Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Боюсь, вы не совсем правильно меня поняли, Ира. Лечение стоит сто тысяч евро, – смущенно уточнила Людмила, и пол под ногами у Иры закачался. Сто тысяч евро! Сто тысяч! Евро! Это же больше четырех миллионов рублей. Астрономическая сумма! За всю жизнь она накопила около миллиона, работая как проклятая. На дочь, правда, не жалела, иначе накопила бы больше. Где взять еще три?
– У меня столько нет... – подавленно сказала Ирина, чуть не теряя сознание.
– Ирочка, не волнуйтесь! – воскликнула Людмила Петровна. – Боже мой, что же я наделала! Обнадежила, старая дура. Теперь вы будете искать эти деньги как одержимая. Квартиру, не дай бог, продавать вздумаете. Да, ваш тип поддается лечению, но наш метод находится только в стадии исследования. Повторяю, я не могу вам гарантию дать, что будет стопроцентный результат. Так что вы, пожалуйста, не горячитесь. Квартиру не вздумайте продавать! Как я вам уже говорила, зарубежные коллеги готовы вложить деньги в наши опыты и предоставить нам грант на дальнейшие исследования. Когда мы получим грант, я возьму вашу девочку бесплатно, обещаю.
– Даже не знаю, как вас благодарить. Господи! Господи, спасибо! Сколько надо ждать?
– Вопрос о финансировании должен решиться буквально на днях. – Людмила Петровна деловито посмотрела на часы. – Я вам позвоню. Не волнуйтесь, Ирочка, все будет хорошо. Диктуйте свои координаты.
Ирина продиктовала номер телефона и залпом выпила коньяк. Людмила Петровна попросила счет, но заплатить Ирина своей благодетельнице не позволила, придвинула кожаную узкую папку к себе. В счете оказалась невероятная сумма. Она и не подозревала, что за две чашки кофе и двести граммов коньяка нужно столько заплатить. Тысяча пятьсот сорок рублей! За эти деньги она могла бы купить целую бутылку и четыре банки не самого паршивого растворимого кофе. На чай она решила не давать, но официант сдачу, целых шестьдесят рублей, зажулил. На эту сумму она могла купить две пачки чая. Ирина поискала официанта глазами, чтобы потребовать вернуть деньги, но Людмила уже поднялась со своего места и надела пальто. Ирина тоже встала, нацепила мохеровый берет и кожаную куртку, смущенно заправив за воротник старенький шарф. Знала бы, что встретит такого человека в поликлинике, надела бы что-то поприличнее. Неловко, как неловко получилось!
Они простились у дверей кофейни, как давние подруги. Ирина в эйфории отправилась домой и, только оказавшись у подъезда, вспомнила, что забыла взять у Людмилы Петровны телефон. От ужаса прихватило сердце. Ноги стали ватными, и пот выступил на лбу. Какая же она идиотка! Идиотка! Дура пустоголовая! Ирина размахнулась и треснула себя телефоном по лбу. На глазах выступили слезы от боли и отчаяния. Берет съехал набекрень. Она растерянно огляделась, пытаясь сообразить, что делать, и бросилась в сторону набережной. Людмила отправилась туда. С момента их расставания у кафе прошло не больше пяти минут. Вдруг задержалась где-нибудь? Зашла в ночной супермаркет, и ей удастся ее перехватить?
Вместо Людмилы Петровны Ира обнаружила на набережной собственную дочь, которая столбом стояла у парапета.
– Опять смоталась, зараза такая! Выпорю, ей-богу, выпорю, – в сердцах бросила она и крикнула: – Алешка! Почему ты здесь? Не стыдно мать пугать?
Дочь медленно обернулась в ее сторону, даже издали было видно, как она бледна. Трость валялась у ее ног. Выронила палку и сбилась с маршрута, решила Ирина и мгновенно подобрела. Бедненькая. Несчастная девочка.
