Зеленые глаза были встревожены.
— Тебе не нужен секретарь? — произнесла Эйлин. — Человеку, который с трудом печатает двумя пальцами?
— Высокая скорость печати не потребуется. Только аккуратность.
Она нахмурилась, и ее сочный ротик превратился в надутые, недовольные губки, которые ему захотелось поцеловать. В глубине души все же теплилась надежда, что она согласится.
— Я не могу стенографировать. Возьму с собой диктофон, а в понедельник с утра все сам перепечатаю.
— Я могла бы поехать с тобой.
— Конечно, ты могла бы, — сказал Рик, наблюдая, как она медленно наклоняется над его столом, оперевшись обеими руками о столешницу. Высокий воротничок строгой блузки немного опустился, и он не смог не бросить короткий взгляд на ее грудь. Но даже этого мимолетного взгляда было достаточно, чтобы все его тело пришло в напряжение. Откашлявшись, Рик проговорил: — Мне бы не хотелось причинять тебе неудобства.
Она выпрямилась, как струна, и положила обе руки на бедра:
— Это часть моих обязанностей.
— Я не имею права заставить тебя работать в выходные, да еще вне офиса, — продолжал он затянувшийся спор, зная, что в ответ Эйлин проявит еще большее упорство. Она была самой упрямой и своевольной женщиной из всех тех, с кем ему когда-либо приходилось встречаться. — С моей стороны это было бы некрасиво. Несправедливо.
— Теперь мы будем говорить о красоте и справедливости?
Рик откинулся на спинку кресла.
— Я просто хочу подойти к делу рационально.
— Угу. Где будет проходить первая встреча? — спросила она, нервно постукивая носком ботинка о пол.
Он незаметно улыбнулся, восхищаясь ее бешеным нравом.
— Эйлин, тебе совсем не обязательно ехать.
— Нет, я еду. Я твой секретарь. Ты же сам хотел, чтобы я с тобой поработала, а теперь, когда я соглашаюсь, ты мне отказываешь.
— Я просто хочу поступить законно и честно.
— Перестань.
— Ну, хорошо. — Он поднял вверх обе руки в знак полной капитуляции. — Не предполагал, что это так принципиально для тебя.
— Теперь будешь знать. Так в каком отеле я должна забронировать номер?
— «Хаммонд Инн». Их контактные телефоны в справочнике фирмы «Ролодекс».
— Отлично, — бросила она в ответ и повернулась, чтобы выйти из его кабинета.
— Забронируй трехкомнатный номер с двумя спальнями. Мы сможем работать в гостиной.
Эйлин внезапно остановилась и обернулась. Все внутри у нее вдруг затрепетало, и она услышала свой собственный голос, словно помимо ее воли произнесший:
— Я не собираюсь с тобой спать!
Он сощурил глаза.
— Не припоминаю, чтобы я тебе это предлагал.
— Вот и славно. — Она резко выдохнула и утвердительно махнула головой. — Лучше, чтобы в этом вопросе у нас была ясность.
— Кристальная прозрачность.
Она вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней и подняла глаза к потолку.
— Ты только что добровольно отказалась от выходных, — тихо прошептала она. — О чем ты только думала? — Практически она выпросила у него разрешение на совместную поездку. К тому же, ей предстояло жить в одном номере с тем самым мужчиной, которого она старалась избегать. — Да, Эйлин, ты молодец. Просто превосходно!
Отель «Хэммонд Инн» был превосходным образцом идеального убежища для романтиков. Он находился всего в полутора часах езды на машине по автостраде, а ощущение создавалось, что ты очутился на другом краю света. Городок Тимикула был обязан своим рождением появлению в этом месте остановки почтовых дилижансов и представлял собой забавное сочетание старины и модерна.
В черте старого города сохранилось много подлинных построек, хотя повсеместно образцы современного градостроения заполняли улицы с бешеной скоростью, словно опасный вирус, вырвавшийся из-под профессионального медицинского контроля. По соседству располагались крупные фермерские хозяйства и элегантные старинные усадьбы. По сути, и «Хэммонд Инн» являл собой наглядный пример такой усадьбы.
Изысканный образец викторианской эпохи был превосходно отреставрирован и поддерживался в полном соответствии с прошлым величием. Само здание солнечно-желтого цвета с белой отделкой на торцах и темно-зелеными ставнями выглядело ярко. На колоссальной террасе в изобилии стояла плетеная мебель, заманивающая постояльцев для задушевных бесед. Корзины с цветами и всевозможными растениями свисали с покатой крыши. На газоне, окаймляющем все здание, распустились цветущие хризантемы всех оттенков радуги. Клены и дубы, хвастливо покачивая разноцветными кронами, окружали здание со всех сторон, словно воины-защитники.
Осенний ветер дул с гор, подхватывая опавшую листву и пригибая к земле цветы, когда Эйлин и Рик поднимались по аллее к гостинице. Хотя набирающее темпы строительство посягало на захват все новых неосвоенных территорий, до отеля оно еще не докатилось, и «Хэммонд Инн» казался тихим и уединенным уголком.
Эйлин отдала себе строгий приказ не расслабляться. Они приехали сюда не для романтических отношений. Гостиница станет на время штабом их компании.
Хотя, подумала она, отвлекаясь от пейзажа, если бы причиной поездки была любовная история, то лучшее место невозможно подыскать.
— Мне здесь нравится, — сказал Рик. — Тут спокойно, что позволяет продуктивно заниматься делом.
Эйлин мельком взглянула на него и недовольно покачала головой.
— Перестань, пожалуйста. Можно подумать, это говорит запуганный шумными застольями отшельник-нелюдим.
Он уставился на нее с недоумением.
— Я отшельник-нелюдим?
— Это саркастическое замечание.
— Я так почему-то и подумал.
Взмахом руки она обвела его с головы до ног.
— Рик, посмотри на себя. Ты ведь сам тянешь за собой модель своего серого мира, куда бы ты ни поехал.
Дотронувшись до лацкана пиджака, он сказал:
— Это голубой костюм.
— Угу. Причем очень строгого покроя.
Лицо его выражало изумление, одна бровь была приподнята. К этому она тоже постепенно начинала привыкать.
— Я здесь по делам моей компании, — напомнил он ей.
— А ты никогда не слышал, что на некоторых предприятиях в пятницу сотрудникам разрешается выходить на работу в неофициальной одежде?
— На моем предприятии не предусмотрено полуделовых пятниц.
— Значит, основная причина в том, что предприятие принадлежит именно тебе. Ты бы мог объявить пятницей хоть каждый день, если бы только захотел.
— Но я не хочу.
— Так вот откуда твой серый незатейливый мир, — произнесла она, продолжая свой путь по аллее. — Жизнь в стиле конформизма.
