Не знаю, как долго остаюсь в подобном положении. Заставка сериала играет раз пять, не меньше. Задорная музыка вынуждает дернуться и отвлечься от путанных рассуждений, но я постоянно ныряю обратно, блуждаю по коридорам разума.
— Интересное кино, — раздается в опасной близости голос Джеро.
Я поворачиваюсь и подскакиваю, будто ошпаренная. Мужчина лежит на матрасе рядом со мной. Точнее — лежал, ведь теперь я вскакиваю на ноги и отшатываюсь от него как от прокаженного.
Он усаживается на моей постели, склоняет голову в сторону, наблюдая за моей панической атакой. Взгляд мужчины остается сосредоточенным и холодным.
— Пойдем, — говорит Джеро и резко поднимается, в считанные секунды снова оказывается поблизости, обходит меня, будто хищник изучает жертву. — Я покажу тебе то, чего ты так сильно хотела.
— Я ничего не хотела, — отступаю назад и наталкиваюсь на стену. — Не надо мне ничего показывать.
— Боишься? — едва заметно выгибает бровь, в черных глазах застывает арктический лед, и от зрительного контакта мороз разливается под кожей. — Ты казалась смелой.
Мужчина подступает вплотную, а я и слова вымолвить не успеваю, потому как твердая поверхность, в которую упирается моя спина, внезапно исчезает. Очередная перегородка разъезжается, открывая проход.
Чудом удерживаю равновесие, делаю несколько шагов в неизвестность. Не оборачиваюсь. Оказываюсь в полутемном помещении.
Джеро наступает. Проход закрывается, отрезая путь к спасению. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где именно очутилась.
Эта комната отличается от всех остальных, что я видела прежде. Гладкие темно-серые стены. Голая каменная кладка, гораздо более мрачный и выразительный стиль, чем в ванной. Повсюду развешено множество фотографий. Разный размер. Черно-белые снимки. Не сразу различаю детали изображений, а когда дохожу до сути, невольно вздрагиваю.
Какого дьявола он задумал? Почему сейчас?
— Я не буду в таком участвовать, — выдаю твердо.
— Я и не предлагал, — спокойно заключает Джеро.
— Тогда зачем привел меня сюда? — хмурюсь. — Я этого точно не просила. В твоих извращениях совсем не заинтересована. Извини, конечно, только…
— Кимбаку — не извращение, — заявляет он, единственной фразой принуждая меня отступить еще на несколько шагов назад.
— Я полагала, это называется шибари, — роняю, глядя на фотографии, оказавшиеся прямо перед глазами.
На снимках запечатлены разные девушки в довольно неоднозначных позах. Лиц не видно. Фокус на телах, что обвязаны веревками. Некоторые героини этих фоторабот подвешены, некоторые возложены на поверхность. Кадры не повторяются.
Джеро явно обладает богатой фантазией. В том, что все выполнено его руками, я ни секунды не сомневаюсь.
— Так тоже говорят, — спокойно замечает мужчина. — Однако я предпочитаю кимбаку. В этом слове больше чувства. Смысл глубже.
Я кривлюсь. Бред полнейший. Какой еще смысл? Чувства? Чушь. Раздеться и позволить опутать себя веревками. Очень странное развлечение. Не осуждаю. Но это явно не мое.
Фото притягивают взгляд. Красиво сделаны. Ощущается профессионализм. Только нутро бунтует. Испытываю гадливость.
— Ты захочешь это повторить, — уверенно заключает Джеро.
— Никогда, — мгновенно выпаливаю я.
— Тебе нравится отдавать контроль.
— Откуда выводы? — морщусь.
— Ты выбрала Райдена, — следует короткий ответ.
— Хватит, — протестующее поднимаю ладони. — Я не заказывала психоанализ. Ты не знаешь меня и не узнаешь. Достаточно разговоров на сегодня.
— Попроси его, — хрипло бросает Джеро. — Пусть покажет. Пусть пробудит твою чувственность в полной мере. Или страшно? Не доверяешь ему?
— Что? — поражаюсь. — Да как это вообще связано?
— Любишь его? — мягко усмехается. — Или только думаешь, что любишь?
— Люблю! — восклицаю гневно. — Ты даже представить не можешь, сколько всего между нами. Наши чувства проверены временем. Закалены. Мы друг без друга не дышим.
— Разве это хорошо? — спрашивает вкрадчиво.
— Ты о чем? — раздражаюсь до предела.
— Я объясню, когда придет время для свидания.
Не успеваю возмутиться и послать его к чертям. Взрыв оглушает. Вжимаюсь в стену, инстинктивно зажимаю уши ладонями. Ноги слабеют, сползаю вниз. Закашливаюсь от густых клубов дыма.
Стена между моей комнатой и этой разрушена. Прямо посередине.
Темная фигура появляется, будто из ниоткуда. Размашисто шагает вперед. Ощущение, будто пол ходит ходуном. Удары грома эхом отбиваются внутри. Пахнет грозой.
— Райден, — сдавленно роняю я и улыбаюсь. — Рустам.
Глава 8
Звон стали рассекает мое сознание. Вздрагиваю, завороженно наблюдаю за тем, как сходятся в бою два сверкающих клинка. Лезвия разрезают воздух с пронзительным свистом, режут пространство на части, но при этом точно плывут, полыхают яркими переливами. Оружие оживает, вбирает в себя причудливую игру света и тени. Искры разлетаются в разные стороны, вспышками озаряют задымленную комнату.
Я едва успеваю понять, что именно происходит. Взгляд не справляется. Разум словно затуманивается. Глазам больно смотреть на развернувшиеся передо мной зрелище. А отвернуться невозможно. Я будто под гипнозом. Погружаюсь в глубокий транс.
Еще секунду назад мужчины стояли друг перед другом, и я не видела никакого оружия в их руках. Теперь же два воина сталкиваются в ожесточенной битве. Движутся быстро, сходятся и расходятся, перемещаются настолько стремительно, что большинство ударов только слышу, не успеваю разглядеть. Клинки порхают в раскаленном до предела воздухе. Жаждут крови. Боли. Возмездия. Стальной блеск ослепляет, режет глаза. Ощущаю, как слезы стекают по заледеневшим щекам, жадно глотаю кислород, верчу головой, пытаясь выхватить картину сражения целиком, понять, на чьей стороне превосходство.
Черт возьми, это сложно. Я бы мечтала помочь Рустаму, поддержать любимого мужчину, однако лучшее, что могу сделать сейчас: не мешать. Ни в коем случае нельзя отвлекать.
Кто из них сильнее? Трудно понять. Я привыкла, что превосходство всегда на стороне Рустама. Его нереально одолеть. Он не сдается и не отступает, способен поразить любого врага.
Но сегодня все иначе. Нет, мой мужчина не кажется слабее, не выглядит менее опытным и ловким в этом жестоком поединке. Тут совсем другое.
Проклятье. Он будто сражается со своим собственным отражением. Бьется с тенью. Силы равны. Оба противника обладают одинаковым мастерством.
Рустам выше и крупнее, однако двигается плавно и мягко, обладает грацией хищника. Громадный тигр скалит зубы и выпускает когти. Джеро не уступает. Средний рост дает больше свободы для маневра, позволяет вовремя ускользнуть или отразить атаку. Он буквально парит в воздухе, передвигается до такой степени быстро, точно не касается земли, не замечает пол под ногами.
