Лангобарды остались довольны приёмом. Даже вечером их развлекли очаровательные рабыни. На следующее утро была назначена аудиенция у короля.
Альбоин, так звали лангобардского посланника, вошёл в приёмный зал в сопровождении двух нарядно одетых слуг, державших в руках увесистые ларцы явно тюрингской работы.
Гунтар метнул на них взгляд. Отчего-то ему стало неприятно и «засосало под ложечкой». «Награбили, теперь раздаривают…» – невольно подумал он.
Лангобард приблизился к трону Гунтара, почтительно поклонился и произнёс на безупречной латыни:
– Я – Альбоин, посланник короля Агинмульда. Мой король прислал дары в знак почтения и надежды на взаимное понимание… – Он сделал знак рукой, слуги сделали несколько шагов вперёд, поклонились, поставили ларцы на пол и отворили их. Перед взором Гунтара в одном из доверху наполненных ларцов предстали россыпи сочных тёмно-вишнёвых и коричневых гранатов, изящных фиолетовых аметистов, соблазнительных золотисто-жёлтых гелиодоров. В другом – украшения со вставками из жёлто-красных гиацинтов, синих и розовых турмалинов, бледно-голубых лунных камней, оранжевых опалов, бледно-зелёных празеолитов.
К своему вящему удивлению Гунтар был сражён богатством и красотой подарков. Невольно он подумал, что ни лангобарды, ни тюринги не умеют так искусно гранить камни и изготавливать столь изящные украшения. Наверняка, они византийского происхождения и стали добычей во время одного из походов лангобардов с гуннами в бассейн Понта Эвксинского. Вероятно, кому-то из тамошних царьков пришлось расстаться со своей сокровищницей.
Альбоин и превеликим удовлетворением заметил, что король сражён красотой драгоценных камней. Он улыбнулся, продумав: «Путь лангобарды не так утончены как бургунды, зато мы – истинные воины! И можем добыть в сражении всё, что пожелаем!»
Наконец, Гунтар совладал с собой и милостиво произнёс:
– Благодарю короля Агинмульда за столь щедрые дары.
Посланник подобострастно поклонился.
– Мой король также выражает надежду, что недавний пограничный инцидент… – он многозначительно посмотрел на Гунтара, – не станет препятствием для того, чтобы два великих дома породнились.
Гунтар удивлённо «вскинул» густые чёрные брови и понял, наконец, цель визита посланника. Однако, решил занять выжидательную позицию. Петроний же, находившийся подле трона несколько раз крякнул, мотнул головой, словно бык, отгонявший назойливую муху и воззрился на рядом стоявшего Гернота. Тот неожиданно подмигнул советнику, также понимая, что речь пойдёт о сватовстве.
Гизельхар на встрече с лангобардом не присутствовал., ибо был занят тем, что строил планы военных компаний, позволившие бы ему захватить хоть какое-нибудь королевство. Увы, но подходящих королевств поблизости почему-то не было, да и с дружиной приходилось повременить… Словом, новые земли Гильзехар завоёвывал и бросал к ногам Сибиллы лишь в своём воображении.
Тем временем, Альбоин продолжил:
– Король Агинмульд наслышан о госпоже Кримхильде. Певцы, что достигли лангобардского королевства, восхваляли её несравненную красоту… Я даже записал на латыни одну песнь…
Посланник, словно фокусник, извлёк из длинного рукава нарядной туники свиток. Развернул его, откашлялся и прочитал с выражением:
– Мне причиняет боль то,
что я расстался с прекрасной Кримхильдой,
не посмев сказать ей,
как я люблю ее.
Я не сделал это из-за завистников,
от которых я никогда не получал
и признака привязанности.
Тот, кто разгромил Ад,
пусть заставить их кричать и страдать.
Они хотят стеречь меня,
хотя это делать им не к лицу,
так они показывают свою зависть.
Но это им мало поможет.
Они скорее направят Рейн
по направлению к По,
прежде чем я оставлю ту,
будь что будет,
которой я служил.[18]
Альбоин умолк. Гунтар, Петроний и Гернот ещё какое-то время пребывали под впечатлением стихотворения. Посланник не торопился, понимая, что кичливые бургунды не ожидали услышать такого из уст дикого лангобарда.
– Песнь прекрасна… – наконец вымолвил Гунтар.
Лангобард, не сомневаясь в этом, поклонился.
– Так каков будет ваш ответ, повелитель Бургундии? – лукаво прищурившись, поинтересовался Альбоин.
– Я должен всесторонне обдумать предложение короля Агинмульда. Вы, как посланник, понимаете всю ответственность, внезапно возлёгшую на мои плечи. Поэтому я предлагаю вам воспользоваться моим гостеприимством, погостив в резиденции… А затем сообщить о моём ответе своему королю. Я же тем временем соберу государственный совет, потому как рассматриваю предстоящий союз не только, как брачный, но и как стратегический…
Альбоин просиял, не ожидая услышать столь мудрый и в какой-то мере витиеватый ответ. В целом он был доволен: по всему было видно, король бургундов настроен весьма серьёзно.
– Благодарю вас, повелитель Бургундии. Однако, у меня есть одна просьба…
– Слушаю, вас досточтимый Альбоин.
– Я так много слышал о красоте ваше сестры, что хотел бы увидеть Кримхильду воочию, дабы поделиться впечатлениями со своим королём.
Гунтар замешкался с ответом. Он устремил взор на Петрония: тот же отрицательно покачал головой. Гунтару не понравилась реакция советника и он, наконец, ответил:
– Разумеется, Альбоин. Но лучше увидеть мою сестру так, чтобы она ни о чём пока не догадывалась. Ни к чему тревожить девичье воображение раньше времени. Я сообщу вам о такой возможности отдельно…
Лангобард, преисполненный надежды, откланялся и в сопровождении своих людей покинул приёмный зал.
Петроний хранил глубокомысленное молчание. Гернота же, напротив, прямо-таки распирало высказаться:
– Гунтар! Насколько я понял, король диких лангобардов намерен жениться на нашей сестрице!
– Да, ты всё правильно понял… – подтвердил король, вставая, наконец, с трона. – Однако, лангобарды не такие уж дикие… Посмотри, какие камни и украшения прислал их король.
Гернот стремглав бросился к открытым ларцам. Он опустился на мозаичный пол перед одним из них, наполненным драгоценными камнями и, не удержавшись, зачерпнул пригоршню гранатов, лежавших сверху.
– Словно, запёкшиеся капли крови… – зачарованно произнёс он.
Петроний многозначительно откашлялся. Гунтар обернулся и пристально воззрился на советника.
