Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
– Марта, – Рита опять хихикнула, – Роберту в сандалии нагадила.
– И что в этом смешного? Иди сейчас же вымой сандалии!
– Вот еще! – фыркнула Рита. – Может, он обидится и к себе уедет, ну, где он раньше жил. Чего он здесь-то приклеился, чего ему тут надо? И мама твоя… Роберт ах, Роберт ох.
– Тебе три года, что ли? Или ты дура совсем? – Тамар разозлилась. – Они любят друг друга!
– Да ладно! Лю-ю-ю-бят! Он же старый совсем!
– Ну вот мама тебя еще должна была спросить, кого ей выбрать!
– Моя мама всегда спрашивала… – опустив голову, буркнула Рита.
– То-то у вас никогда никаких мужчин не было. Это, значит, она спрашивала, а тебе никто не нравился! А тетя Лена делала по-твоему. Кошмар! Иди, мой сандалии! Твоя черепаха, ты и убирай!
– И не подумаю даже!
– Значит, будешь косу сама плести, я тебе помогать не стану.
– Подумаешь! – фыркнула Рита. – Я тетю Полину разбужу, она заплетет.
Тамар поняла, что действительно разбудит, цаца балованная. Она вымыла сандалии, заплела Рите косу, сунула ей в ранец сверток с сандвичами.
– Только попробуй не съешь! Мама и так устает, да еще успевает бутерброды для нас приготовить. А ты выбрасываешь, я видела.
– Лучше бы денег дала, – буркнула Рита. – Мало ли, что мне захочется – может, булочку, может, пирожное. Мне мама всегда денег с собой давала!
– Вот и избаловала так, что смотреть противно! Вечером будешь учиться заплетать косу.
– С какой это стати? – изумилась Рита.
– Потому что это твоя коса, и ты не безрукий инвалид. Пошли, опоздаем!
Рита, надув губы, промолчала. Тамар нравилась ей ужасно: бойкая, самостоятельная, все умеет – и косу заплести, и обед приготовить, и не боится ничего. Да, она старше, привычно оправдалась Рита, но про себя понимала: подруга старше-то всего на год, это совсем немного. Вот если бы стать такой же независимой! Ведь Тамар в самом деле нигде не пропадет, а она, Рита? «Безрукий инвалид» – это было обидно. Но плести косу, готовить обед… Может, еще и полы мыть? Ведь гораздо интереснее посидеть книжку почитать или на компьютере поиграть, а обед и все такое пусть бы кто-нибудь другой сделал.
За размышлениями Рита не заметила, как дошли до школы. В вестибюле она как-то сразу осталась одна. Так повторялось каждое утро: «Тамар, привет!», «Тамар, а к нам вчера попугайчик на балкон залетел, представляешь?», «Тамар, английский сделала? Дашь посмотреть?»
Вот почему к подруге все кидаются? А к ней, Рите, подходили, только когда мама ей что-то эдакое покупала, чего ни у кого еще нет. Вроде той проклятой Ферби. Чертова, чертова, чертова Ферби! Это из-за нее все плохо стало! Зачем только мама ее купила!
Полина проснулась часа через два после ухода девочек. Лежала, глядела искоса на Роберта и улыбалась. Видимо, почувствовав ее взгляд, он приоткрыл глаза и тоже улыбнулся. Полина подумала, что это невероятно – ну как можно проснуться от взгляда? Можно, если любишь, «прошептал» кто-то внутри. Она смутилась, как будто Роберт мог прочитать ее мысли. Он ведь на самом деле мог!
– Вставай, соня! – улыбнулась Полина. – Все на свете проспишь. Девчонки давно в школу убежали.
– Тогда зачем вставать? – он вытянул руку и привлек ее к себе.
Телефонный звонок ударил, как выстрел – оглушительно и беспощадно.
– Не вставай, ну их! Если что-то нужное, еще раз позвонят. Иди ко мне…
Но Полина уже выскользнула из постели.
– Да… да, понимаю… да, я… да, конечно, спасибо.
Осторожно, точно боясь разбить, Полина положила трубку и тяжело опустилась на кровать. Роберт прижал ее к себе, словно хотел защитить. Защитить от того, от чего защитить было уже нельзя.
Полине хотелось заплакать. Но не получалось.
– Знаешь, она как будто дожидалась, пока я оформлю опекунство. Дождалась – и все.
Это не кино
Во время похорон Рите казалось, что все это не взаправду. Собрались зачем-то тупые тетки из маминой библиотеки, соседи, еще кто-то, на маму надели дурацкий белый балахон, а все стоят вокруг на сухой колючей земле и молчат. Жарко, и пить хочется ужасно. Но Полина сказала, что во время похорон пить нельзя. Глупость какая-то!
Или нет. Это похоже на то, как снимают кино. Рита два раза видела. Тоже стоит толпа, тетка стучит черно-белой хлопушкой, потом в середине толпы какие-то люди что-то делают, потом тетка или дядька – почему-то непременно в кепке – говорит: «Снято! Всем спасибо», и все начинают расходиться в разные стороны. Наверное, сейчас тоже кто-то скажет «Снято!», мама встанет, и вообще все будет по-прежнему, и можно будет наконец-то попить!
Но маму зачем-то опускают в яму, возле которой из земляной кучи торчит лопата. Могли бы и убрать. Что-то Полина еще дома про эту лопату говорила. Ну когда же можно будет уже попить!
Полина тихонько подтолкнула ее вперед и зашептала в спину: «Нужно три лопаты земли бросить в могилу!» Рита оглянулась, но помогать ей никто не собирался, все стояли и ждали. Она неловко вытащила лопату, неумело копнула, высыпала землю в яму, где лежала мама. Еще раз. И еще. Опять обернулась, ища, кому отдать лопату, услышала Полинин шепот: «Воткни опять в землю!» Рита криво всадила лопату в земляную кучу и отшагнула назад. На ее место вышла Полина, вытащила лопату…
Как глупо, подумала Рита. Зачем втыкать, когда все равно сразу вытаскивать? И этот, черный, зачем-то к нам идет.
Полина подтолкнула Риту навстречу подходившему раввину. Он надрезал девочке кофту и что-то зашептал.
Рита посмотрела на разрезанную кофту – хоть бы совсем ее снять! Жарко, сил нет. Как пить-то хочется! Так и кажется, что она сейчас просто упадет. Вот прямо в эту яму, к маме. Только, оказывается, ее уже засыпали. Как странно, она почему-то не заметила.
Засыпали? Значит, это не кино? Мама не встанет и ничего уже не будет по-прежнему?
Дома – да, да, да, теперь эта чужая квартира стала ее домом! – Рита сразу забилась в детскую. Прежняя жизнь кончилась. Жизнь, в которой они были вдвоем с мамой. Только вдвоем – и никаких волосатых вонючих мужиков рядом! Правда, Роберт на самом деле не такой уж и противный: замечаний почти не делает, не командует, и пахнет от него чем-то свежим. Полина духами почти не пользуется – Тамар сказала, что врачам посторонние запахи мешают. Какие запахи помешали им вылечить маму?! Ее духи были терпкими и сладковатыми – как хурма. А здесь все, все по-другому, и пахнет совсем не так!
Рита вытащила из рюкзачка флакончик маминых духов. Она спрятала его, когда маму забрали в больницу, и каждый вечер потихоньку нюхала, нюхала. Если закрыть глаза, кажется, что все как раньше. Девочка резко открыла флакончик и начала яростно брызгать во все стороны – вот, вот, вот! И на подушку! И на матрас! «Лягу спать, и постель будет мамой пахнуть!»
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
