— Почему ваш отчёт ещё не у меня на столе?
— Но… время… на отчёт даётся три дня…
Молох скрестил руки на груди, и это было сродни приближению апокалипсиса. У Берри дёрнулся глаз.
— С-сей-й-йчас всё б-б-будет готово.
Он вскочил из-за стола и в мгновение ока оказался за дверью.
Взгляд начальника я ощущала физически. Молох молчал. Смотрел на меня со своим обычным вы-все-пустое-место выражением. И складка между его идеальными бровями углублялась.
— У вас возникла проблема? — спросил он без особого интереса.
— Меня пригласили на свидание.
— Я предупрежу Берриона, чтобы он вам не докучал.
— Зачем же? Меня всё устраивает. Я согласилась и…
— Новичкам не рекомендуется покидать Крепость первое время, — Молох поджал губы.
Сколько эмоций, да за один день! Почему-то захотелось его позлить.
Я откинулась на спинку стула и накрутила на палец прядь волос.
— Где это написано? В инструкции для новоприбывших такого не было.
— Беррион ненадёжный жнец.
— А вам какое дело до?..
— Я ваш куратор. Моя обязанность следить за безопасностью подопечных.
— Думаю, своим свободным временем я имею право распоряжаться так, как пожелаю.
Глаза Молоха превратились в щели, мерцающие ядовитой зеленью. И я, впечатлённая, поспешила смягчить последние слова.
— Здесь очень скучно. Совершенно нечем заняться.
Сразу стало стыдно за этот капризный, инфантильный тон.
Молох скользнул взглядом по пустому стулу, будто решая, составить ли мне компанию, но, к счастью, отказался от этой идеи. Я всё же хотела доесть свой салат с мидиями, а в обществе босса кусок не лез в горло.
— Возможно, вам стоит вернуться к полевой работе. В этот раз задание я выберу лично. С учётом особенностей вашей нервной системы.
«Истеричкам надо чего полегче, да?»
Я ещё не знала, что скоро возненавижу начальника всей душой.
Глава 7
По всем критериям второе задание было лёгким. Относительно, конечно, ибо работа бога смерти тяжела по своей сути. Но, по крайней мере, в этот раз мне предстояло забрать жизнь человека, готового к такому исходу.
— Мужчина. Восемьдесят лет. Причина смерти — критический износ жизненно важных органов, — зачитал Молох, открыв дневник. — Время События: два часа, сорок шесть минут, три секунды.
Он посмотрел на часы — чёрный кожаный ремешок, корпус из серебристой нержавеющей стали — и нахмурился:
— Мы опаздываем. Видимо, телепортируясь, попали в зону пространственно-временного искривления. Прибыли на три минуты позже. Не забудьте отразить это в отчёте. Блокнот с вами?
Я кивнула, попытавшись подстроиться под быстрый шаг начальника.
Мы снова шли по больничному коридору, но сейчас никаких синих бабочек и весёлых скачущих зайцев на стенах, к счастью, не наблюдалось. Сердце моё колотилось, как ненормальное. Накануне я до глубокой ночи изучала инструкции, но от волнения всё прочитанное вылетело из головы.
Молох открыл дверь и, когда я проходила мимо, придержал лезвие моей косы: я подняла её слишком высоко и едва не задела наличник. Тяжёлое и неудобное оружие сделало меня неповоротливой.
Палата была одноместной, платной. Родственники заботились о больном: на столе лежали бананы, распечатанная пачка печенья, книга в твёрдой обложке, на ней — очки с толстыми стёклами. Тишину нарушали дребезжащие раскатистые звуки храпа. Рядом с металлической кроватью на колёсиках стояла капельница. Длинная трубка тянулась к сухой старческой руке, залепленной в месте прокола пластырем.
В сторону своего клиента я старалась не смотреть.
— Сначала надо убедиться, что вы пришли по адресу, — принялся объяснять Молох. — И всегда следите за временем.
Бог склонился над пациентом и коснулся его запястья.
— Сделайте так же.
Я глубоко вздохнула. Неохотно приблизилась к старику и, всё ещё избегая смотреть в его лицо, повторила манипуляции Молоха. Кожа на ощупь была холодной и шершавой.
Неожиданно в голове всплыло имя.
Василий Иванович Горбуненко.
Начальник вложил мне в руки открытый дневник.
— Проверяйте.
— Всё верно, — прошептала я, пробежавшись взглядом по строчкам.
— Теперь следите за временем и ждите. У вас есть часы?
— Да.
Когда я очнулась в Крепости, то на тумбочке у кровати нашла часы — такие же, как у Молоха, только женские, с тонким ремешком и меньшим циферблатом.
— Зачем нужен блокнот, я объясню после, — продолжил жнец, — сейчас мы не успеваем. Когда почувствуете вибрацию у запястья, опускайте косу. Лезвие должно войти в грудную клетку или перерубить телесную оболочку в произвольном месте. Последний вариант используют на войне, когда клиентов много, а промежутки между смертями короткие.
Я напряжённо уставилась на циферблат. Без четверти три. Последняя минута. Хотелось, чтобы эти гнетущие секунды истекли как можно скорее и самое страшное осталось позади. К горлу неотвратимо подступала тошнота.
— Приготовьтесь. Когда придёт время, вы ощутите вибрацию металлического корпуса часов.
Я сглотнула и перехватила косу обеими руками. Занесла над головой и почувствовала, как от тяжести орудия меня повело.
В этот момент — самый напряжённый момент в моей жизни — старик открыл глаза и посмотрел прямо в моё лицо. Будто видел!
Вздрогнув, я отшатнулась, и коса — чёртова неподъёмная коса — потянула меня назад. Я невольно взмахнула ею, пытаясь удержать равновесие, и с грохотом опрокинула капельницу. В панике дёрнула косой опять, и одновременно с этим дверь в палату открылась. На пороге показалась медсестра. Острый клинок как раз описывал в воздухе дугу, и мне — Господи боже мой! — не хватало сил остановить его смертоносное движение.
— Нет! — закричал Молох.
Поздно.
Безжизненное тело женщины рухнула на пол к нашим ногам.
Глава 8
— Что вы натворили? — побледневший начальник опустился перед мёртвой женщиной на колени.
Я тряслась, прижимая ладонь к губам.
Кряхтя, старик пытался спихнуть с себя упавшую капельницу и подняться с постели.
— Кто здесь? — слепо щурился он в полумрак.
Молох нервно потёр лицо и рявкнул:
— Дайте свой блокнот. Быстро!
И тут я опять едва не впала в истерику, потому что из трупа выплыл призрачный силуэт.
