– Замолчи! – не выдержала Никки.
– Когда ты собираешься казнить меня? – закричала в отчаянии Никки.
– Я хотел это сделать пять лет назад… – проскрежетал Массимо.
Глава пятая
Они вошли в импозантный особняк, декорированный сдержанно и элегантно.
Дом словно был выстроен для того, чтобы производить должное впечатление, чтобы красноречиво рассказывать о своих хозяевах каждому, кому посчастливится переступить его порог. Как правило, это были либо избранные, либо те, кому приходилось благоговейно служить и угождать сильным мира сего.
Джозеф пристально следил за тем, чтобы в доме не появлялось случайных вещей. В его распоряжении должны были находиться только вещи «с биографией»: антикварная мебель, раритетные ковры, старинная медь, превосходнейшая живопись.
За пять прошедших лет простая австралийская девочка научилась разбираться во всех тонкостях, позволяющих отличить добротную вещь от посредственной и безошибочно распознать уникальную.
Для нее эти годы не прошли даром. Массимо Андролетти был неправ, обвиняя Никки в корысти. Она действительно испытывала к своему супругу глубокую приязнь и уважение. А то, что он оставил ее без обещанных денег, объяснялось оголтелой травлей со стороны Массимо, которой он подверг Джозефа, чтобы поквитаться за неудачи своего отца.
Никки угнетало и связывало по рукам лишь единственное обстоятельство, о котором Массимо не имел ни малейшего представления. Это-то как раз и было то единственное, что имело значение для нее все последние годы. Пять лет Джозеф снабжал Никки всем необходимым для действенной помощи младшему брату. С банкротством и смертью мужа она вновь осталась без требуемых средств. И это стало единственной причиной, по которой она не отмела безоговорочно гнусное предложение Массимо.
Никки, как и пять лет назад, однозначно решила эту дилемму.
– Что за постный вид? – небрежно окликнул ее Массимо.
– Я всего несколько дней вдова. Не мог бы ты соблюсти приличия и не демонстрировать прилюдно свою власть еще какое-то время? – отчеканила свое требование Никки.
– Позволить тебе насладиться ролью скорбящей вдовы? – циническим тоном проговорил Массимо. – Мне безразлична твоя репутация. Я догадываюсь, что наш скорый союз станет отличным поводом для всевозможных спекуляций в прессе и развяжет языки многим недоброжелателям. Но меня это нисколько не волнует.
– Если мое имя будет замарано, мне не останется ничего иного, как рассказать всему миру о твоем плане отмщения и о том шантаже, которому ты подверг меня, – робко пригрозила Никки, еще не вполне понимая, как ей следует действовать в сложившейся ситуации.
– Ты очень скоро поймешь, что в твоих же интересах не посвящать никого в историю наших отношений.
– А что мне может помешать? – поинтересовалась женщина.
– То, что этим самым ты нарушишь одно из условий нашего соглашения. А каждая твоя оплошность будет чревата штрафными санкциями, – предупредил ее Массимо.
– А чем мне навредит заявление о том, что ты самый жалкий и мелочный человек из всех, кого мне приходилось встречать? – пошла ва-банк Никки.
– Только тем, что ты так и останешься для меня неблагодарной дрянью, не способной оценить моего самого великодушного поступка, – рассмеялся Массимо.
Подойдя к ней совсем близко, он больно сжал ее запястье.
– Ты не можешь не помнить моего клятвенного заверения, Никки, которое я дал тебе в день твоего бракосочетания. Ты надругалась над моими чувствами и я заставлю тебя сожалеть об этом. Поэтому советую забыть о любой возможности заставить меня играть по твоим правилам, как это однажды было. Таковой возможности больше не представится. Я буду пристально за этим следить.
– Пусти меня, изверг, – вырываясь, прошипела Никки, но Массимо еще сильнее сжал ее руку.
Женщина побелела от боли, но заставила себя рассмеяться ему в лицо. Она выдержала это испытание, хладнокровно глядя в жестокие глаза.
– Как мелодраматично! – насмешливо произнесла Никки. – Как в средние века. Прекрасный рыцарь мстит за поруганную честь семьи. Это могло бы быть очень достойным занятием, если бы ты не выбрал себе в противники слабую женщину.
– Слабую? Это ты себя называешь слабой женщиной? – осклабился Массимо Андролетти. – Никки, я вполне допускаю, что ты могла одурачить моего отчима, которому на старости лет изменило чутье. Но меня тебе не ввести в заблуждение. Даже не надейся… Я требую от тебя полного послушания. Тебе уже хорошо известна та роль, которую ты обязана будешь играть в этом особняке. У меня множество влиятельных партнеров и важных клиентов. Время от времени я намерен приглашать их к себе. Ты должна обращаться с ними обходительно. Я хочу, чтобы каждый мой гость был сыт, и доволен, и не скучал. Я также хочу, чтобы каждый сразу уяснил для себя, что умная и красивая женщина, которая находится в полной зависимости от меня, досталась мне в результате длительной и беспощадной борьбы. Мои партнеры и клиенты должны хорошо понимать, что мои намерения и действия не расходятся с моими словами…
– Что я должна делать? – оборвала его словесный поток Никки.
– Все!
– Готовить для твоих гостей, обхаживать… Что еще?
– Отчим утверждал, что у тебя множество талантов. Используй их все. Люди должны знать истинную цену моего трофея.
– Ты намерен демонстрировать меня как диковинку? А не боишься потерять уважение со стороны своих партнеров и клиентов?
– Как раз наоборот, дорогая. Я намерен это уважение закрепить… Ладно. Достаточно болтовни. Давай, пойди проветрись. У меня есть еще некоторые дела. А после продолжим обсуждение прочих деталей нашего сотрудничества… Да, вот еще что. Присмотри себе какую-нибудь комнату подальше от комнаты хозяина, чтобы у нас не возникало никаких недоразумений, – распорядился Массимо и удалился.
Последняя фраза ввергла Никки в недоумение. Она иначе представляла их совместное существование… И теперь даже с каким-то неудовольствием заметила, что такое высокомерие с его стороны даже оскорбительно. Ранее Никки и помыслить не могла, что какой-то мужчина не захочет ее. Если Массимо хотел уязвить Никки, то у него это получилось. Гордость красивой женщины была задета.
Но у Никки, к счастью, была одна хорошая черта – она быстро умела свыкаться с новыми условиями жизни. Дав Массимо свое согласие на эту бессрочную авантюру, она больше не впускала в сознание мысли об уклонении от своего обещания. Как и пять лет назад, Никки холодно взвесила все «за» и «против» и пришла к решению, которого была намерена придерживаться. Во всяком случае, до тех пор пока жизнь не предоставит ей иных возможностей…
– Только не думай, что я собираюсь использовать тебя, как рабыню на плантации, – предупредил Массимо, когда они вновь сошлись в гостиной. – У моей женщины не будет мозолей на руках и усталого, осунувшегося лица. Ты должна выглядеть свежей и здоровой, себе на радость и другим на удовольствие, – ухмыльнулся он.
