— Мне хотелось сделать сюрприз, — лениво проговорил Доминик, так что у Арианны засосало под ложечкой.
Итак, он обо всем знал заранее. Так вот почему он прилетел сюда, чтобы получить удовольствие, лично забирая у нее «Шелковую бабочку». Очевидно, она нанесла ему большое оскорбление, выскользнув из его постели без единого слова.
О, если бы она только знала той ночью, кто он такой. Она слышала о Доминике Боргезе. Да и кто не слышал? Если хотя бы половина того, что о нем говорят, правда, она бы и близко к нему не подошла. Этот человек был настоящим дикарем.
Дикарь, о чьих прикосновениях она не могла забыть.
У нее заалели щеки.
К тому же этот высокомерный сукин сын не поленился проделать весь этот путь, чтобы насладиться тем обстоятельством, что именно он лишает ее «Шелковой бабочки». Он хочет поиграть с ней? Что ж. Она ему подыграет.
Арианна улыбнулась и засунула руки в карманы брюк.
— Знаете, теперь, когда я немного подумала, я начинаю что-то припоминать.
— Правда?
Она хотела было невинно похлопать ресницами, но, пожалуй, не стоило переигрывать. Вместо этого она ослепительно улыбнулась.
— К несчастью, я не совсем уверена. Знаете, я встречаю так много людей. Просто невозможно всех запомнить.
— Действительно, жаль.
— С другой стороны, если бы наша встреча была яркой, я бы не нуждалась в напоминаниях, ведь так?
На его лице дернулся мускул.
— Если так, — мягко произнес он, — возможно, я найду способ освежить вашу память?
В его словах явно слышалось предупреждение. Не недооценивай меня, говорил он, или пожалеешь.
Он был прав. И что это с ней? С такими людьми не шутят, особенно если тебе есть что терять. Через двадцать четыре часа все будет кончено — «Шелковая бабочка» станет его собственностью. Один день она потерпит.
— Ради бога, — воскликнула маркиза, — что происходит? Так вы знакомы или нет?
Арианна затаила дыхание в ожидании его ответа. Следующий шаг должен был сделать Доминик. Казалось, молчание длилось вечность, но потом он улыбнулся, взял ее руку и поднес к губам.
— Мы действительно встречались, но это было давно. Боюсь, ваша внучка забыла меня, но я не забыл ее. Да и как можно забыть женщину, которая так похожа на вас, маркиза?
Маркиза вспыхнула. Впервые в жизни Арианна видела, чтобы ее бабушка краснела. Бесспорно, этот человек умеет найти подход к женщинам.
— Доминик, вы очаровательны. Несмотря на все эти гадкие сплетни, которые о вас ходят.
— То, о чем шепчутся, обычно является результатом работы живого воображения, — усмехнулся Доминик. — Гораздо интереснее то, о чем молчат.
Маркиза захихикала.
— Кофе, — пропел Том, вплывая в комнату с серебряным подносом в руках. — И чай. — Он взглянул на Арианну. — И немного этих чудесных biscotti.
Меня спас звонок с урока, подумала Арианна и принялась играть в гостеприимную хозяйку.
* * *
Когда Доминик оставил женщин, был самый разгар дня. Он вежливо попрощался, склонившись над рукой маркизы, потом над рукой Арианны, хотя для этого ему пришлось преодолеть невидимое, но сильное сопротивление, когда она попыталась высвободить свои пальцы из его руки.
Выйдя на улицу, он почувствовал себя как человек, вырвавшийся на волю. Не удивительно, что маркиза попыталась сосватать ему свою внучку. Ей нужны были не деньги. Ей нужен был укротитель, чтобы приручить эту дикую кошку.
Ему жаль того несчастного, который женится на ней.
Какой-нибудь бедный идиот непременно соблазнится этим прекрасным лицом, роскошным телом, этими невинными глазами. Каким шоком для него будет узнать, что он женился на женщине с острым языком, ужасным характером… и привычкой ложиться в постель с мужчинами, которых она видит в первый и последний раз в жизни.
Доминик отпустил своего шофера. Ему необходимо было прогуляться. Подумать. Утро выдалось трудное.
Движение в центре города было затруднено. Легковые автомобили и грузовики продвигались с черепашьей скоростью. Пешеходы, казалось, забыли о существовании светофоров. Доминик чувствовал себя в Нью-Йорке как дома. Во многом город напоминал ему Рим.
Энергия и жизнь переполняли Арианну, когда он встретил ее пять лет назад. Именно это так его привлекло. Казалось, что она места себе не находила на той вечеринке, бродя по залу с натянутой улыбкой и выражением скуки на лице.
Той ночью в его объятьях ей не было скучно.
Сегодня ей тоже скучать не пришлось. Вначале она ничуть ему не уступала в словесной дуэли. Когда же она поняла, что с ним лучше не связываться, то приложила все усилия, чтобы вести себя прилично, но его ни на секунду не обманули ее вежливые слова и сердечные улыбки.
Арианна Кабо ненавидела его.
Удивительно, что она легла с ним в постель, не проверив предварительно его родословной. А может быть, она все знала заранее. Может, она прекрасно знала, кто он такой, и ей захотелось проверить, каково это — спать с варваром.
Как бы то ни было, она свое получила. Он был хорош для ее постели, но больше ни на что не годился. Каждый раз, глядя на него сегодня утром, она кривила губы.
Арианне не удалось скрыть свое презрение.
В свою очередь, он сделал вид, что ничего не замечает. Но он не был слепцом. Неужели она действительно полагает, что может так с ним обращаться? Нет, он не позволит этого ни одной женщине. Он не даст сделать из себя дурака — это обещание он дал себе после того единственного раза, когда женщине удалось посмеяться над ним.
Сколько же лет ему тогда было? Семнадцать? Восемнадцать? Он точно помнил, что тогда было лето. Он нанялся класть кирпичи на вилле у одного богатого итальянца. У владельца виллы была дочь. Почти неделю она наблюдала, как он работает полуобнаженным под палящими лучами солнца. Потом решила соблазнить его. Ей почти не пришлось прикладывать для этого усилий. Он был молод и горяч. Она была красива и доступна и привечала его в постели около двух недель, пока он, со свойственной юности глупостью не сказал, что любит ее, и не спросил, любит ли она его тоже.
— Я? — удивленно спросила девушка. — Люблю ли я тебя? — Потом рассмеялась, и в его ушах всегда будет звучать этот звонкий издевательский смех.
Доминик пошел быстрее. Он не позволит этому повториться. Ради маркизы он терпел выходки Арианны, но того требовала вежливость от любого воспитанного человека. Он должен был сносить ее холодность, ледяные взгляды только потому, что она была аристократкой, а он никем.
И тем не менее он держал будущее семейства дель Веккио в своих руках.
Она была родовита, а он богат.
Хотя сейчас, мрачно подумал Доминик, садясь в машину, которая направилась к Пятой авеню, сейчас он был бы не против увидеть, как Арианна Кабо униженно просит у него прощения.
