За эти тринадцать лет он впервые встретился с ней лицом к лицу. И хоть знал точное описание, всё равно ожидал другого. Испуга, бледности, падения в обморок, а не такого яростного отпора, не этих горячих темных глаз. И ведь она должна была, как и ее муж, быть под властью проклятия. Но нет, с ней что-то было не так, и это мешало.
Рейнард вспомнил своё касание к шее Найрин, где, как и у него, должна была тянуться незримая вязь. Рейнард пустил коня вперед, не желая сейчас об этом думать. Они готовили нападение на Нейшвиль слишком долго, чтобы сейчас переменить решение.
Не хотелось, чтобы они знали, кто именно придет под маской разбойника.
Пока король разбирается с беспорядками на востоке. Пока герцог пропал без вести – а может, Зверь уже забрал его. Пока всё как нельзя лучше, и ничто не должно мешать вернуть то, что принадлежит по праву.
Спустившись с холма, Рейнард пустил коня таким быстрым галопом, что ветер хлестал в лицо со всей силы. Он открылся ветру и наслаждался этой силой и мощью. Злость переливалась по венам и подогревала и без того кипящую кровь.
Смеркалось, солнце уже катилось за горы, бросая багряные отблески на скалистую поверхность. Выцарапывая на склонах кровавые полосы. Такие же тянулись по сердцу. Рейнард мотнул головой и отбросил ненужные воспоминания.
Он бросил быстрый взгляд на тонкие струи дыма, ползущие на ветру в паре верст отсюда. Даже если стражи в замке и видят их – сделать ничего не смогут. Они разойдутся в лесу быстрее, чем громыхающие железом воины спустятся с этой горы.
Жеребец разгорячился, и Рейнард перевел его на шаг. Впереди начинался их лес, куда никто из королевских ищеек не осмеливался соваться уже долгие годы. Рейнард хмыкнул. Подумать только, каким ветром занесла его судьба!
– Рей! – радостно встретила его Майлис.
Она направилась к нему чуть пошатываясь – уже успела отметить возвращение.
– Привет, Лиса, – кивнул Рейнард и спешился.
– Я снова с вами! – улыбнулась бывшая напарница. – Ты ведь рад, скажи, а?
За время, что они не виделись, Майлис будто еще больше похудела и сейчас легкой птичкой вспорхнула ему на шею, обвила руками и повисла.
— А чему радоваться? Ещё нем-много, и от тебя останется только тень. — Майлис спрыгивать не собиралась и доверчивой кошкой потерлась носом о шею. — Как твои похождения?
Он все же отлепил девушку и поставил на землю. Густо подведённые чёрным глаза Лисы блестели восторгом, точно у сороки при взгляде на блестящее сокровище.
Видимо, придётся ещё раз рассказать, что он вовсе не сокровище. И лучше ей держаться подальше. Всего на одну ночь забылся и позволил Лисе пробраться в своё убежище, куда никому больше не было входа, а она теперь считает, что обладает особыми на него, Рейнарда, правами.
— Было интересно. Потом скучно. Потом опять интересно. И снова тоска. А потом я узнала про твои планы. И угадай от кого? Конечно, не от тебя. И поняла, что без моей помощи ты просто пропадёшь!
— Куда без тебя, — он хмыкнул, опустил руку ей на плечо и повёл в сторону лагеря.
— Говорят, ты видел саму герцогиню. И как она? — Лиса попыталась вывернуться, чтобы взглянуть ему в глаза, но Рейнард не пустил, заставил идти рядом.
– Что именно тебе интересно?
– Ты так долго искал этой встречи. Мне любопытно, что почувствовал. Какая она из себя? Мацурская сволочь, которая вместе с муженьком влезла на наши земли! Небось, старая гадкая карга.
– Узнаю твою категоричность. Не поверишь, ей двадцать пять, Лиса, как и тебе.
– И это все, что ты расскажешь? О-у, Рей, ты снова как железный сундук!
– Она молода и на ней только часть вины. Но я все равно убью ее, чтобы вернуть свои права и, заодно, окажу любезность: смерть за смерть.
Майлис заливисто расхохоталась.
– Вы сама любезность, лорд Рейнард! Позвольте отвесить вам реверанс.
Лиса не очень ловко присела, будто на ней не кожаные штаны с кучей ремней, а пышная юбка настоящей леди.
– Ты забыла поклониться. Наст-тоящие леди должны быть скромны и застенчивы.
Рейнард снова улыбнулся, точно недавно не кипел от ненависти при встрече с такой особой. Леди Найрин, супруга мужчины, который однажды лишил его всего. И она, как верная жена, должна была разделить судьбу мужа.
– Простите, ваше светлость.
– Ваше сиятельство, – поправил он ее, когда они уже подошли к самому большому шатру лагеря.
– Ну все, убедил, я не гожусь в леди, – выдохнула она с разочарованием. – Ну и слава Высшим, мне такая жизнь не по нутру.
Она ненадолго замолчала, потом остановила его и встала напротив, смешно нахохлившись. И спросила на сей раз серьезно:
– А ты, Рей?
– А что я? – отозвался он, снимая с плеч тяжелый, вымокший от вечерней росы плащ. – Я тоже не гожусь в леди.
– Я серьезно.
– Что ты от меня хочешь? – выдохнул Рейнард.
– Что ты будешь делать потом? Когда мы вернем тебе Нейшвиль, ты заручишься поддержкой нового короля, может даже вернешь титул.
– Прощай, вольная жизнь! – Рейнард повел плечами и бросил плащ на крепкую ветку.
– Ты правда этого хочешь?
– Что ты прицепилась ко мне, хвостатая? Я должен быть здесь. Я был здесь рожден, воспитан, я принадлежу этим землям и хочу ими владеть. Верну нам рудник и лучшую в мире сталь. Я знаю, как этим распоряжаться. – Он резко ухватил Майлис за край подбородка и сказал, прищурившись: – И есть еще то, что твоей рыжей морде знать не положено.
А вот сейчас Майлис готова была обидеться всерьез.
– Рейнард Дикий превратится в Рейнарда Домашнего?
– Или в Рейнарда Мертвого.
– Предлагаешь не ходить с тобой?
– Я никого не заставляю.
– Не дождешься. – Лиса крутанула воображаемым хвостом и скрылась за деревьями, напоследок бросив на него грозный взгляд.
Стремительно темнело. Кто-то подкинул в костер веток – пламя взметнулось выше.
– Рей, только тебя ждем! – крикнул сидевший у огня Бреннан.
– Иду.
Основная банда собралась вокруг костра с кружками в руках. Видимо, Лиса успела уже отметить свое возвращение в тесной компании, пока его дожидалась.
Парни тихо переговаривались о своем, от дальних лагерей доносился смех. Здесь же, вокруг главного шатра все на мгновение стихли, когда он подошел. Переглянулись между собой, точно только что его и обсуждали.
– Все кости перемыли?
– Еще нет, – скорчил Бренн гримасу. – Ждем, может, ты нам что подкинешь.
Рейнард уселся на широкое бревно и взял предложенную кружку. Пахло ароматно и согревало. Он не торопился говорить, сделал несколько глотков, с наслаждением чувствуя остроту и терпкость напитка.
