Второй выглядел немного попроще, но тоже был личностьюпо-своему примечательной – крайне рослый и широкоплечий, с высокомерным лицом.Хотя на нем был простой, даже чуточку выцветший синий камзол, поверх оногосверкала роскошная, сплошь вышитая золотом перевязь ценою не менее десятипистолей, а то и всех пятнадцати, а с его могучих плеч ниспадал плащ алогобархата. Оба были при шпагах, в высоких сапогах со шпорами, почти незапыленных, – а значит, им явно не пришлось в ближайшее время ехать верхомпо большой дороге. Они миновали галерею, не удостоив д’Артаньяна и мимолетноговзгляда, – и он как раз раздумывал, не является ли это тем пресловутымоскорблением, которого наш гасконец так жаждал на протяжении всего пути.
– Ну, говорите же, Атос! – нетерпеливо сказаланезнакомка с карими глазами, рекомая белошвейка. – Удалось?
– Частично, милая Мари, – сказал мужчина леттридцати с грациозным поклоном, лишний раз убедившим, что д’Артаньян видитперед собой высокородного дворянина. – Письма я получил без особого труда,но здесь неожиданно объявился Рошфор, этот цепной пес кардинала…
– Черт возьми! – воскликнула красавица совершеннопо-мужски. Разговор опять-таки велся по-испански – обычная предосторожность вту пору, призванная сохранить содержание беседы в тайне от окружающего простонародья.На сей раз д’Артаньян неведомо почему не спешил проявить благородство исознаться во владении испанским. «В нем прямо-таки чувствуется вельможа, –лихорадочно пронеслось в голове у гасконца. – Но имя, имя! Атос… Это же нечеловеческое имя даже, это, кажется, название какой-то горы… Планше прав,продувная бестия, – здесь тайна, интрига, возможно, заговор!»
– Атос, Портос, господа! – воскликнула незнакомкачуть ли не жалобно. – Это просто невыносимо! – И она добавиланепринужденно: – Неужели не найдется человека, способного, наконец, перерезатьему глотку?
Это благое пожелание, высказанное столь очаровательнойособой прямо-таки небрежно, с безмятежной улыбкой на алых губках, окончательноотвратило д’Артаньяна от мысли громогласно признаться в знании испанского. Онуспокоил свою совесть тем, что его действия никак нельзя было назватьподслушиванием украдкой, – все-таки он открыто стоял на галерее вполудюжине шагов от беседующих, так что нимало не погрешил против дворянскойчести…
– Будьте спокойны, сударыня, – прогудел великан,которого звали Портосом. – На сей раз ему, похоже, не уйти. Я приготовилему хороший сюрприз на Амьенской дороге. Если только он не продал душу дьяволу,как предполагал однажды Арамис, все будет кончено в самом скором времени.Четыре мушкета – это, знаете ли, весомый аргумент.
– Вот кстати, об Арамисе, – живо подхватилакрасавица. – Я полагала что сегодня его, наконец, увижу… Господа, незабывайте, что я женщина —и сгораю от любопытства самым беззастенчивым образом.Любая женщина на моем месте была бы заинтригована безмерно. Он засыпает меняотчаянными письмами так давно, что пора в конце концов сказать мне все в глаза,произнести эти признания вслух… и, быть может, получить награду за постоянство.В конце концов, мы живем не в рыцарские времена, и это обожание на расстояниивыглядит чуточку смешно…
– Арамис еще не вернулся из Мадрида, – вполголосасказал Портос.
– Тш-ш, Портос! – прошипел его спутник. –Будьте осторожнее, бога ради!
– Но я же говорю по-испански, – с некоторой долейнаивности сказал великан Портос. – Кто тут понимает по-испански?
