Книга Гимназистка. Клановые игры - Бронислава Вонсович

Фотографию я засунула назад в книгу, никакого отклика в моей душе она не вызвала. Да, юноша на ней выглядел весьма и весьма, но если у нас что-то и было, то я совершенно не помню, так что теперь ему придется завоевывать меня по новой, и то не факт, что получится. Желания родниться с Хомяковыми не появилось, несмотря на явную привлекательность Волкова.

Было еще совершенно темно, но сон ушел и возвращаться не собирался. Возможно, раньше при бессоннице я закутывалась в одеяло и мечтала о красавчике Юрии, прижимая к груди его фотографию, но сейчас мне было не до романтических грез: в голову приходили на редкость грустные мысли. Я понятия не имела, что делать дальше. Не сидеть же на шее у целителя, тем более что у него могут быть из-за меня неприятности.

Я была уверена, что, если вспомню все, смогу позаботиться о себе сама, не навлекая неприятности ни на Звягинцева, ни на Хомяковых. Но вот беда: ничего вспомнить так и не удавалось. В голове бродили обрывки мыслей, касающихся магии. Уверена — это именно то, что может дать мне независимость.

От слабости не осталось и следа, чувствовала я себя на удивление бодро и жаждала хоть какой-то деятельности, лучше всего — связанной с магией. Слова Владимира Викентьевича, что смогу создавать разноцветные сгустки непонятного назначения, накрепко засели в моей голове. Хотя почему непонятного? Уверена, каждому цвету соответствует свое направление: зеленый использовался при лечении, фиолетовый — когда копались в моих пострадавших мозгах, черный — явно что-то из боевых, не зря же так испугался целитель. Наверняка есть и другие, не менее веселые расцветки, просто я пока видела только эти три. А поскольку упоминались мои занятия магией, то наверняка могла не только видеть, но и создавать. Но как?

Я смотрела на руки, пытаясь вызвать хоть какое-то свечение, но совершенно безрезультатно. Было ли это следствием моего плачевного состояния или я просто не знала, что делать? Должны же быть какие-то техники, позволяющие вызывать магию и ее использовать? Если мое тело помнит, как ходить и говорить, возможно, оно помнит, и как использовать магию?

Почему-то в голове всплыло «упражнение со свечой». В комнате было темно, но, стоило чуть напрячься, как чернота серела и я начинала четко видеть все, что находится в комнате. Свечей не было. Зато на письменном столе стояла прекрасная керосиновая лампа с не менее прекрасным фитилем. Наверняка его тоже можно зажечь.

Я села на стул напротив лампы и уставилась на нее. Фитиль загораться не желал, я даже не заметила, чтобы он начал тлеть. Возможно, потому, что силы моей мысли недостаточно, чтобы пробить стекло, его ограждающее? Я сняла колпак с лампы и опять уставилась на фитиль. Не происходило ровным счетом ничего. Наверное, я что-то делаю не так.

Я поставила локти на стол, уперлась подбородком в руки и, не сводя взгляда с фитиля, начала обдумывать, как же его все-таки зажечь. Вспомнилось, что и у Владимира Викентьевича, и у недобабушки магия начиналась с формирования сгустка в руке. То есть получается, что проводником магии служат руки, а не глаза? Тогда я напрасно столько времени пялюсь на лампу.

Я встала, отошла от стола, вытянула к злополучному фитилю руку и представила, как от меня через руку проходит волна огня, зажигающая этот чертов фитиль.

Наверное, все дело было в том, что я была уже необычайно зла из-за того, что ничего не получается. Ничем иным я не могу объяснить то, что с моей руки сорвался не тонкий лучик, а настоящий огненный шквал, поджегший не только фитиль, но и стол и тяжелые бархатные гардины за ним. Судя по звону стекла, окно за гардинами пострадало тоже. Стеклянный колпак от керосиновой лампы, задетый лишь самым краем моей магии, повис прозрачной соплей со столешницы, совсем как часы на картине Дали.

Гардины радостно заполыхали, а я от страха завизжала на весь дом. К чести Владимира Викентьевича, появился он буквально через пару секунд. И вид его меня настолько удивил, что я застыла, приоткрыв рот, которым набирала воздух для новой серии визга. Ибо был целитель в ночной рубашке с колпаком на голове.

Несмотря на неподобающий вид, Владимир Викентьевич действовал уверенно, потушил огонь щелчком пальцев. Следующим щелчком зажег огонек над головой и внимательно осмотрелся, не опуская руки, на которых подозрительно светилось что-то красное. Однако, не так-то прост хозяин дома.

— Где они? — шепотом спросил Владимир Викентьевич, воинственно ворочая острой бородой по сторонам, словно это было тайное оружие, которому стоит только указать цель, а дальше оно расправится с противником по своему усмотрению.