Книга Горячее сердце, мертвый страж - Екатерина Бакулина

Рыбак и воин

— Упрямый парень, — страж кивнул на Маро.

Тот с независимым видом шагал за повозками, гружеными дарами. Повозки двигались медленно, поспевать несложно, тем более, что солдаты из охраны обоза тоже шли пешком. Лошадь у Маро страж отобрал, сказал, что вернет только в том случае, если тот пообещает уехать домой и больше не появляться. Маро пытался кричать и доказывать, что страж не имеет права так поступать. На что страж только пожал плечами.

— Хочешь, попробуй отобрать, — сказал он. — Но я больше церемониться не стану и на любое проявление силы тоже отвечу силой. Схватишься за оружие — убью.

Маро возмущенно сопел, но делать ему было нечего.

Шел пешком.

Впрочем, оружие страж у него забирал тоже.

— Интересно, надолго его хватит, — сказала я.

Страж хмыкнул.

— Я бы поставил на то, что до вечера он продержится, но сбежит утром. У него нет никаких запасов еды с собой, только фляжка для воды. Я видел, как утром он доедал какие-то последние сухарики. А кормить я его не буду. Впрочем, если он решит уехать, то у него есть деньги, и может легко найти ужин в ближайшей деревне.

Да, я тоже видела. Утром, когда мы завтракали, Маро поглядывал с такой завистью… хотя тогда я не особенно задумывалась о голоде. Я видела, как он растирает затекшие ноги, потягивает, разминая спину. Полагаю, ночью Маро спал мало, со связанными руками хорошо не поспишь.

Но возвращаться домой не собирался.

Еще три дня нам до Ферта, а там морем до Тхариса, портового Джалин-Ши. И уже оттуда, вверх по реке, до императорской Цитадели. Я никогда не была так далеко от дома. И, кто знает, смогу ли увидеть Сайторин снова. Северный, островной Сайторин, где я родилась.

Я была почти уверена, что Маро дойдет с нами до Ферта, даже голодный. Он молодой крепкий парень, упрямство с лихвой перекрывает все лишения. Но вот покидать Сайторин вряд ли решится. В этом нет никакого смысла, потому что даже если у него хватит дури дойти до самой Цитадели, во дворец его никто не пустит. А меня не выпустят. Мы не увидимся больше. Какой смысл плыть за море ради нескольких дней рядом? И что ему делать потом?

И все же…

— А если Маро решит плыть с нами в Тхарис?

Сегодня страж постоянно держался рядом, не давая Маро ни единой возможности поговорить со мной наедине. Отчасти, я была даже рада, потому что не понимала, что могу Маро сказать. А слушать объяснения в любви…

— Я не стану ему мешать, — сказал страж. — К тому же, у побережья сейчас неспокойно. Если парень умеет держать оружие в руках, то лишние руки нам не помешают. Если, конечно, он решит драться на нашей стороне.

— Хотите сказать, на нас могут напасть?

— Могут. Два месяца назад я сопровождал караван по Южному Сайторину, от Илаты. Нам удалось отбиться просто чудом. Но часть артефактов, которые мы везли, оказались повреждены после нападения. Эти люди притворялись обычными разбойниками, и ринайскую магию использовали не напрямую — обереги, заговоренные стрелы. Но, готов поклясться, за ними стоят Высокие Дома.

Очередная война? Я тоже слышала все эти разговоры о том, что так продолжаться не может. Пока говорили тихо, между собой, ничего не утверждая прямо, просто слухи… Но все к тому шло. Многие считали мирный договор позором.

И если дело дойдет до боевой магии, то я, скорее всего, смогу за себя постоять лучше, чем Айни. Меня еще мама учила, ее не успела.

— Как бы там ни было, — сказал страж, — но если на нас нападут, этот парень защищать вас, леди Тиаль, будет в любом случае.

* * *

Мы остановились у небольшой речки в обед, немного отдохнуть.

Костры не разводили, не собираемся стоять тут долго. Мне принесли немного холодного мяса, сыра и хлеба, перекусить, разбавленного вина.

Страж по-прежнему сидел рядом со мной, охраняя от ненужных разговоров, сам почти не пытаясь разговаривать со мной.

Маро… я видела, как он пил воду из реки, потом набрал во фляжку. Поздняя весна, даже деревья только-только распустились, ни ягод, ни грибов еще нет. Да и отбежать куда-нибудь к деревне не выходило — мы остановились в поле. Пешком, без лошади, Маро не успеть, да еще так, чтобы догнать нас снова и идти до вечера. Охотиться тоже времени нет, да и не с чем, оружие у него забрали, а крупиц магического дара для охоты ему тоже не хватало.

Пожалуй, я смогла бы сбить утку в кустах, при определенной удаче, чистой магией. Хотя магией портить добычу нехорошо, но все лучше, чем сидеть голодным. Маро не мог.

Я видела, как он долго ходил по берегу, приглядывался.

Там рыба в камышах.

— Милорд! — Маро повернулся к стражу. — Вы не могли бы ненадолго вернуть мне мой нож, я хочу сделать острогу.

— Ты умеешь острогой ловить рыбу?

— Не пробовал. Но, думаю, тут ничего сложного. Нож я верну, если вы боитесь оставлять мне оружие.

Легкая ирония в голосе, чуть самодовольства. Так, словно страж действительно боится его.

— Хорошо, — страж достал и протянул ему свой. — Возьми этот. Но только давай договоримся, что первую рыбу, которую поймаешь, ты отдашь в общий котел… для леди Тиаль. А что поймаешь дальше — уже твое.

Маро нахмурился.

— У леди Тиаль и так есть все необходимое.

— Думаешь, не сможешь поймать больше одной?

Какое-то время Маро стоял, глядя на него, размышляя. Я видела, хотел было отказаться, послать… скрипнул зубами. И тихо выругался сквозь зубы.

— Хорошо, — сказал, наконец.

— Только поторопись, — сказал страж. — Мы здесь долго стоять не будем.

— Почему вы так с ним? — спросила я.

— То, что он делает — бессмысленно и глупо, по большому счету. И делает он это не для вас. Вам это ничего не даст, кроме лишних переживаний. А только для себя. Потому что хочет настоять на своем. Вот и пусть развлечется. А я посмотрю, надолго ли его хватит.

Острогу Маро не поскупился, вырезал на совесть. Тяжелую. Такой не то что мелкую рыбешку на мелководье, такой сома со дна подцепить можно.

Подумал, снял сапоги. У него невысокие, все равно через край переливать будет. Закатал штаны до колен.

Вода ледяная. Маро долго стоял у самого края, делая вид, что высматривает, где там побольше рыбы, но даже я отлично видела — ему не хочется заходить. Он только сейчас осознал, какая вода в речке и как сводит пальцы. Но и отступать уже некуда.