Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Дима присел на ступеньку – ноги не держали его. Он прочитал письмо еще раз. И еще. И каждый раз проникался непоправимостью того, что произошло. Этого просто не может быть! Они же любят друг друга! Лидия любит его. Она сама говорила. Любовь – это самое главное в жизни, то, из-за чего стоит жить. «История»? У них была любовь, а не «короткая история»! Любовь! «Будь счастлив». Как он может быть счастливым после того, что случилось? Она же обещала уйти от мужа. Говорила, что ее держат только деньги для красивой жизни. Ему, Диме, деньги не нужны.
Дима был тонким стилистом и свои тексты «полировал» до полного совершенства, переписывая по несколько раз. Его кольнули фразы «наша история была очень красивая, хоть и короткая» и «всякая история имеет начало и конец». Они были банальны и отдавали дешевой мелодрамой. Лидия не могла написать такие слова. Их любовь, преданная любовь, печально и сиротливо брела сейчас неизвестно по каким дорогам… Преданная и… проданная!
Дима заплакал. Он прислонился к грязной, исписанной разными словами стене подъезда. Плечи его вздрагивали, в глазах нестерпимо резало. Всхлипы зарождались глубоко в груди и с трудом вырывались наружу. От них болело в горле…
В подъезд кто-то зашел, и Дима встал. Ему, как зверю, хотелось заползти в нору, не попадаться никому на глаза и выплакать свое горе. Пакет с продуктами от Зинаиды Константиновны остался стоять у почтовых ящиков. Отпирая дверь, Дима вдруг замер от мысли, осенившей его. «Лидию заставили написать это письмо! Она не могла сама! Она любит его!» Конечно, ее заставили. Запугали и принудили. Им нужно немедленно увидеться и поговорить. Он убедит любимую, что не надо бояться – он сумеет защитить ее!
Переступив порог квартиры, он бросился к телефону. Взволнованный, слушал длинные сигналы в трубке, пока бесстрастный механический голос оператора не сказал, что абонент временно недоступен. Абонент был недоступен и через час, и через два. Он был недоступен вечером. И ночью.
Диме казалось, что он сходит с ума. С Лидией происходило неизвестно что, ее, возможно, мучили… заперли в квартире… Он не находил себе места и поминутно звонил ей. Иногда ему казалось, что он должен быть около ее дома, что ей удастся вырваться. Он представлял себе, что она выбегает из подъезда, в одном платье, на руках следы от веревок. Он бежит ей навстречу, подхватывает на руки…
Дима был оглушительно одинок. У него не оказалось друга, которому он мог бы рассказать о Лидии, выкричать свою боль. И вдвоем они что-нибудь придумали бы или хотя бы напились. Одиночество – опасный спутник, как в молодости, так и в старости. Коварный, изобретательный и непредсказуемый, внушающий больные фантазии и толкающий на страшные поступки.
Дима был неопытен в житейских делах. В свои двадцать семь лет, зная чуть ли не наизусть многих философов, поэтов и писателей, в основном золотого века, он был далек от реальной жизни и судил о ней, как романтический герой из книжки восемнадцатого века.
Он был доверчив, не умел лгать, влюблялся с первого взгляда и на всю жизнь. Верил в предназначение и не побоялся бы умереть за прекрасную даму в поединке с драконом.
По законам естественного отбора такие, как Дима, не имеют шанса на выживание. Они прозябают в одиночестве, фантазируя и потихоньку уходя все дальше и дальше от реальной жизни, пока не угаснут совсем. Хорошо, если дома, а не в другом месте…
Глава 4
Праздник у елки
Новогодний бал в мэрии был в разгаре. Билеты стоили немало, и здесь собрался лишь городской бомонд: представители бизнеса, городской администрации и культуры. Здоровенный как шкаф Дед Мороз сыпал шутками, иногда довольно двусмысленными; Снегурочка пела детские песенки; торговали всякой всячиной благотворительные киоски; выступали с новой программой «Голоса травы» – местная рок-группа, предмет гордости и любви всего города. Выступали артисты городского драматического театра, филармонии и даже пользующегося скандальной репутацией молодежного театра «Трапезная» Виталия Вербицкого со сценами из гоголевской «Ночи перед Рождеством». Он же сам и был чертом – корчил такие жуткие рожи, выделывал такие дикие антраша, так прогибался, вилял хвостом и так натурально приставал к восхитительной Солохе, хватая ее то за локоток, то за шейку, то невзначай задерживая руку на ее груди, что ответственный распорядитель сделал ему замечание.
– Пардон, пардон, – ответил Черт, гнусно ухмыляясь. – Я и не знал, что вы по совместительству трудитесь в полиции нравов!
Полураздетая Солоха была чудо как хороша – ей распорядитель замечания не сделал, хотя стоило бы. Гости и артисты пели песни, читали стихи, баллады, участвовали в шарадах, викторинах, беспроигрышных лотереях и в забытой старинной игре в фанты. Столы ломились от снеди, сиял бар с напитками, нежно благоухали десерты, мороженое, фрукты.
Бизнесмен Речицкий, известный в городе ловелас и скандалист, под хохот собравшихся проскакал три круга вокруг елки на одной ноге, получил приз – плюшевого зеленого динозавра – и теперь, хватаясь за сердце, показывал приз публике.
– Пошли вздрогнем, Юрик! – Он подошел к приятелю, стоявшему неподалеку. – А то меня сейчас хватит кондрашка!
Жена Юрия, красивая женщина в красном шифоновом платье и рубиновом колье, махнула рукой и что-то сказала мужу. После чего чмокнула его в щеку и ушла сквозь толпу…
К Юрию Рогову и Речицкому, все еще стоящим рядом и вполголоса обсуждающим какие-то свои вопросы, протиснулась с полным бокалом Регина Чумарова, хозяйка известного в городе дома моделей «Регина».
– А где твоя лучшая половина? – спросила пребывавшая изрядно навеселе Регина, хватая Юрия за рукав.
– Региночка! – расшаркался Речицкий. – Красавица наша! Ручку пожалте!
– Пошел вон! – хладнокровно отозвалась та, отпихивая бизнесмена. – Я с тобой не разговариваю.
– Региночка! – взревел Речицкий, падая на колени. – Прости, родная! За что?
– Сначала деньги, – сказала Регина. – Твоя… подруга взяла два платья и не заплатила, пообещала – ты заплатишь. Ты, Речицкий, просто скотина после этого!
– Какая подруга? – удивился Речицкий. – Нет у меня никакой подруги, тебя ввели в заблуждение.
– Да у тебя каждый день новая… подруга!
– Сколько?
– Две тысячи баксов.
– Сколько-сколько?!
Зная друг друга давно, они бранились скорее по привычке, не придавая перебранке значения. Юрий Рогов оглядывался, пытаясь рассмотреть в толпе красное платье жены.
Без чего-то двенадцать мэр сказал короткую речь, и сразу включился громадный экран телевизора. На собравшихся тепло смотрел президент страны. «Дорогие соотечественники», – начал он под аплодисменты гостей. Потом раздался бой курантов и торжественные звуки государственного гимна. Взлетели в потолок пробки, запенилось шампанское.
Налетели пьяненькие знакомые с поздравлениями. Шум в зале усиливался, и атмосфера накалялась. Отовсюду раздавался громкий смех, звуки поцелуев, громкие голоса. Гремела музыка. Кто-то пошел отплясывать «Цыганочку».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
