Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
И в Плейно, и в Нидеме дома собраны из стандартных материалов с использованием простейших технологий, требующих низкоквалифицированного труда. Их экологически подозрительные материалы дешевы и ненадежны; используемая в них древесина добыта без учета рационального использования природных ресурсов; по трубам из ПВХ текут растворы легкоиспаряющихся веществ, попадающие в землю и в воду, которую пьют жители; а гипсовые стены, визуально отделяющие одну комнату от другой, едва обеспечивают акустическую и термальную непроницаемость. Типовое размещение комнат и стандартные планировки ведут к неудачному расположению окон и комнат без внимания к тому, на какую сторону участка они выходят. Не учитывались и преобладающие ветра, а также траектория солнечных лучей. Например, в одном доме гостиная может быть темной, а в другом – залитой солнечным светом; некоторые спальни могут быть слишком холодными, а другие – слишком теплыми. Эффективные терморегуляторы и искусственное освещение скрывают недостатки дизайна.
Ладно, можете подумать вы, эти жилые комплексы для представителей среднего и высшего класса неидеальны. Но уж, разумеется, дома, учреждения и ландшафты, служащие более влиятельным людям, не в пример лучше? Некоторые – да, но подавляющее большинство – нет.
Несколько лет назад, готовясь переехать в Нью-Йорк из другого штата, моя семья посетила несколько частных школ на Манхэттене и в Бруклине в поисках соответствующей требованиям и недюжинным способностям будущего старшеклассника. Большинство семей были бы рады отправить своих детей в одну школу на Верхнем Манхэттене. Эта школа, готовящая дошкольников и выпускающая 12-классников, занимает несколько примыкающих друг к другу зданий в зеленом переулке; вход в нее расположен в затененном глубоком каменном портале из желто- и красно-коричневого камня в Ричардсоновом романском стиле[5]. Но старшие классы около 40 лет назад были переведены в новое здание, выглядящее более или менее так же, как сотни пригородных средних образовательных учреждений. Многочисленные классы, расположенные ниже поверхности земли, представляют собой прямоугольные шлакобетонные пещеры с промышленным напольным покрытием от стены до стены и потолками, облицованными стандартными белыми звукопоглощающими плитками. Мебель для классной комнаты представлена металлическими партами и стульями. Помещения для девятых, десятых и одиннадцатых классов расположены вдоль узкого, застланного линолеумом внутреннего коридора, звуки в котором перекатываются и отскакивают от стен, словно мячи на многолюдной спортивной площадке.
Хуже того. Несмотря на то что одна из основных задач, стоящих перед юношеством, – научиться ориентироваться во все усложняющемся социальном мире, лишь одно обширное пространство специально приспособлено для этой важной цели – неформальное место сбора, которое школьники называют «болотом», что, вероятно, связано не с физическим обликом комнаты, а с тем, как школьники чувствуют себя в ней. Жалкие, отслужившие свое диваны толпятся в тесном подобии коридора – неприветливая трясина, предлагающая комплексное меню социальных возможностей: быть или не быть частью большой аморфной группы. В «болоте» подростки гудят, как стрекозы, сверчки и саранча, создавая оглушительный назойливый шум.
Эксперименты отчетливо показывают, что дизайн имеет решающее значение для создания эффективной учебной среды. Одно недавнее исследование успехов 751 ученика в классах 34 разных школ в Англии установило шесть параметров дизайна – цвет, вариативность, сложность, гибкость, свет, связность, – которые существенно влияют на процесс обучения. Оно продемонстрировало, что в среднем доля воздействия факторов строительной среды на успешное обучение школьников составляет удивительные 25 %. В обучении ученик в классе с наилучшим дизайном обгоняет ученика в классе с наихудшим на целый академический год. Ученики менее активны и хуже усваивают материал в классах, оборудованных источниками прямого света, расположенными над головой, с полами, покрытыми линолеумом, с пластиковыми или металлическими стульями. И обратная ситуация наблюдалась в классных комнатах, снабженных шторами, направленным освещением и мягкой мебелью, что в целом создавало ощущение домашней обстановки, расслабленной защищенности и уюта. Свет, особенно естественный, также улучшает академическую успеваемость детей: когда классы хорошо освещены – и в особенности когда это освещение естественное, – ученики регулярнее посещают школу, лучше себя ведут и получают более высокие оценки. Классы без окон, характерные для того типа средних школ, с которым мы познакомились, усугубляют поведенческие проблемы детей и агрессивные тенденции, в то время как освещенные дневным светом комнаты с естественной вентиляцией способствуют социальной гармонии и хорошим учебным навыкам. И шумы, которые мы слышали в тот день, наносят ущерб обучению, как пагубно воздействует на самочувствие детей домашняя обстановка, лишающая живущих в ней чувства контроля над окружающим. Это в свою очередь поднимает уровень стресса, еще больше затрудняющего обучение.
Почему эта школа, как и множество других школ в стране, строит такие неадекватные здания для своих старшеклассников? Почему в наши дни при наличии легко доступных научных доказательств того, что дизайн учебной среды может вредить или способствовать достижению педагогических целей, школы продолжают их игнорировать? Конкретная школа, которую мы посетили в тот день, – некоммерческое учреждение, не стесненная в средствах амбициозная общественная организация. Причина, по которой попечительский совет школы не считает приоритетом создание материальной основы, способной поддержать школьников и облегчить их переход в колледж и начало взрослой жизни, – не столько в недостатке заботы или средств, сколько в отсутствии понимания.
А что бывает, когда клиент признает важность дизайна и готов потратить на него немалые средства? Даже в таком случае возможна неудача. Взгляните на один из павильонов, построенных для популярной лондонской галереи «Серпентайн», которая ежегодно выбирает всемирно известного архитектора для проектирования временного павильона в Гайд-парке. Толпы переполняют ежегодный павильон «Серпентайн»; куда большее количество людей, не имеющих возможности приехать в Лондон, рассматривают его на страницах модных журналов или в интернете. В 2010 году всемирно известный французский архитектор, работающий по всему свету, Жан Нувель, воспринял временность и гибкость заказа «Серпентайн» как карт-бланш на создание роскошно отделанной угловато-диагональной какофонии из стали, стекла, резины и холста с полыхающими прозрачными, полупрозрачными, отражающими и непроницаемыми красными поверхностями. Представьте, как вы будете чувствовать себя в павильоне Нувеля, и сравните это с ощущениями, которые вы могли бы испытать, стоя около или внутри Собора семян (Seed Cathedral) Томаса Хизервика, построенного в том же году павильона Великобритании на Всемирной выставке в Шанхае. Созданное на скромный бюджет, это похожее на одуванчик сооружение было вписано в серебристый, покрытый искусственным газоном ландшафт. Изнутри и снаружи простого деревянного короба выступали 60 000 прозрачных акриловых стержней, каждый из которых содержал в основании одно или несколько семян – в общей сложности 250 000 – из «Семенного банка тысячелетия» в Королевских ботанических садах Кью. Равномерно распределенные, похожие на пушок прозрачные стержни ловят солнечный свет и направляют его в интерьер павильона. Каждый из стержней также содержит крошечный источник искусственного света, так что ночью этот пушок Собора семян представляет собой буквально 60 000 проблесков света, плавно покачивающихся под дуновениями ветра.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
