Вообще-то, он не совсем специалист по зельям, он специалист по чаям. У Филиппа — фитодар. Он родом из деревни, потомственный травник. Умеет угадать, какое растение с каким нужно сочетать, чтобы получился состав с особыми свойствами. У него почти на каждый случай есть чаёк. Но противоядие от ментального вмешательства — штука очень непростая, не удивительно, что Филипп о таком сборе не слышал.
— Мне кажется, нужен совет знающего человека, — глубокомысленно изрекла Валерия. — Что если наведаться к Корнелии?
Корнелия — это ведунья, которая живёт в башне на окраине столицы. Про неё ходят самые противоречивые слухи. Говорят, она знает прошлое и может менять будущее. А ещё ей известно, как выйти из любой самой безвыходной ситуации. Она принимает посетителей и даёт советы. Но делает это только по ночам. Днём она спит, рассшторив все окна. Она может заснуть только при ярком солнечном свете.
— Я могу договориться, чтобы она приняла тебя завтрашней ночью, — предложила Валерия. У неё был с Корнелий контакт.
— Но собеседование завтра во второй половине дня. Получается, ехать к Корнелии нужно сегодняшней ночью, — вступил в разговор рассудительный умничка Лем.
Это самый необычный студент в академии — очень талантливый, но очень юный. Ему всего девять. Но его ответственности и серьёзности хватит на десятерых взрослых.
— Ехать сегодня бесполезно. Корнелия не принимает без предварительной договорённости, — возразила Валерия.
Вот круг и замкнулся. Выходит, помощью Корнелии воспользоваться не получится.
— А что если сорвать собеседование, чтобы его перенесли на послезавтра? — с хулиганской идеей выступил Марчел. — Я могу.
Голубоглазый красавчик-блондин, самый известный в академии серцеед, всегда готов на подвиг ради прекрасной дамы.
— Это будет наш крайний вариант, — Тересе не хотелось, чтобы Марчел из-за хулиганской выходки попал в немилость к новому проректору. — Надо ещё подумать…
Она полагала, что после её призыва на какое-то время снова установится тишина. Но тишины не случилось.
— Я, кажется, придумал, — просиял Филипп. — Есть подходящий сбор. Каламея весенняя, немного шмыдрявки луговой и шишки заячьего хмеля.
— Противоядие от ментального вмешательства? — понадеялась Тереса. И хотя её немного смущал состав, особенно шмыдрявка, но она и не такое выпьет, чтобы перехитрить Джозефа.
— Нет, у сбора другой эффект. Он каламутит мысли. После того, как выпьешь этот чай, становится трудно сосредоточиться на чём-то одном. Мысли прыгают с темы на тему непроизвольно. Сильный менталист всё равно сможет их прочитать. Но поймёт ли? — Филипп хитро́ улыбнулся.
Тересе захотелось его расцеловать.
— Мне тройную дозу, — воодушевилась она. Пусть будет настоящая мешанина в мыслях. Пусть Джозеф голову сломает, пытаясь понять, что творится в её голове.
Глава 8. Вечер холостяков
Джозеф решил потратить вечер на то, чтобы обжиться в особняке, который ему выделила академия. Казённое жильё могло оказаться безликим и неуютным, но нет, особняк производил приятное впечатление. Снаружи утопал в осенней пестроте фруктовых деревьев, да и внутри был неплох. На первом этаже гостиная с камином и кабинет, на втором — спальная.
К спальной комнате Джозеф не был притязательным. А вот кабинет хотелось бы светлый просторный и эргономичный. Он, на удачу, таким и оказался, будто специально по заказу Джозефа. Академия предусмотрела не только необходимую мебель, но и писчие-канцелярские принадлежности. Но главной приятной неожиданностью стали стеллажи с книгами. Целая мини-библиотека. А читать Джозеф любил. Книги были его страстью. Даже не так. Книги были ему жизненно необходимы. Как менталисту. Его дар питался ими.
Джозефа считали сильнейшим менталистом княжества. Ему это льстило. Но вряд ли дело только в его даре. Ему достались сильные гены, это бесспорно, но он не стал бы лучшим, если бы с детства не развивал способности. А это, кроме прочего, сотни прочитанных книг.
Он прошёлся вдоль стеллажей и с удовольствием изучил корешки томов. Литература на любой вкус — в основном, разумеется, научная. Но были хроники, альманахи и жизнеописания знаменитых людей. Джозеф присмотрел себе несколько фолиантов, которые прочтёт в первую очередь.
Он остался доволен своим кабинетом и отправился изучать ещё одну комнату, которая тоже его весьма интересовала — кухню. Джозеф любил и умел готовить. Страсть к кулинарии, в отличие от страсти к книгам, совершенно никак не была связана с его даром. Это увлечение передалось Джозефу от отца, который тоже любил кулинарные эксперименты. О том, что Джозеф под настроение может приготовить что-то немыслимо вкусное, знали только самые близкие. И они беззастенчиво этим пользовались.
Вот и сегодня Джозеф ждал гостей. К нему обещали заглянуть его кузены — Энтони и Ян. С момента появления в академии у Джозефа ещё не было возможности пообщаться с братьями в неформальной обстановке — всё на бегу, всё по делу, всё в окружении посторонних людей.
Когда обсуждали втроём, где лучше провести совместный вечер, кузены в два голоса предложили встречу у Джозефа. Кто бы сомневался. Ждут, что он приготовит к их приходу что-нибудь из арсенала своих коронных блюд.
Джозеф был не против обеспечить их холостяцкой компании холостяцкий ужин. Он уже побывал на местном рынке и купил всё необходимое. Кузены, наверняка, оценят каре ягнёнка под соусом из кисло-сладких андоузких трав. Перед запеканием он выдерживал мясо в гранатовым соке со специями. Это придавало каре особый тонкий аромат. Ещё ни один человек, кто пробовал это блюдо в исполнении Джозефа, не мог остаться равнодушным.
Он не любил повторяться и каждый раз вносил в рецепт что-то новое, но сегодня решил не экспериментировать. Его немного беспокоила метка на бедре — мешала творить. Но результатом Джозеф всё равно остался доволен. Уже только по одному аромату было понятно, что блюдо удалось.
Первым на холостяцкий ужин пожаловал Ян. Вроде бы они уже виделись сегодня в академии, но обнялись и похлопали друг друга по плечам так тепло и азартно, будто вот только сейчас наконец-то и встретились по-настоящему. Там, в академии, Ян был ректором от макушки до носков туфель, профессором, педагогом, грозой студентов. Но сейчас он улыбался, и сразу почувствовалось, что он нисколько не изменился с тех времён, когда они сами были студентами.
Хотя нет…
Что-то изменилось…
— Вижу, тебя можно поздравить с помолвкой? — слова вырвались у Джозефа сами собой.
Ян опешил.
— Как? Ты уже знаешь? От кого? Мы пока не афишируем наших отношений.
— Ни от кого, — успокоил Джозеф. — От тебя так фонит. Трудно не заметить.
Менталисты могут тонко чувствовать близких людей. Им для этого даже не обязателен контакт глаза в глаза.
— А почему вы не афишируете? Кто она? — Джозеф был заинтригован.
