивировать нового студента, проговорил он.
– Хорошо. Я понял, – проговорил Адериан и, открыв тетрадь, начал делать записи. После лекции студенты перешли в другую аудиторию.
День тянулся медленно и тяжело. Но когда настал вечер, общежитие словно ожило. Многие студенты собирались в комнате отдыха и то играли в карты, то просто обсуждали прошедший день. Когда в комнату вошёл переведенный студент, то некоторые глянули на него. Адериан подошёл к старосте своей группы и, отдав ключи, спросил:
– До какого числа можно сдать проект по костюму?
– Точного числа не знаю, но до второго полугодия.
– Ясно. – ответил Адериан. – А кому сдавать?
– Мистеру Алару. Он наш куратор.
– Я в курсе, – буркнул Олеандр, а потом развернулся и начал уходить.
– Погоди! – крикнул староста.
– Чего?
– Можешь проверить Бланджа.
– Это кто? – изогнув бровь, спросил Адериан. Юноша все ещё плохо знал своих однокурсников.
– Низкий парень, который рядом с тобой сидит.
– А, понял. А что именно проверить?
– Чтобы у него в комнате не горел
