Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
«Это она виновата, ее темное колдовство. Она опасна. Она – зло. Держитесь от ведьмы подальше».
Тэмсин и прежде слышала подобное. Вот только раньше она этого хотя бы заслуживала.
А теперь она заперта в одиночестве в стенах собственного домика. Никто не заходил к ней, и с каждым днем стены казались все ближе, а крыша – все ниже. Дюйм за дюймом, дом смыкался вокруг. Скоро Тэмсин не сможет даже пошевелиться и действительно станет такой бесполезной, какой чувствует себя сейчас.
Начался дождик. Тихонько забарабанил по крыше, зашелестел по закрытым ставням. Тэмсин сидела молча, не обращая на это внимания. Когда-то шум дождя успокаивал, прояснял разум и приносил умиротворение. Но теперь он стал просто водой, что падает с небес. Шум, ничего больше.
Тэмсин потянулась за шалью, висевшей на спинке кресла, и плотно завернулась в нее. Откашлялась, вернув себе голос. Ей хотелось, чтобы было с кем поговорить.
Когда-то у нее была большеглазая Лея – исток, девочка из чистой магии. Но Тэмсин не могла вспомнить ни смеха лучшей подруги, ни тепла ее руки в своей, когда они убегали из спальни полежать в высокой траве и полюбоваться звездами. Зато помнила, как разбилось сердце, когда Лея закричала ей в спину: «Ты еще пожалеешь об этом!»
Как обычно, Лея оказалась права.
Воспоминания сдавили горло. Тэмсин потянулась к кувшину с водой, надеясь смыть кислый вкус во рту, но вместо кувшина пальцы схватили что-то мягкое. В руке очутилась черная книжка в кожаном переплете.
Книжка, которой тут точно раньше не было.
Тэмсин швырнула книгу через всю комнату, словно та полыхала. Приземлившись, книга распахнула белые страницы, исписанные почерком в завитушках. С колотящимся сердцем Тэмсин схватила кочергу и направила на книгу, будто на дикое, опасное существо, которое нужно приручить. Она старательно избегала смотреть на слова, покрывавшие страницы.
Острым концом кочерги Тэмсин ткнула книгу. Та не ожила, не бросилась вперед, не напала. С какой стороны ни взгляни, книга казалась совершенно обычной.
Вот только она не была обычной.
Этот дневник почти пять лет провел в чулане. Он прибыл с Тэмсин из мира Внутри в Лэйдо, заткнутый за пояс ее дорожной юбки, как единственная память о прошлом. Она ни разу не заглянула в него. Ни разу не взяла в руки.
Но вот он, лежит перед ней, точно проклятие.
Тэмсин медленно отступила от дневника и дотянулась до кухонного полотенца. Прерывисто вздохнула и бросилась к книге, схватила ее через ткань и швырнула в чулан. Захлопнула двери и навалилась на них спиной, пытаясь отдышаться.
Кислый привкус горя ушел, сменившись противной сушью во рту. Тэмсин держала дом в порядке, у каждой вещи имелось свое место. Но все же она провела четыре дня в полном одиночестве. Ей будто воздуха не хватало. Может, она вытащила дневник и просто… забыла?
Тэмсин нервно потерла шею. Вряд ли это возможно – она годами к нему не прикасалась. Что бы ни случилось, не она тому виной.
Дождь усилился, вода с шипением падала с небес. Что-то треснуло. Тэмсин невольно бросила взгляд на очаг, ожидая увидеть сноп искр от полена, которое поддалось пламени. Но очаг, темный и пустой, прогорел до углей.
Только тогда она заметила отсветы. Небо стало болезненным, коричневато-зеленым, а в ноздри ударила резкая, сильная вонь: гниль, гарь и благовония. Тэмсин посетило искушение закрыть ставни, выпить снотворного и отправиться в постель. Она была твердо уверена, что ей все чудится. Может, от недоедания.
Но потом она увидела, как из садика с травами стелется дым. Пламя пожирало растения, за которыми она так ухаживала: мелкие листочки базилика, хрупкие веточки розмарина, тонкие ниточки укропа. Тэмсин торопливо протерла глаза, но картина не изменилась. Ведьма в ярости уставилась на сад, прикидывая, не бредит ли.
Шел дождь. Там ничего не могло гореть.
Тэмсин, которая стояла у окна, сжимая подоконник так сильно, что кончики пальцев стали мертвенно-белыми, сорвалась с места и ринулась наружу. Гнев захлестывал ее, заполняя пустоту в сердце.
Она так много времени отдала саду, вырастила из крошечных ростков взрослые растения! Видела, как они укореняются и разрастаются на некогда бесплодной земле! Пусть Тэмсин не могла насладиться ароматом трав или тонким привкусом, который они дарили пище, но она взрастила их и привязалась так, как ей не было дозволено привязываться к собственному сердцу, к памяти, к любимым, которых она потеряла.
Всего лишь растения. Но сад – это все, что у нее было.
Неловкие пальцы боролись с задвижкой, как назло, застрявшей. Наконец она поддалась с противным скрежетом.
Огромные капли обрушивались на землю, выжигая в высокой летней траве коричневые пятна, от которых несло смертью. Небо набухло зловещей чернильной тьмой.
Раздался скрип и ужасный грохот: рухнул забор. Одна из деревянных планок приземлилась прямо на грядку с ромашкой. Тэмсин выбежала в сад, и дождь яростно накинулся на нее, прожег дыры в юбке, обуглил кончики волос и рассыпал мелкие волдыри по коже. Ведьма попыталась заслониться рукой, но стало слишком больно. Пришлось вернуться под защиту черепичной крыши, а снаружи ливень все пожирал почву.
Дрожа, Тэмсин уселась на твердую постель и смазала камфорой ярко-красные припухлости. Когда она услышала, как портной рассказывал мяснику о том, что в Фарне разверзлась земля и поглотила горожан, то лишь презрительно фыркнула. Но теперь стало очевидно: этот мор наслан при помощи темной магии.
Внутри все сжалось при этой мысли.
Если обратиться к всеобъемлющей мощи темной магии, она будет черпать силы не от ведьмы, что призвала ее, а из земли. Мир попытается восстановить потерю, но магия, что восполнит утраченное, будет искаженной и нечистой. Темная магия означала ужасные последствия.
В конце концов, главным в волшебстве было равновесие. Первое, чему научили Тэмсин. Глава Ковена предупреждала юную ведьму, что не важно, сколь сильной она себя считает. Сама магия всегда будет сильнее. А когда магию забирают прямо из земли, земля восстает.
Пустое сердце Тэмсин дрогнуло в груди. Когда она думала о равновесии, то вспоминала свою сестру-близняшку: они смыкали ладони и смотрели друг другу в глаза, как в зеркало, но без стекла. Вдвоем они были своим собственным волшебством.
Хотелось, чтобы воспоминания о Марлине возвращали и любовь, которую Тэмсин тогда испытывала к ней. Хотелось, чтобы перед глазами возникало что-то кроме влажной, холодной кожи сестры, ее жутких синих губ и хрустящих белых простыней лечебницы.
Но Тэмсин могла вспомнить лишь то, как разгребала руками холодную сырую землю и как под ногти забилось столько грязи, что потом еще неделю пришлось их чистить. В памяти всплывали побледневшие, расплывшиеся древние слова на старом пергаменте – они застревали в глотке, когда она пыталась их выговорить, призывая магию из-под земли, чтобы силой удержать сестру в этом мире.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
