– Может, вход со стороны двора? – предположил Юрий.
Максимов отрицательно покачал головой. Но они обошли дом кругом. Краем глаза Юрий заметил, как в окне мелькнула занавеска, и ему почудилось, что он увидел хорошенькое личико.
– У меня кружится голова, – пожаловался Максимов, – пива бы.
– Так это тот дом? – настойчиво уточнил Юрий.
– Тот, – кратко ответил Максимов, – участок у него в другом месте. Пойдем к соседям…
Калитка в соседнем доме оказалась запертой, но там был звонок. Юрию показалось, что если он нажмет на кнопку звонка, дом взлетит ко всем чертям. Но из дома вышла пожилая женщина с платком в руке. Очевидно, предстоял долгий разговор.
– Иванова дома нет, его уже давно нет, – ответила женщина, – Алексей или в Москве, или на ферме.
Ты знаешь, где ферма? – обратился Юрий к Максимову.
– Вы проедьте автобусом дальше, до Завьялова, а там спросите, – ответила вместо Максимова соседка.
– А кто в доме? – обратился к женщине Максимов. И он чувствовал что-то неладное.
Женщина повязала платок, украдкой приглядываясь к незнакомцам.
– Сестра там, – немного помолчав, ответила женщина, потом, еще раз взглянув на пришельцев, как бы оценивая их, добавила, – с ребеночком ихним.
– Чья сестра, Алексея? – почему-то грубо спросил Юрий.
– Нет, жены его.
– А жена где?
– В больнице, – вздохнув, ответила женщина, и вдруг ее лицо приняло страдальческое выражение, и очевидно сама того не желая, она сказала:
– В психиатрической она, сердобольная… Юрия всего передернуло. Начинается, подумал он. Он всегда боялся чего-то, он – профессиональный убийца, один из лучших диверсантов из всех спецгрупп доблестной армии, человек, которому поручают самые сложные задания, почти невыполнимые, всегда очень боялся, даже сам не понимая, чего.
Теперь он знал, что это было предчувствие. Жена лучшего друга, наставника сошла с ума.
– Что тут было! Она с ребеночком побежала вот… – женщина приготовилась рассказать все, но Юрий повернулся и ушел. Максимов слушал минут пять, что-то расспрашивал, потом догнал Юрия.
– В это Завьялово поедем? – спросил он, отдуваясь и пряча глаза. – Может, водки купим? – еще раз предложил Максимов. У Максимова было чутье, скорее нюх. Юрию теперь действительно хотелось напиться вдрызг. Ему уже не так сильно хотелось видеть Алексея.
Они пошли искать магазин, и прозевали автобус. Зато у них теперь были целых две бутылки водки.
Пили прямо на остановке. Солнце поднялось высоко, и установился тот редкий осенний день, когда в природе царит покой и умиротворение. До следующего автобуса было два часа. Максимов прикорнул на лавке и мгновенно уснул. Юрий вспомнил, что и Алексей мог так мгновенно засыпать. Но в отличие от Максимова он мгновенно просыпался и был готов к действию. Юрий всегда завидовал этому качеству. И, как ни удивительно, просыпаться Юрий научился, едва услышав подозрительный шорох или треск ветки. А вот быстро засыпать Юрий не мог. Алексей над этой привычкой смеялся. Он любил говорить:
– Из тебя хороший сторож, Юрген.
Юргеном Алексей начал звать Язубца после глупого спора о Великом княжестве Литовском, когда Юрий доказывал, что в принципе он не белорус, а литвин, и что нынешние литовцы, сами являясь жмудинами, перехватили у белорусов их историческое название.
Однажды Юрий проспал. Алексей, как он потом объяснял, услышал едва различимый шорох и успел выстрелить первым. Два моджахеда-разведчика были сражены наповал, а Юрий целый день не мог смотреть напарнику в глаза. Он думал, что Алексей никогда больше не возьмет его на задание. Алексей криво посмеивался.
– Я сделаю из тебя человека!
Юрий не знал, стал ли он настоящим человеком, но то, что он стал незаменимым диверсантом – это точно.
Почему Алексей ушел?
Почему он все бросил? Ведь ему предлагали хорошую работу. Он мог быть учителем, мог готовить незаменимых специалистов в своем деле, но вдруг, никому ничего не объясняя, он все бросил и исчез.
Скорее всего, именно это Юрия и волновало, именно поэтому он хотел его увидеть, услышать объяснение столь непонятного поведения.
Мысли Юрия снова и снова возвращались к Алексею. Что за странная сестра у жены Алексея? Где на самом деле он сейчас? В Москве они его вряд ли найдут.
Юрий разбудил Максимова, и он как-то по-военному быстро вскочил:
– Что случилось?
– Ничего.
– А зачем ты меня разбудил?
– Ты слишком громко храпел.
– Тебе это мешает?
– Нет, просто надоело. Убедившись, что ничего не случилось, Максимов снова захрапел.
Уже было пора появиться автобусу, но как Юрий не напрягал слух, гул мотора не доносился.
Юрий попытался представить, что было бы, если б вдруг не стало никаких моторов, как во времена Ивана Грозного. И Юрий принялся рассуждать, каким бы военным специалистом был бы он во времена Великого княжества Литовского. Тогда, наверное, все были диверсантами и головорезами.
К остановке начали стекаться люди. И странно было, они собирались на другом конце остановки, словно знали, что за специалисты Язубец и Максимов. Хотя какой специалист из Максимова. Юрий обратил внимание на девушек, не только на тех, кто был на остановке. Странное дело, здесь, в Подмосковье, тип лица женщин был похожим на славянский где-нибудь в Барановичах или Столбцах. В Москве женщины с мелкими лицами, а вот здесь женщины статные и пригожие.
Из-за поворота показался автобус.
– Вставай, Максимов, ты на бандита похож.
– Почему? – спросонок буркнул Максимов.
– Люди боятся.
– Почему?
– Громко храпишь.
– Да ну тебя к черту!
На этом их разговор окончился и, войдя в полупустой автобус, они продолжили путь.
Максимов всю дорогу в основном молчал.
Об Алексее они почти не говорили…
Стаи ворон, галок и грачей перелетали дорогу. Юрия пугали эти черные мерзкие птицы. Когда они выкармливают птенцов, питаются червяками. Но стоит этим птицам увидеть мертвечину, они не отстанут от нее. Никогда.
Юрий вспомнил, как вороны кружили над ним, когда он лежал в расщелине скалы раненый, а Алексей ушел искать пропитание. Гранату он забрал с собой, боялся, что товарищ мог избавить себя от мучений. Юрий запомнил этих птиц. Это были вороны и серые вороны. Они были совсем рядом, они прыгали вокруг него, расстояние с каждой минутой сокращалось. Юрий боялся забыться, потерять сознание. Алексей подоспел вовремя.
Приступ тошноты сдавил горло. Жена Алексея в сумасшедшем доме! Она не вынесла того напряжения, в котором пребывали и Алексей, и он, Юрий.
