– Почему же я еще смотрю какой-то сериал про врачей, потому что у Джоан несбывшаяся мечта расчленять невинных людей, и что-то из серии "сделаем вашу развалюху супердомом".
Он усмехнулся, устраиваясь поудобнее, – но с этим всегда сложнее, Джоан все критикует и злиться, приходится тащить ее постель и утешать.
Тод изогнул бровь, – ты считаешь мне и правда интересно слушать про ваши постельные похождения?
– Ты спросил, что я смотрю, – невозмутимо улыбнулся Эдвард.
– Ну хорошо и что там в сериале про врачей, раз уж ты его смотришь?
– Я смотрю одним глазом, по мне всякая муть, но ей нравится, так что я готов посмотреть вторым глазом твой сериал.
– О, со мной же у тебя нет офигенного секса, так что, не нужно этих жертв, братишка, – проговорил Тод улыбаясь, – так что, ложись спать....
– Тоже верно… Ты зришь в корень, от тебя нет никакой пользы, так что я пойду спать.
– Вообще то, идти тебе некуда, тебя ждет этот прекрасный диванчик, – улыбнулся Тод, – а я пойду схожу тебе за подушкой.
– Тогда иди, – повелительным тоном заявил Эд и легонько пнул брата, чтобы тот ускорился.
– Эй, вот за это, между прочим, можно и без подушки остаться, – сообщил он.
– Ты так не поступишь со мной, иначе я завалюсь в твою кровать и переночую там.
– Какой ужас, – посетовал Тод и вскоре вернулся с подушкой и одеялом, – на вот тебе, располагайся с комфортом.
– Ты мой спаситель, – Эд устроил подушку поудобнее и развалился на диване, – придумай, чем развлечешь меня завтра. Если что, я хочу в Технический музей. У меня приятель водил сына и тот рассказал, что там круто.
Тод изогнул бровь, – ты вот сейчас серьезно или все-таки прикалываешься?
– Серьезно, конечно, – Эд обиженно посмотрел на него, – ты же знаешь, что я люблю такие музеи.
– Ладно, ладно, съездим в этот музей, тем более, я сам там еще не был.
– Отлично, значит мы знаем, чем займемся завтра, – Эд приоткрыл один глаз и покосился на брата, -а теперь спать. И пусть мне присниться красотка с пятью кружками пива в одной руке.
– А чем будет занята ее вторая рука? – полюбопытствовал Тод, – хотя лучше молчи и не отвечай мне, – хохотнул он
– Пошляк, – Эд демонстративно закрыл второй глаз и вытянулся на диване, – в ней будет брецель.
– Я именно о брецеле и подумал, между прочим, это ты тут пытаешься выставить меня извращенцем…Спокойно ночи.
– Что ж тогда я могу быть спокоен, Европа не испортила моего младшего братишку, – Эд усмехнулся, – все вали спать. Я не выспался, а завтра мне снова лететь над океаном и все из любви к ближнему.
– Братская любовь, доказано, очень сильна, – наставническим тоном заявил Тод, – спокойной ночи.
– Если тебе присниться страшный сон, ко мне не беги, – Эд вытянул руку, – меня здесь нет.
– Не побегу, я уже давно научился справляться со своими снами самостоятельно, и ты это знаешь.
– Я не понял ты уйдешь или нет? Я знаю почему ты не женишься. Ни одна девушка не выдержит такой болтовни ночью.
– Ну начинается, – проворчал Тод и гордо удалился из салона, уходя в спальню. Завалившись в кровать, он почти сразу уснул, было здорово, что брат приехал, пусть даже на один день. В ежедневной суете удавалось забыть о том, что семья осталась где-
то за океаном. А сейчас…
Эдвард довольный победой, усмехнулся и вскоре тоже заснул. Они с Тодом не были идеальными братьями, которые чувствуют каждое сердцебиение друг друга, но при этом каждый знал, что второй есть где-то рядом. Мальчишками это было важно во время любых разборок, потом, став старше, это тоже не потеряло своего значения. И сейчас, засыпая, Эдвард думал о том, что он совсем не зря полетел через океан, чтобы повидать младшего брата.
Утром от проснулся от вибрации телефона и прочел сообщение "с добрым утром, люблю" от жены и улыбнулся. Было приятно осознавать, что тебя кто-то любит, даже когда ты за океаном.
Тод уже готовил завтрак и посмотрел на часы, крикнул, – поднимай свой зад, а то останешься без музея…
– Уже иду, – он выбрался на кухню с телефоном в руке, – тебе привет, -сообщил Эд с улыбкой, – спрашивает не надоел ли я тебе?
– Это твоя жена? Скажи, что пока терплю, я терпелив.
– Думаешь есть другие женщины, что пишут мне в 9 утра? – усмехнулся он.
Тод пожал плечами, – ты ведь у меня юрист, так что вполне можешь что-то от меня скрывать…
Эдвард поморщился и покачал головой, – увы…
– Ну, тогда и от меня передай привет.
– Идет, – Эдвард быстро набрал текст и отправив сунул телефон в карман, – и что у нас на завтрак? Чем ты порадуешь старика?
– Ничего особенного, приготовил яичницу и сварил тебе кофе, – отозвался Тод, – я ж не повар..
– А жаль, – с умным видом посетовал Эдвард, – помнишь, когда ты выбирал чем заниматься я предлагал тебе такой вариант, но ты его отверг. И теперь сам жалеешь.
– Кто тебе сказал, что я жалею? – полюбопытствовал Тод, – мне кажется, это ты жалеешь, – добавил он с улыбкой.
– Я жалею, и даже не скрываю этот факт. Потому что будь мой брат поваром, я бы не получил на завтрак яичницу и кофе. Если бы мой брат был поваром, то меня ждал бы завтрак минимум из пяти блюд и наверняка ты испек бы вкусный тортик. Я прав?
– Будь я поваром, ты бы носил не L, а все XXL, и твоя жена тебя бы бросила… Точнее, даже не вышла бы замуж.
– Почему же, может быть я был бы толстым, но очень добрым и все бы ей позволял, и она тоже была бы такой милой пышечкой, – заржал Эдвард, представляя, что могло бы выйти.
– В любом случае, брат у тебя не повар, так что, как говорится, жри, что дали.
– Какой ты грубый… просто фу, – Эдвард покачал головой, отправляя в рот яичницу, – кстати вкусно, так что можешь подумать о смене профессии. И давай поторопись, а то меня ждет музей.
-Что-то у тебя прямо подгорает на то, какая у меня профессия, хотя, давно уже пора было смириться с этим.
– Да мне в целом все равно, тебя то устраивает, значит все норм. Хорошо не пожарный или космонавт.
– А что плохого в пожарном или космонавте? – искренне удивился младший брат, – по-моему, обе эти профессии очень интересные, особенно космонавт.
– Они не умеют вкусно готовить. Ну и дома их подолгу нет. Вот представь, я бы прилетел к тебе через океан, а ты в космосе…
– Ну, ты бы знал, что я в космосе.
– А вдруг не знал? Может я не читаю новостей и все же прилетел бы, а ты такой в космосе, а я тут на земле, перед закрытой дверью и плачу…