Зря дед боялся, не тот был парень Дёмка, чтоб не оценить забористую шутку и обижаться на глумливые, но и правдивые слова. Боярич засмеялся по-доброму.
— Ох, и язва ты, Арина. Споёмся нето! Так-то посмотреть, не такая уж ты и красавица. Это я еще не сильно приглядывался. Можа, у тебя конопухи есть, а?
— Вот смотрю я на твоего коня, и все больше он мне нравится, — улыбалась Аринка, уж зная, что Демка вовсе не осерчал, а наоборот, рад почесать языком, да пошутковать.
Пока лясы точили, холопья семья слезла с подводы и стала валдохать скарб хозяйский на новый двор. На торжище в Богуново закупили много — воевода щедро одарил друга. Тут и шкуры новые, свежие. Лавки широкие. Стол — домовина тяжелая. Короба, туеса, посуды разной видимо-невидимо.
Фаддей слушал вполуха то, о чем переругивались шутейно брат и симпатичная рыжая. Все на девку смотрел — нравилась. Улыбалась ярко, не робела и взгляда не отводила. Да и глаза такие…ясные, честные.
— А ну, навались, ребята, — скомандовал Демка, и ратники посыпались с лошадей, похватали короба, да сундуки и потащили дедово добро в новые хоромины.
Пока таскали — гладели, да шутейничали. Аринка не отставала от ребят, таская мягкую рухлядь, забавляясь чужими словами, и своих не жалея. Через половину часа все было на своих местах. Даже две коровы уместились в небольшом стойле и сонно махали хвостами. Должно, утомились с непривычки скакать по лесным-то ухабам.
— Спаси тя Бог, боярич. Помог. — Михаил Афанасьевич поклонился, вслед за ним и Аришка.
— Завсегда пожалуйста, — кивнул Демка, и посмотрел на рыжую. — Ну как, Арина, конь мой еще не разонравился?
— Еще больше полюбился, боярич.
— Да что опять-то не так? — шутейно сердился Демка.
— Так ведь молчит и не хвастается. — Еще посмеялись чутка и разошлись.
Демка поднял свой десяток на конь и свистнул весело, а Аринке еще и шапкой помахал. И правда, родственная ехидная душа сыскалась для Дёмки в Берестово. А вот Фаддей прощаться с дедом и внучкой не стал, но долго еще оглядывался на Арину, высматривая за забором ее золотую голову.
Тем временем новосельцы оглядывали свое пристанище. Новый домок невелик, то правда, но уютен и крепок. Сени, большая гридница, две ложницы*. Клеть и подклет*. Печка одна, но здоровая ее труба шла с клети в хозяйские покои и согревала все сразу. Для дровяной экономии решено было поместить холопью семью в просторной клети — и правильно! Одна печь — дров много не надо.
Дед Миша уселся на лавку в большой гриднице и призвал к себе домочадцев. Когда внучка и холопы явились, выдал слово свое.
— Арина, расселяй. Хозяйствуй, — потом обернулся к семье. — Как звать?
— Неждан, — глухо проговорил горбатый глава холопьего рода. — Сын Лука, жёнка Ульяна, а дочь Настасья.
— Неждан, значит… — дед подергал себя за тощую бороденку. — Ты с сыном до пахоты чтоб все изготовил. Проверь плуги, коней береги. Двор на тебе! Подправь, что надо. Проверю!
Неждан кивнул, потом припомнив, что он теперь подневольный и поклонился. А дед продолжил свои наставления:
— Арина, по дому сама реши, что надо с Ульяны и Настасьи спросить. Идите, устал я. И вечерять бы пора!
— Сейчас, деда, — Аришка поманила за собой женское население и все вышли в сенцы.
— Уля, ты стряпать можешь? — та закивала часто-часто. — Тогда в клеть и печь топи. А ты Настя пойди в ложницы и лавки стели. Завтра дом мыть, чистить. В мешках возьмете шкуры поплоше и несите к себе в клеть. Одежка тоже есть, но то завтра после бани. Нынче недосуг.
Арина старалась хозяйствовать, но умения особого не было, да и откуда? Ульяна — баба опытная — поняла все сразу и решилась сказать слово свое:
— Арина Игнатовна, мы с Настей завтра все обойдем, поглядим и тебе доложим, а ты уж скажешь, что и куда. Проверишь, так ли. Не серчай, если не угодим сразу, холопами никогда не были. Но за доброту вашу отслужим, не сомневайся.
Так и порешили.
Арина вечеряла с дедом: он охотно пускал внучку за стол, хоть и не по уряду. Пока ели рассыпчатую кашу, приготовленную новой холопкой, болтали.
— Аринка, ты завтра с боярыней Ксенией веди себя смирно. Она тебя бабьему ремеслу научит. Как дом обиходить и с холопами управляться, как себя при людях держать. А ты на ус мотай и запоминай все.
— Хорошо, деда. Буду стараться, — тяжко вздохнула внучка, опасаясь боярыни незнакомой и ее науки.
Еще неизвестно, как та наука даваться будет? Кнутом али пряником?
В своей ложнице, на широкой лавке Аришка все вертелась, уснуть не могла. И то сказать — сколько всего одним днем приключилось! И торг в Богуново, и холопы новые, и дом свой. А пуще всего Аришка думала о странном боярине Шумском и его коне Буяне-Хряпе.
Рыжая всех людей сравнивала с животными. Понимала, что грех, но если думалось о таком, то куда же деть эти мысли? Бог-то знает обо всем: потаенном, невысказанном. А, стало быть, скрывай не скрывай — все равно все известно. Вот, к примеру, деда Аришка видела мудрой птицей-вороном. Нового холопа Неждана — конем-битюгом. Веселого боярича Демьяна представляла игреливым медвежонком, но тем, который вскорости вырастет в опасного зверя.
А вот боярин Шумской никак не угадывался! То ли волк, то ли пёс… Да и от медведя было много. Странный и интересный парень. И бороды с усами нет! Аришка давеча спросила у деда, а тот отмахнулся от докучливой внучки, сказав только, что Шумской сармат и все они такие, гладкощёкие.
Припомнила девушка и глаза боярина Андрея, черные с просверком, что смотрели внимательно и с любопытством, и сама не понимая отчего, полыхнула румянцем горячим. Повертелась еще немного под новехонькой шкурой и уснула.
А по утру дед и внучка поели вкусной стряпни Ульяны, и начали сборы в боярские хоромы — умылись чисто, нарядились во все новое. Михал Афанасьич в новый кафтан серого цвета, а Арина в белую рубаху, да новую запону, что была нежной выделки. Дед Мишка вытащил из сундука богатый подсумок* в подарок Акиму Фролычу — тисненая кожа, обработанный край. Редкость большая и все потому, что работа тонкая, аккурат для боярина вещь. Арина завернула в новехонький плат клубок тесьмы кружевной для боярыни. Аришка-то плела-рукодельничала так, что в старом-то городище у нее и покупали кружева. Кто на одежки пришить, а кто и на оклад для иконы. Полюбовались друг другом дед с внучкой и отправились степенно на Медведевское подворье. Там-то Аринка и нашла себе новую подругу и грамотную наставницу по бабьему делу. И вот, как это было.
