Тинка схватила со сковородки половину котлеты и запихнула врот. Я заглянула под крышку — сковородка была пуста.
— Тина, — растерянно сказала мать, — я жепросила Жене оставить…
— Кой черт! — мгновенно рассвирепела Тинка. —Там и было-то всего две штуки!
— Как — две? — Мама попятилась и села натабуретку. — Я все утро жарила…
Тинка очень красноречиво показала глазами в сторону комнатысестры, откуда опять раздавались хихиканье и визг.
— Но не могу же я все время на кухне сидеть, каксторожевая собака… — вздохнула мама и виновато добавила: — Жень, там ещекаша гречневая… и сыр…
Я достала из буфета тарелку и слишком сильно закрыла дверцу.Хлоп! — на голову мне свалился спичечный коробок.
— Хорошо, что не кирпич, — обрадовалась Тинка.
Дело в том, что на буфете у нас стоит пирамида Хеопса. Несочтите меня ненормальной, эта пирамида сделана Генкой из спичечных коробков,но в масштабе все пропорции соблюдены. Коробки раскрашены под камень, и дажевнутри есть ходы и лабиринты. Пирамиду Генка готовил к постановке оперы «Аида»в кукольном театре (я же говорила, что он — непременный участник самыхнеудобоваримых и фантастических проектов). Однако проект благополучнопровалился, Генке выдали его пирамиду, и теперь она стоит в кухне на буфете. Нескрою, эта пирамида доставляет гораздо меньше неудобств по сравнению слошадиным задом и с крейсером «Авророй», одно плохо: коробки отваливаются отнее в самый неподходящий момент и падают на голову. И правда, хорошо, что некирпич!
Я поела гречневой каши, выпила чашку чаю с пустым хлебом(как оказалось, сыр Генка тоже съел) и поняла, что на кухне больше нечегоделать.
Мама снова уткнулась в телевизор, Генка, как обычно,скандалил на кухне, требуя еды, сестра пыталась умаслить Тинку, чтобы послатьее в круглосуточный супермаркет. С моей племянницей у нее этот номер непройдет.
И правда, Тинка закрылась у себя в комнате, а сестрапринялась жарить яичницу.
Что ж, обычный вечер в нашем семействе. Пора ложиться.
Я не сомневалась, что засну, едва только прикоснусь головойк подушке.
Во-первых, я сегодня ужасно устала.
Во-вторых, у меня вообще никогда не было проблем со сном.Точнее, была одна-единственная, хотя и очень серьезная проблема: по утрамужасно не хотелось просыпаться. В этом смысле я пошла в маму — она всю жизньзасыпала в считаные минуты в любом положении — лежа в собственной кровати илисидя на чемоданах в аэропорту, в гамаке, подвешенном между двумя соснами, или вкабине мчащегося грузовика, даже, как ни дико это звучит, стоя в очереди… вот исейчас она заснула, едва успела погасить свет.
Тем не менее я пролежала десять, двадцать минут, полчаса — асна не было ни в одном глазу.
Я пробовала лечь на левый бок и на правый, на спину и наживот — результат был прежний, то есть — никакого.
Подушка стала отвратительно горячей, я перевернула ее,плотно закрыла глаза, попыталась считать овец, слонов, жирафов, даже трамвайныхкондукторов и инспекторов ГАИ — ничего не помогало. Овцы, жирафы и гаишникисбивались в шумную толпу и откровенно издевались над моими попытками заснуть.
Рядом из темноты доносилось спокойное, ровное маминодыхание, и, как ни странно, этот успокаивающий звук не вызывал у меня ничего,кроме раздражения.
Я приподняла голову, взглянула на светящийся в темнотециферблат электронных часов. На них была уже половина первого.
Да что же это такое!
Завтра мне надо идти на работу, и там мне просто необходимасвежая голова — в конце концов, я имею дело с большими деньгами, и моя ошибкаможет очень дорого стоить, в буквальном смысле очень дорого… мне нужно,обязательно нужно выспаться! Неужели придется переходить на снотворное?
Я села в кровати и уставилась в темноту, пытаясь разобратьсяв причинах своей бессонницы.
И тут же передо мной появилось лицо нашего нового начальникаИльи Артуровича Меликханова. Как будто он сидел в углу комнаты и ждал, когда жея о нем вспомню.
Так что же — именно в нем кроется причина моей сегодняшнейбессонницы?
И вдруг я поняла — да, в нем.
Я просто до сих пор не хотела признаваться самой себе, докакой степени меня напугало его появление.
Но почему, собственно?
Обыкновенный дядька, не хуже и не лучше других, из породывечных начальников, которым все равно, чем руководить — коммерческим банком илиалмазным прииском, нефтяной компанией или металлургическим заводом, лишь бычерез подчиненную ему структуру протекали обильные финансовые потоки.
Обыкновенный начальник — в меру хамоватый, прилично одетый,пользующийся хорошим мужским парфюмом…
Стоп!
Вот оно.
В этом все дело — в запахе.
Я вспомнила, что трижды в течение дня оказывалась рядом сМеликхановым, оказывалась настолько близко к нему, что могла почувствовать егозапах, — и все три раза мне становилось плохо, настолько плохо, что я едване теряла сознание.
Потому что этот запах напоминал мне тот самый эпизод издалекого детства, эпизод, который я старалась загнать как можно дальше вподсознание.
Полуразрушенный дом, хруст битых стекол и кирпичной крошкипод ногами и страшный человек с лопатой в руке… он бросает эту лопату, и егоруки сжимаются на моем горле… в глазах у меня темнеет, я почти не могу дышать,но когда вдыхаю — чувствую его запах, запах мужского одеколона, смешанный сзапахом агрессии, ненависти и страха…
Так вот, сегодня, оказавшись рядом с Меликхановым, я почувствовалатот же самый запах.
Нет, разумеется, он пользовался совершенно другимодеколоном.
Но под этим парфюмерным запахом, под его свежим, смолистым,энергичным покровом, под ароматом дорогого табака и ирландского виски пряталсятот, давний запах. Так за темной бархатной портьерой прячется убийца, и толькочуть заметное колыхание тяжелой ткани выдает его присутствие.
Где-то я читала, что обоняние лучше всех остальных чувствпробуждает воспоминания. Что представители разных первобытных народов —американские индейцы, австралийские аборигены, лесные жители Филиппин — напамять о важных событиях своей жизни сохраняют комочек ароматической смолы,пучок пахучей травы или еще что-нибудь в этом роде. Чтобы потом понюхать этот«парфюм» и вспомнить связанное с ним событие. И еще я читала, что запахчеловека так же индивидуален, как отпечатки пальцев. Что на свете нет двухлюдей с совершенно одинаковым запахом.
Так что же получается — тот страшный человек, тот маньяк,который чуть не задушил меня в заброшенном доме, и новый управляющий нашегобанка Илья Артурович Меликханов — это одно и то же лицо?
