делом плёвым: достаточно было знакомой машины, фамилии в моем паспорте и охранника с круглыми от удивления глазами.
Я любила это место и чувствовала себя так, как будто наконец-то вернулась домой. Рабочие косились и рисковали получить производственную травму, провожая меня долгими взглядами, а звук моих каблуков по бетонному полу казался громче работающих станков, хотя слышен, наверняка, был лишь мне. На правах хозяйки я пошла прямиком в кабинет главно конструктора, с намерением поспрашивать, как идут дела, но едва открыла дверь, оказалась на допросе сама.
— Фимка? — вылупил глаза молодой человек, сидевший за одним из столов над грудой разбросанных как попало чертежей. — Вот это прикол! Ты откуда тут? Как жизнь? Такая фифа! Чего забыла? Неужто на работу устраиваться? Диплом-то получила?
Я свела глаза у переносицы, а Игорь, мой одногруппник, весело фыркнул.
— Привет, — поздоровалась с улыбкой и прошла до его стола, плюхнувшись на край. — Давно тут?
— Да считай сразу после универа, — пожал он плечами. — Классно выглядишь, я даже не сразу узнал! Богатой будешь, — я едва сдержала усмешку, а он заложил карандаш за ухо и откинулся на спинку стула, продолжая разглядывать меня с деловым видом.
— Кто сейчас главный? — спросила невзначай, а он поморщился:
— В отделе или в принципе?
— И то и то, — повела плечом, а он снова скривился:
— Отдел на Потапове, тут без изменений. Ну, ты его помнишь, усатый такой. Нормальный мужик, строгий, за косяки орет так, что окна дрожат, но, в целом, по делу.
— Помню, — улыбнулась своим воспоминаниям.
— Как он тебя тогда за сломанную фрезу… — похихикал Игорь, — все равно ты лучшая на потоке была по части программирования, — склонился вперёд и сказал, покосившись на коллегу через стол от него: — И явно лучше, чем здешние. То и дело косячит… чертежи вообще читать не умеет, столько брака в первых трёх партиях, что стали тестовые гонять на деревяшках. Прикинь?
— Прикинула, — кивнула серьезно.
— Так что если на работу — считай она у тебя в кармане. Ну и я словечко замолвлю, хотя и Потапов тебя наверняка вспомнит. Твой красный комбез на фоне рыжей копны вообще трудно забыть, — засмеялся, прищурившись, и резко поднялся, заключив меня в объятия. — Черт, соскучился как оказывается. Как жизнь то? — увидел мое кольцо и воскликнул: — Ишь ты! Замуж выскочить успела! Кто такой? Чем занимается?
— Игореш, не тарахти, а? — попросила со вздохом, а он хохотнул и сел обратно, вытащил карандаш и принялся вертеть его в руках. — Что там с начальством ты не рассказал.
— Да что рассказывать, — махнул рукой, нахмурившись. — Каюк начальству. Убили, прикинь? Зам его, такой… — снова покосился на коллег, а сидящий рядом сказал громко:
— Жмот.
— Хапуга, — откликнулся ещё один.
— И бездарь, — послышалось из-за спины громогласное, — как и все вы! А ну, работать! Комарова — в мой кабинет! Живо!
Я суетливо слезла со стола и быстро прошла через всю комнату, нырнув в приоткрытую дверь.
— Здравствуйте, Константин Фёдорович, — сказала чуть заискивающе, а он улыбнулся в ответ и сел за свой стол, слегка подвинув его объемным животом, с годами увеличившимся, о чем ему, похоже, было неизвестно: габаритов он не ощущал, а рубашка натянулась так, что пуговицы едва выдерживали.
— Здравствуй, Серафима, садись. С чем пожаловала?
— Я больше не Комарова, — сказала, глядя в его глаза. По лицу пробежала догадка, но он ответил просто:
— Мои поздравления.
— Краснова, — добавила негромко.
Он тут же поднялся и прошёл по кабинету, плотно закрыв дверь.
— Это было вопросом времени, — сказал неожиданно, садясь обратно. — Так с чем пожаловала? Отчёт тебе предоставить или ещё чего?
— Нет, — поморщилась в ответ, — кто я такая?
— Ну как кто, — хмыкнул, сцепив руки замком. — Как я понял — руководство. Хотя, тут все больше Кораблёв командует. Из грязи в князи… — брезгливо поморщился и отвернулся.
— Что значит — вопрос времени? — уточнила осторожно, а он заулыбался, а потом отмахнулся:
— Да что я тебе, сплетник, что ли, старый?
— Расскажите… — попросила, пододвинул стул поближе к его столу и надавила на жалость: — У меня только одни воспоминания и остались.
— Беда, — вздохнул понуро и кивнул на огромное окно во всю стену. — Подойди, посмотри.
Я выполнила указание и передо мной открылся весь цех, как на ладони.
— Ух ты… — прошептала, положив ладони на стекло.
— Вот и он так же, — хмыкнул Потапов. — Стояли с ним, обсуждали рядовые вопросы, а тут вас толпу пригнали: молоды, зелены. У Александра глаза загорелись, не до работы стало. Ты скачешь внизу весёлой козой, работать людям мешаешь, все любопытно, все интересно, разве что на кран не забралась, да и то только потому, что старший смены не пустил. А он стоит, улыбается. Потом, говорит, Константин Фёдорович, все потом. Ну я что, дело молодое… потом, так потом.
— Вы это сейчас на ходу придумываете? — спросила, закрыв рот и ещё раз посмотрев вниз.
— Я может и сплетник, — ответил строго, — но уж точно не лжец. С чего бы мне такое придумывать? — и проворчал в усы: — Нашла тут писателя-фантаста…
Я растерянно хлопала глазами и пыталась осмыслить услышанное, начисто забыв о цели визита. С трудом дошла до стула и тяжело опустилась на него.
— Почему же он… — пробормотала растерянно, а Потапов свёл брови у переносицы.
— Серафима, ты зачем приехала? Душу себе потравить?
— Кораблёв здесь? — спросила вместо ответа, а он фыркнул возмущённо:
— Да как же. Однажды только и был при мне, объявить, что назначен руководителем. Если б знал, что за жена у Краснова, то по сопротивлялся бы. У тебя мозгов поболее будет, хоть и зелёная.
— Выходит, что нет, — развела я руками, — раз доверила ему управление.
— Да в целом все нормально, — поморщился, утешая меня, — зарплаты урезал, но аргументировал, мол, цены на материалы взлетели, а на продукцию повышать не с руки, раз начальник только-только в мир иной отошел. Клиенты начнут разбегаться, почуяв неладное, им не объяснишь… в целом, логично.
— Но? — почуяла я подвох и не ошиблась.
— Но сотрудников своих он не знает, а жена моя тут же, в бухгалтерии. И дома по вечерам мы обсуждаем внуков и работу.
— Цены те же?
— Копейка в копейку. А вот объём возрос. И, что самое любопытное, количество отгружаемого готового товара осталось прежним. Вот и думай, Серафима.
— Это что же он, покупает материал по закупочной цене, а тут перепродаёт? — нахмурилась, а он развёл руками:
— Кабы знать. Иной раз прихожу в понедельник, а возле станков грязь. Программа сбита или ещё какая напасть. Пока все наладим — время уходит, а у нас график. Люди задерживаются, вторая
