— Вот, значит, что за девушка…
И он снова увидел перед собой, как в замедленном повторе, изящный жест, которым девушка сняла парик, и ее медленно рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы. И легкую улыбку на губах.
— Ага…
Роман вскочил и пробежался по комнате.
Перед его глазами услужливо прокрутился момент, когда девушка небрежно швырнула в салон «БМВ» полиэтиленовый мешок.
— А это, значит, денежки были…
Роман остановился и нахмурился:
— Злоумышленники, которые использовали ее?
Он медленно покрутил головой и уверенно сказал:
— Не было никаких злоумышленников. Нет. Она была одна и провернула это дело сама. Без всяких там… злоумышленников.
Роман посмотрел на темный экран телевизора, потом в окно, где начинал розоветь летний закат и произнес:
— Вот это мадемуазель! Я хочу эту девушку.
Шнырь подошел к его ногам и потерся о них.
— Слышишь, животное? — Роман взглянул на кота. — Это такая девушка, что другой такой за тысячу лет не найдешь. И она мне нужна. Все те розовые самки, которых ты видел в моей постели — мусор. Просто машинки для соития и продолжения рода. Понял?
Шнырь согласно мяукнул.
— Вот. Даже ты понял.
Роман мечтательно посмотрел в потолок и сказал:
— Ах, какая девушка! С такой и в огонь и в воду можно. И в постель… И навсегда.
Тут Роману в голову пришла совсем другая мысль, и он нахмурился:
— Это если только я не покажусь ей слишком скучным и примитивным… Может быть, она из бессмертных эльфов, а я просто-напросто обычный тупой человек, и нужен ей как прошлогодний снег.
Но тут же просветлел:
— Ну уж нет! Я тоже парень хоть куда. Так что… Да здравствуют Бонни и Клайд! За это дело можно и пивка.
Роман решительно направился к холодильнику.
Шнырь — тоже.
— Ладно, скотина, сегодня я добрый. Можешь рассчитывать на добавку.
Роман взял себе бутылку пива, Шнырю вывалил в миску сверхнормативную банку «Вискаса», потом схватил телефон и развалился на диване.
Набрав номер, он глотнул пива и стал ждать, когда на том конце снимут трубку.
Боровик ответил не сразу.
— Да, — сказал он холодно.
— Экий у тебя голос жестокий да страшный, — усмехнулся Роман, — мне сразу же захотелось прошептать: извините, я ошибся номером, и осторожно положить трубку.
— А, это ты… — смягчился Боровик, — привет, Ромка. Давай, говори быстро, чего нужно. Я тут занят немного…
— Он занят! — возмутился Роман. — Знаю я твои занятия. Небось изучаешь свою патологическую анатомию с какой-нибудь студенткой юридического факультета.
— Не твое собачье дело. Ну чего тебе?
— Слушай, Саня, у тебя ведь остались связи по службе?
— Конечно, а что?
— Тут, понимаешь… — Роман сделал большой глоток, — найди мне человека по номеру автомобиля. Можешь?
— Легко, — небрежно ответил Боровик.
— Тогда записывай номер.
— Диктуй, я запомню.
— Запомнишь? — недоверчиво хмыкнул Роман. — Ладно, запоминай. «М семьсот шестьдесят семь ХР». Повторяю — «Мент семьсот шестьдесят семь Хрен Редька». Понял?
— Понял. Словоблуд ты наш. А регион?
— Здешний — семьдесят восемь.
— Принято. Конец связи.
— Э! Постой! Какой конец связи? Мне это срочно нужно! — завопил Роман.
— Что значит — срочно?
— А то и значит. Сегодня нужно.
Роман помолчал и добавил:
— Понимаешь, мне нужно девушку найти.
— Девушку ему, — ехидно ответил Боровик, — то есть я сейчас должен бросить свою девушку и заняться поисками твоей?
— Ну, не должен, конечно, — смутился Роман, — но я тебя прошу! Когда ты увидишь эту девушку, сам поймешь.
— Ладно, — смилостивился Боровик, — я позвоню. Ты дома?
— Дома.
— Все, давай.
И Боровик повесил трубку.
Роман допил пиво и посмотрел на часы.
Половина десятого, солнце уже у горизонта, а на улице светло как днем.
Вот что значит — белые ночи!
Ужасно хотелось пойти пошляться по городу, но Роман решил этот вечер провести дома, дисциплинированно дожидаясь звонка от Боровика. Пива в холодильнике было хоть залейся, компания тоже имелась — Шнырь, нажравшись «Вискаса», валялся на диване и демонстративно вытягивал когтистую лапу — приглашал хозяина поиграть…
Роман вспомнил, что у него имеется несколько еще не смотренных фильмов, и это оказалось последним аргументом.
— Ладно, — сказал он Шнырю, — сегодня я с тобой.
Шнырь моргнул правым глазом и вроде бы даже кивнул.
* * *
— Слежка, шпионаж и вынюхивание, — пробормотал Роман, глядя, как стройная красавица с каштановыми волосами заходит в кафе «Кон-Тики», — а также подкрадывание с подветренной стороны, маскировка и вуайеризм.
Сегодня он встал ни свет ни заря и уже с восьми часов утра следил за подъездом, в котором проживала Елизавета Леонидовна Трубецкая, русская, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения и так далее.
Боровик выполнил свое обещание и позвонил в два часа ночи.
Роман, испугав Шныря, вскочил с дивана, на котором задремал под новые «Звездные войны», и схватил трубку.
— Записывай, — сказал Боровик.
И продиктовал данные о Елизавете Трубецкой.
— Хорошая фамилия, — сказал он напоследок, — не то что у шапировской подстилки — Шурыгина. Может быть, тебе хоть на этот раз повезет?
— Тьфу-тьфу-тьфу! — Роман замахал рукой, хотя Боровик этого и не мог увидеть. — Не знаю. Ничего не знаю. Никто ничего не знает. Увидим.
— Увидим, — согласился Боровик, — ну что, все?
— Все, — подтвердил Роман. — А как там у тебя со студенткой?
— Не твое собачье, — ответил Боровик и повесил трубку.
Поставив машину напротив нужного подъезда, Роман откинулся на спинку сиденья и закурил. Он не знал, сколько времени придется ждать — может быть, Елизавета Трубецкая любит поспать, как он сам, а может быть — она ранняя пташка, и с самого утра помчится по своим женским делам. Или, например, искать еще какое-нибудь развлечение вроде давешнего ограбления банка.
Кто знает…
Роман этого не знал тем более, но был готов просидеть в засаде столько, сколько потребуется.