Атос вздохнул как-то очень уж привычно:
– Портос, вы меня то ли умиляете, то ли огорчаете…По-испански, да… Но вы же явственно произнесли «Арамис» и «Мадрид», а это можетнатолкнуть кого-нибудь на размышления…
– Кого? – жизнерадостно прогудел великан. –Кто из тех, кого мы сейчас видим вокруг нас, способен размышлять? Право же,Атос, вы сгущаете краски…
– Пожалуй, – задумчиво отозвался Атос. – Всамом деле… Трактирная челядь не в счет… – Он быстрым, испытующим взглядомокинул террасу. – Еще какой-то молодчик, по виду горожанин, и тупой набеспристрастный взгляд юнец c соломой в волосах, от которого за туаз несетнавозом… Возможно, я излишне нервничаю. Но ставки слишком высоки, Портос, и мы обязаныпредусмотреть все случайности…
– Любезный Атос, – с чувством сказалПортос. – Я перед вами прямо-таки преклоняюсь, сами знаете. Но долженсказать прямо: порой вы бываете удивительно несносны. Обратите внимание, я учелвсе ваши замечания, я говорю о важных вещах исключительно по-испански…
– Господа, господа! – вмешалась незнакомка. –Умоляю, будьте чуточку серьезнее!
Оба нехотя умолкли. Что до д’Артаньяна, то его улыбка сталапрямо-таки зловещей. Он наконец-то обрел то, чего так долго ждал, –несомненное оскорбление, высказанное, если рассудить, прямо в лицо человекомпри шпаге, несомненным дворянином, несмотря даже на его странное имя, тем болеепроизнесенное при даме, которая, хоть и выдавала себя за белошвейку,принадлежала, несомненно, к более высоким сферам…
Его рука стиснула рукоять шпаги. И все же он подавил первыйпорыв, не ринулся с террасы сломя голову, решил выждать еще немного. Кровь егокипела – но стремление поближе познакомиться с разворачивавшейся на его глазахинтригой оказалось сильнее. «Прекрасно, – подумал он. – Кое-чтоначинает проясняться. Если незнакомец по имени Рошфор, как только чтопрозвучало, имеет отношение к кардиналу, кто же, в таком случае, эти люди?Ясно, что они принадлежат к противостоящей стороне, но таких сторон чересчурмного, чтобы можно было делать выводы уже теперь…»
– Я серьезен, милая герцогиня, – заверилПортос. – Как никогда.
«Герцогиня! – вскричал про себя д’Артаньян. – Воттак история! Положительно, тайн и загадок на меня свалилось больше, чем я тогожелал! Как бы не раздавило под этакой тяжестью! Но когда это гасконцыпасовали?!»
– Тс! – шепотом прикрикнула красавица. –Портос, вы, право, невозможны! Запомните же, что меня зовут Мари Мишон… Я –белошвейка, ясно?
Атос мягко произнес:
– Милая Мари, вам не кажется, что белошвейка,разъезжающая в карете парой, в блеске драгоценностей, все же рано или позднонаведет кого-нибудь на подозрения?
«Он чертовски умен», – великодушно отметил д’Артаньян.
Красавица сделала гримаску, словно собиралась заплакать:
– Атос, Портос прав: вы сегодня положительно несносны.Я так привыкла к этой именно карете… Не хотите же вы сказать, что я должна быланадеть рубище или что там еще носят настоящие белошвейки? Я и так оставила домабольшую половину своих драгоценностей… В конце концов Портос прав: вокруг наслишь тупое простонародье, не способное думать и подмечать несообразности…
– Вы уверены, что среди них нет шпионов кардинала?
– До сих пор я не видела никого, кто подходил бы подэто определение, – твердо заявила герцогиня.
Д’Артаньян прекрасно рассмотрел, что лицо отвернувшегося отнего Атоса поневоле исказила страдальческая гримаса. Тем временем во дворепоявились новые лица – двое всадников, по виду слуг, с двумя лошадьми в поводу.Судя по тому, как они остановились поодаль и терпеливо ждали, это были слугидвух незнакомцев со странными именами. Один из них глядел столь выразительно ипокашливал столь демонстративно и нетерпеливо, что Атос в конце концов обратилна него внимание и скупым мановением руки велел подойти. Слуга что-то недолгошептал ему на ухо, а потом, вновь отосланный тем же красноречивым жестом,вернулся к товарищу.
