На некотором расстоянии от леса на косогоре расположиласьдеревня, жавшаяся с одной стороны к огромному котловану, который был вырыт вкрасной глине на склоне холма.
– Поселок горняков, – заметил Белгарат. –Давайте немного побудем там и разузнаем, что здесь происходит.
Они осторожно стали спускаться по склону. По мереприближения к деревне Гарион мог заметить, что вид у нее такой же, какой ониуже наблюдали в Яр Гораке. Строения были воздвигнуты тем же способом –неотесанные бревна и необработанный камень, а на невысоких крышах виднелисьбольшие камни, уложенные для того, чтобы зимние ветры не срывали кровельнуюдранку. Недраки, очевидно, не заботились о внешнем виде домов: строили стены,воздвигали крышу, заселялись, чтобы заняться другими делами, не утруждая себятой завершающей отделкой, которая придает жилищу окончательный вид и которуюсендар и толнедриец сочли бы абсолютно необходимыми. Весь поселок, казалось,был воплощением принципа «и так сойдет», который Гариону совсем не нравился.
Некоторые из горняков, проживавших в деревне, вышли нагрязные улицы, чтобы посмотреть на проезжавших незнакомцев. Их черные кожаныеодежды были испачканы землей, в которой они копались, а их взгляды казалисьнедружелюбными и подозрительными. Здесь царил дух пугливой настороженности и вто же время вызывающей враждебности.
Силк резко повернул голову в сторону большого низкого зданияс грубо нарисованными гроздьями винограда на вывеске, которая раскачивалась наветру над входной дверью. Здание окружала широкая крытая галерея, и одетые вкожу недраки сидели вдоль нее на скамейках, наблюдая за схваткой собак посредиулицы.
Белгарат кивнул:
– Давайте подъедем с другой стороны – на случай, еслинам придется срочно убираться.
Они спешились у края галереи, привязали лошадей к ограде ивошли внутрь.
Внутри таверны оказалось темно и дымно, поскольку окна, повсей вероятности, представляли собой редкое явление в домах недраков. Столы искамейки были грубо сколочены, а свет давали коптящие масляные светильники,подвешенные на цепях, к стропилам. Пол покрывали пятна грязи и разбросанныеобъедки. Собаки свободно бродили под столами и скамейками. В воздухе виселтяжелый запах несвежего пива и немытых тел. И хотя полдень едва миновал,таверна была полна. Многие мужчины, сидевшие в большой комнате, уже явнопреуспели в поглощении выпивки. Было шумно, поскольку недраки, сидевшие застолами или болтавшиеся по комнате, казалось, привыкли говорить напрягаяголосовые связки.
Белгарат протолкался к столу, стоявшему в углу комнаты, закоторым, уставившись в кружку эля, одиноко сидел человек с мутными глазами иотвисшей губой.
– Вы не возражаете, если мы сядем за ваш стол, не такли? – спросил его старик довольно резко и уселся, не дожидаясь ответа.
– А что с того, если бы я и возражал? – спросилчеловек с кружкой. Он был небрит, с мешками под налитыми кровью глазами.
– Ничего, – коротко бросил Белгарат.
– Вы здесь впервые, не правда ли? – Недрак смотрелна всех троих почти совсем без интереса, не без труда пытаясь сосредоточитьхоть на чем-нибудь взгляд.
– Я, правда, не вижу, какое вам дело до того, –грубо ответил Белгарат.
– У вас слишком бойкий язык для человека, пережившегосвой расцвет, – высказал предположение недрак, угрожающе сжимая кулаки.
– Я пришел сюда пить, а не драться, – резко заявилСилк. – Позже я могу передумать, но сейчас испытываю жажду. – Онсхватил за руку проходившего слугу.
– Держите свои руки при себе, – бросил емуслуга. – Вы с ним вместе? – И показал на недрака, к которому ониприсоединились.
– Мы сидим вместе с ним, а что?
– Вы хотите три кружки или четыре?
– Сейчас я хочу одну. А другим принеси то, чего онихотят. По первому кругу я плачу за всех.
Слуга недовольно промычал что-то и стал проталкиватьсясквозь толпу, иногда останавливаясь, чтобы дать пинка собаке.
Предложение Силка, очевидно, умерило воинственность ихнедракского приятеля.
– Вы выбрали плохое время, чтобы приехать в этотгород, – сказал он им. – Вся округа кишит маллорийскими вербовщикамирекрутов.
– Мы были высоко в горах, – ответилБелгарат, – и, возможно, вернемся туда через день или два. Что бы нипроисходило здесь, внизу, нас это совсем не интересует.
– А следовало бы поинтересоваться, пока вы здесь, еслине хотите попробовать армейской каши.
– Где-то идет война? – спросил его Силк.
– Вероятно. Так, по крайней мере, говорят. Где то вМишарак-ас-Талле.
– Никогда не встречал талла, способного воевать, –фыркнул Силк.
– Это не таллы. Полагаю, речь идет об олорнах. У нихпоявилась королева – если вы можете вообразить себе такое, – и онасобирается вторгнуться к таллам.
– Королева? – усмехнулся Силк. – Тогда ненужна большая армия. Пусть таллы сами воюют с ней.
– Скажите об этом маллорийским вербовщикам, –предложил недрак.
– Тебе что, понадобилось время, чтобы сварить этотэль? – набросился Силк на слугу, который наконец-то явился с четырьмябольшими кружками.
– Это не единственная таверна в мире, дружище, –ответил слуга. – Если не нравится эта, пойдите поищите другую. С васдвенадцать пенни.
– По три пенни за кружку! – воскликнул Силк.
– Времена тяжелые. Силк, ворча, заплатил.
– Спасибо, – сказал недрак, с которым они сидели,беря кружку.
– Не стоит благодарности, – кисло произнес Силк.
– А что делают здесь маллорийцы? – спросилБелгарат.
– Набрасываются на каждого, кто может стоять, видетьмолнию и слышать гром. Они рекрутируют с помощью кандалов, так что отказатьсянесколько трудновато. При них находятся также гролимы, а те держат на виду своижертвенные ножи, как бы намекая на то, что может случиться со всяким, ктослишком уж возражает.
– Возможно, вы были правы, когда сказали, что мывыбрали плохое время для того, чтобы спуститься с гор, – сказал Силк.
Недрак кивнул.
– Гролимы говорят, что Торак шевелится во сне.
– Это не очень хорошие вести, – ответил Силк.