Ирина подняла трость, вложила в окоченевшую руку дочки, но палка снова выскользнула и упала на асфальт с глухим стуком. Алешка не пошевелилась. Она была словно неживая.
– Доченька, что с тобой? – встряхнула ее Ирина. – Что с тобой? Кто тебя обидел? Где болит?
Алешка не отвечала. Она находилась в глубоком шоке.
– Ничего, ничего, лапушка. Все будет хорошо. Пойдем, моя милая. Пойдем, солнышко. Замерзла. Что же ты не позвонила? Я бы сразу примчалась.
– Я потеряла телефон, – глухим голосом сказала дочь. – Мама, прости меня.
– Ты из-за этого расстроилась! Боже мой! Подумаешь, телефон. Новый купим. Ерунда! Нашла, из-за чего переживать. – Ира взяла дочь под локоть и тут обратила внимание, что Алешка держит в руке мужской поношенный тапок. – Что это у тебя? – растерянно спросила она.
– Мама, прости меня, – как робот повторила Алешка и добавила: – Кажется, я убила человека.
На мгновение Ирина лишилась дара речи.
– Боже мой, что ты говоришь? Что за бред ты несешь? – закричала она, встряхнула дочь и заглянула ей в лицо.
– Я убила человека, мама! Прости меня. Все произошло случайно. Я решила прогуляться, пока тебя нет. Думала, смогу одна. Ничего у меня не получается. Не успела от дома отойти, сбилась с маршрута.
– Алеш, тут просто асфальт залатали недавно. Потому ты все наши прошлые ориентиры не нашла и потерялась. У тебя все получится, доченька! – пролепетала Ирина.
Дочь ее не слышала.
– Я решила выйти на набережную и найти выбитый в парапете прут. Помнишь, ты мне показывала. Шагнула к парапету и вдруг наткнулась на какое-то препятствие, мягкое, пружинистое. Остановилась и услышала хлопок. Словно что-то тяжелое в воду упало. А потом у меня мобильный выскользнул из кармана в реку. Я не смогла никуда позвонить. Стала звать на помощь, никто не откликнулся. Только машины мимо проносятся. Пыталась остановить, трость выронила. Нагнулась и нашла вот это на асфальте. – Дочь протянула ей тапок. – Здесь сидел человек, на парапете, он курил дешевые папиросы, как наша бабушка, и я его сбросила в реку. Надо позвонить в полицию и все рассказать.
Ирина вздрогнула, заметив на асфальте истлевший окурок папиросы, в ужасе перегнулась через перила и посмотрела в воду. Что-то темное, похожее на шляпу, качалось у самого берега на волнах. Больше ничего подозрительного она не увидела.
– Не выдумывай! – рявкнула Ирина, обливаясь холодным потом. – Мало ли что там в воду упало. Когда тонут, орут на все окрестности. На помощь зовут. Кто-нибудь кричал?
– Нет.
– Про то и речь. Глупости! Глупости ты говоришь! В это время года никто не носит тапок. Их вообще не надевают на улицу. Кто-то выкинул свое барахло, а бомжи растащили по окрестностям. Пойдем домой, ты совсем замерзла. Не дай бог, простудишься.
– Он был преклонного возраста, нуждался в деньгах, страдал от радикулита, и дома у него живет кот, – прошептала Алешка.
Ирина посмотрела на дочь ошарашенно.
– Алешка, прекрати немедленно! Что ты выдумываешь-то?
– Я не выдумываю! Он пользовался недорогой парфюмерией. Значит, достаток в семье невысокий. Еще я уловила запахи хвойного масла, арники и розмарина. Бабушка, когда ее прихватывал радикулит, натирала спину такой гремучей смесью. Радикулит – это болезнь пожилых. Запах кота я не спутаю ни с каким другим. Помнишь, в детстве у нас жил Антошка. Вы еще дразнились: Алешка – Антошка. Бабушка его отдала, потому что обои драл и метил все вокруг. Я до сих пор его помню и люблю. Не стоило кота отдавать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
