Я ведь до сих пор не знала, кто именно устранял возможных кандидатов на престол. Кто-то из тех, кто сам стремился занять это место после смерти старого короля? Дальних родственников у него было много, а вот близких почти совсем не осталось — он пережил собственных детей, двое внуков умерли ещё во младенчестве, один в юности, а единственная оставшаяся в живых внучка стала женой императора другой страны, так что не могла претендовать на трон, который занимал её дед.
Что же касается моего дядюшки, приходившегося королю кузеном, то он, будучи престарелым, не слишком здоровым и бездетным, подходящим кандидатом также не являлся. Ведь правитель или правительница по нашим законам в день вступления на трон должен быть в том возрасте, чтобы успеть произвести на свет как минимум одного будущего наследника, дабы не допустить возможной междоусобицы. Это условие я помнила хорошо, так что могла понять, почему меня внесли в список, хотя в приоритете, несомненно, были кандидаты мужского пола.
Такие, как Данториус Моргенштерн, до которого уже успел добраться неизвестный убийца.
При мысли об этом я вздрогнула и пугливо огляделась по сторонам. В комнатке было тихо, лёгкий ветерок из приоткрытого окна колыхал штору, свеча почти догорела. На какое-то мгновение захотелось вдруг, чтобы я в действительности оказалась всего лишь скромной гувернанткой, предел мечтаний которой — собственный уютный домик с садом, который я вполне могла бы купить на ту компенсацию, которую мне сулил Доминик Винтергарден.
Но, увы, настолько спокойная и простая жизнь мне не светила. Как показали недавние события, даже под именем Минны Лоренц я не смогла остаться в тени, незаметной и незамеченной. А, значит, вместо того чтобы предаваться бесплодным мечтам и плыть по течению, я должна взять свою жизнь в собственные руки. И быть очень, очень осторожной. Потому что помимо неведомого врага к числу тех, от кого я могла ожидать неприятностей, прибавился король Элхорна, а он очень непрост, хоть и вёл себя так, будто притворялся своим парнем.
Если бы только я успела дослушать оба его условия, может быть, и поняла бы, что ему от меня нужно…
Как бы ни была длинна осеняя ночь, но утро всё же наступило. Я недолго вздремнула, а, проснувшись, тут же вспомнила о том, что случилось вчера. Сегодня наверняка не только леди Глау, но и все в доме будут осведомлены о нашей с магом свадьбе. Вот ведь проблема-то! Как будто мне других недостаточно!
Я с тоской покосилась на разобранную постель, которая так и манила к себе, и неохотно признала, что весь день отсиживаться в комнате не смогу — нужно выходить и, если его величество ещё не уехал, задать ему парочку вопросов.
Глава 10
Впервые за долгое время я задумалась, как мне следует одеться. Должна ли супруга главы Тайной канцелярии носить, как простая гувернантка, все те скромные платья, которые отобрали для того, чтобы я не выходила из роли? Впрочем, особо важной эта мысль мне не показалась — в конце концов, я ему не настоящая жена, да и траур ведь в доме, так что ни к чему прихорашиваться и наряжаться. И всё же я не удержалась от сравнения с обворожительной даже при всех её отрицательных качествах Мередит Глау. Увы, сравнение вышло не в мою пользу, я при всём желании не смогла бы превзойти её, как даже самый красивый полевой цветок не может соперничать с прелестью садовой розы.
Однако Доминик Винтергарден не ответил согласием на её предложение возобновить их былые отношения. Ох, до чего же леди была уязвлена этим! Никому бы не понравился столь холодный отказ. Но всё-таки — на что она надеялась? Ведь по нему же видно, что он порядочный человек, который не станет связываться с замужней женщиной за спиной её супруга, пусть даже такого неприятного типа, как Реджинальд Глау.
«Не такой уж и порядочный, — напомнила себе я. — Меня ведь обманул. Так что с ним надо держать ухо востро. А с королём тем более. И кто бы мог подумать, что в Элхорне такой правитель?»
Выбрав синее платье с кружевным воротничком, я оделась, уложила волосы, уже привыкнув справляться с этим без помощи умелой горничной, и вышла из комнаты. Я помнила, где находится гостевая спальня, отведённая его величеству, и решила заглянуть к нему, чтобы поговорить без свидетелей. Неприлично, конечно, молодой девушке находиться в покоях мужчины, но ведь сейчас раннее утро, а не поздняя ночь, да и разговор мой не терпел отлагательств — должна же я выяснить, что там за оставшееся условие его молчания.
В коридорах особняка было тихо. Я шла медленно, стараясь не ступать на поскрипывающий пол слишком уж шумно. Встречаться с этим человеком отчаянно не хотелось. Было страшно. У меня снова начали подрагивать руки, и я сцепила пальцы в замок, а, остановившись у входа в комнату, сделала глубокий вдох.
Если некоторое время назад я подозревала, что король мог уже покинуть дом Милтонов, то сейчас убедилась в том, что тот ещё здесь. Дверь была прикрыта не до конца, и из-за неё доносился его голос. Я замерла на месте, прислушиваясь и гадая, с кем он мог там говорить.
— Хорошая работа. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы ты продолжила наблюдать за ней и тут же докладывала обо всём, что покажется странным, это ясно?
— Да, ваше величество, — ответил ему очень хорошо знакомый мне женский голос.
Сердце ускорило ритм. Первым порывом было распахнуть дверь и изобличить заговорщиков. Высказать им всё, что накипело на душе. Я даже протянула ладонь к дверной ручке, но тут же отдёрнула. Нельзя поддаваться эмоциям, нужно дослушать беседу до конца, чтобы окончательно убедиться в том, что всё сказанное невидимыми собеседниками мне не померещилось, а голос, отвечавший королю, действительно принадлежит той молодой особе, от которой я никак не ожидала удара в спину.
Но, увы, на этом разговор закончился, и я едва успела, отойдя в сторону, спрятаться за углом, когда дверь открылась, выпуская в коридор девушку в чёрном платье и фартуке горничной.
Энни.
Она удалялась, а я смотрела ей вслед, кусая губы. На сердце было холодно и пусто, как в покинутом жилище. Обида колючим комом стояла в горле.
Милая простушка горничная, болтунья и сплетница. Энни с первого дня втягивала меня в разговоры, то и дело смешила и поддерживала на новом месте. Выходит, всё это время она шпионила за мной? Не сводила с меня глаз, следила за каждым моим шагом… Доносила обо всём тому, кто её нанял.
Сумела ловко втереться ко мне в доверие, стать приятельницей, даже почти подругой. Выходит, это Энни обыскала мои вещи в тот самый первый вечер в особняке. А я-то подозревала экономку…
Почему его величество выбрал её? Правда ли всё то, что она рассказывала о себе? Или такая же ложь, как её симпатия ко мне?
Я уже собиралась покинуть своё укрытие, когда в коридоре, ведущем к отведённой правителю спальне, появилось ещё одно действующее лицо. Им оказался лорд Винтергарден. Он целеустремлённо направлялся к той комнате, из которой некоторое время назад вышла горничная, а, достигнув нужной двери, постучал в неё. Король позволил ему войти, и в отличие от Энни маг плотно прикрыл за собой дверь, чтобы никто не мог их подслушать. Я же снова осталась не у дел, так и не узнав о втором условии его величества.
