Не оглядываясь и не позволяя себе и тени сомнений, я смела шагнула в его сторону. Парень, не меняя выражения лица, подал мне руку, и я приняла ее. Во тьму за дверями мы ступили вместе, так и не обменявшись ни словом, ни взглядом…
– Ох ты ж, Святая Чаша! – не сдержала я изумления, когда обнаружила, где мы оказались. Даже остановилась, вынудив затормозить своего спутника. – Это куда ж нас занесло-то?
Живя в поселке Большие Озерцы, я, как и все сельские дети, немало времени проводила на улице – в полях, на речке, в лесу. И видала многое.
Но вот это… это что?!
Прямой, уходящий в неизвестность коридор, стенами которому служат высокие – выше человеческого роста – ровно посаженные и подстриженные кусты, ветви которых переплелись так плотно, что не то что пройти – руку просунуть не выйдет! Вместо потолка – далекое темное небо, усеянное светилами. Это днем-то?!
Листва кустов – мелкая, глянцевая, казалась почти черной. Она была совершенно неподвижна: между стенами коридора не чувствовалось ни дуновения ветерка, ни сквозняка. Слабое сине-зеленое свечение исходило от мха или лишайника, которым поросли стволы кустарника, и от шляпок неизвестных мне грибов, пристроившихся у корневищ некоторых кустов.
Все вокруг окутывала тяжелая, давящая тишина. Настолько плотная, что даже мое восклицание утонуло и заглохло в ней без эха – как в пуховом одеяле.
– Лабиринт. Слыхала о таких? – мой спутник впервые удостоил меня взглядом.
– Слыхала. Правда, бывать не приходилось, – призналась я.
– Скажи, почему ты пошла со мной? – внезапно сменил тему парень. Его взгляд сделался пристальным и одновременно выжидательным, словно от моих слов зависело что-то значимое.
Признаваться, что я увидела тень растерянности в его взгляде там, у конторки – означало бы оскорбить парня, уличить его в слабости, которой он явно не мог себе позволить.
– Ты ведь не успел ни с кем составить пары, как и я, – улыбнулась ему как можно сердечнее. – И мне почему-то показалось, что с тобой будет не страшно, какие бы неожиданности ни скрывались за пологом тьмы.
Тут я не врала: несмотря на молодость, мой спутник выглядел воплощением силы, мужества и надежности.
После моих слов его лицо смягчилось.
– Меня зовут Беньямин. Бен. Будешь моей напарницей?
– Орнелла. Нель. Я вроде уже… – представилась я и заодно намекнула, что мы вроде как уже в паре.
– Я… прошу намного больше, чем просто следовать со мной через лабиринт. Напарник – это друг, который встанет плечом к плечу или прикроет спину. Кто не бросит в случае опасности. Я бы хотел, чтобы ты стала мне таким другом, Нель.
– Хорошо! – не раздумывая, согласилась я. Искренность и прямота Бена подкупала. – Ты можешь мне доверять!
По лицу Беньямина скользнула тень.
– Доверять… – повторил он за мной. – Как мало тех, кому я мог бы довериться. Здесь, в академии, ты будешь первой. Идем!
Парень взял меня за руку и повел вперед.
– Выйти из лабиринта можно только одним способом, – рассказывал он на ходу. – Нужно все время придерживаться правой стены, следовать всем ее изгибам и поворотам. Рано или поздно она выведет тебя к выходу.
– Как думаешь, мы быстро выберемся? Мне здесь не нравится, – повела я плечами.
– Как повезет. Все зависит от площади посадок и извилистости дорожек. Этот лабиринт мне незнаком. Можем выйти через пару сотен шагов, а можем проблуждать половину ночи.
– Странно все это. Магию нам распечатали в обсерватории, в академию уже зачислили. Тогда к чему такое… испытание? – задумалась я вслух.
– Возможно, таким способом можно пробудить не просто силу, а сам Дар – склонность к магии определенного вида? – предположил Бен.
– Наверное, ты прав, – кивнула я и замолчала.
Не то чтобы мне трудно было найти тему для беседы, но окружающая нас обстановка как-то не располагала к пустой болтовне. С каждым новым шагом тьма сгущалась, тишина становилась все плотнее. Переплетаясь между собой, они создавали ощущение чего-то вязкого и опасного. У меня даже уши заложило, и я пару раз невольно сглотнула, пытаясь прогнать ощущение легкой тошноты.
Беньямин тоже шагал молча. Теперь он ступал не твердо и решительно, а легко и осторожно, будто пробуя ногой почву впереди себя, прежде чем сделать следующий шаг. Его пальцы непроизвольно все сильнее стискивали мою ладонь, и только по этому усилию, да по ставшему более частым дыханию парня я поняла: он тоже чувствует надвигающуюся угрозу.
– Что-то мне не хочется идти дальше. Может, свернем? – рискнула я предложить шепотом.
– Не имеет смысла. Так мы будем блуждать здесь вечно, или нас с позором извлекут из лабиринта магистры. Не думаю, что ты обрадуешься, когда тебе объявят незачет по первому же испытанию.
– Да уж, так себе перспектива, – вздохнула я, признавая правоту Бена.
Вслед за стеной мы свернули направо. Потом еще раз направо. Теперь мы шли в направлении, строго противоположном тому, в котором начинали свой путь. Беньямин настороженно поглядывал по сторонам и прислушивался, я – тоже. И все же, когда среди темной листвы раздался едва слышимый шорох и мелькнул какой-то отблеск – я не сразу поняла, что происходит.
Бен тоже услышал шелест, начал поворачивать голову в сторону, откуда донесся звук, и одновременно приседать, но… он делал это слишком медленно!
Какая-то заостренная железная штуковина, похожая на наконечник стрелы или большой гвоздь, уже прикоснулась к виску парня, когда я, понимая, что ничего не успеваю сделать, пискнула в отчаянии:
– Замри!
В это короткое слово я вложила всю силу горя, которое ощутила, когда поняла, что могу потерять едва обретенного напарника…
...замерло все. Сам Беньямин. Острый предмет, уже оцарапавший кожу парня. Даже лишайники перестали мерцать: их свет застыл, будто увяз во внезапно заледеневшем воздухе.
Я повела головой из стороны в сторону, не веря своим глазам: это мой приказ так сработал?! И как мне потом все вернуть обратно?
Хотя нет, не все.
Я потянулась к зависшему у головы напарника предмету. Зажала его в кулаке и плавно, стараясь не расширить рану, отвела острие от виска Бена.
– Отомри! – скомандовала тихонько, готовясь в любой момент снова попытаться все заморозить.
Видимо, получилось у меня не очень уверенно, потому что ничего не изменилось. Бен стоял все так же неподвижно. Немного подумав, я решила, что, наверное, так даже и лучше: кто знает – вдруг сразу после того, как время снова двинется своим ходом, из кустов вылетит еще несколько таких гвоздей?
Обойдя друга так, чтобы оказаться впереди его, я схватила парня за полусогнутые руки и потянула на себя. Сдвинуть с места закостеневшее тело оказалось непросто, но я справилась, оттащила его на пару шагов вперед, уложила на дорожку, присела рядом.
