Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
— Она меня очень любит, — Валик уныло рассматривал полосы с заметками. — Но я умру раньше…
— Ой, не жалуйся, — я отложила в сторону вычитанную полосу. — Дел — на пятнадцать минут, больше ноешь. Я тебя ещё жалею. Зря, наверно.
В одиннадцатом часу ночи, после пятого звонка Гришиной жены, шеф устало махнул рукой и велел нам «на сегодня кончать». Мы, естественно, не возражали. И шустро сбежали из офиса раньше редактора.
И в лифте Валик таки спросил:
— Вась, признайся честно, ведь сломала же кресло?..
— Да вот ещё! — обиделась я, надевая перед зеркалом шапку. — Мне делать больше нечего?
— Нечего, — согласился он.
— Думай, как хочешь, — я пожала плечами.
Мы проехали два этажа, и Валик снова заговорил:
— Вась, вот скажи, честно глядя мне в глаза, что это не ты!
— Это не я! — и честно посмотрела ему в глаза, завязывая шарф.
Он застегнул пуховик и покосился на меня с подозрением. Я снова пожала плечами:
— Невиновный не оправдывается.
— Ладно, извини… И за то, что Игорю лишнее сболтнул, тоже.
Мы вышли из лифта и кивнули на прощание охраннику.
— Уже простила и забыла, — ответила искренне.
— Подвезти до дома? — Валик открыл передо мной дверь.
— Не, спасибо, сама быстрее добегу, — я натянула на лицо шарф. — До завтра!
— Пока!
Мы разошлись в разные стороны, и я перевела дух. Не люблю врать, но… Не мы такие, как известно, а жизнь такая. Тёмными переулками я поспешила домой, по дороге сочиняя план на сегодняшний вечер, банальный и простой. Прийти домой, накормить зверя, поставить чайник, что-нибудь съесть, вычитать прихваченные с работы полосы, умыться и лечь спать. Серая тоскливая реальность скромных писателей, да. Которая тем серее, чем реже появляются музы — помощники и проводники, рассказывающие о других мирах и чужих жизнях. Которая тем тоскливее, чем меньше у нас свободного времени и чем крепче сжимает в тисках жизненное «надо».
Вот и сейчас. Я торопливо шла домой по парковой аллее, и над моей головой плели кружева покрытые инеем ветки деревьев, весело плясали крупные снежинки. А у меня нет времени остановиться и полюбоваться ночной сказкой зимы. Надо домой, надо работать, надо успеть всё сделать и умудриться выспаться к завтрашнему дню, надо, надо, надо… Я вздохнула и подняла глаза к белому от снежных туч небу. Когда ж…
— Ой-ё-о-о!..
Крутая заледеневшая дорожка змеей выскользнула из-под ног, и я, шлепнувшись на пятую точку, с визгом скатилась в ближайший сугроб. Спасибо маме с папой за подаренную шубку… Я села и потерла ушибленный копчик. А вот и бумеранг… Или глупая невнимательность. Я поправила съехавшую на лоб шапку, встала, отряхнулась и побрела домой. Спешить расхотелось. Копчик вредно ныл. Чётко выстроенный план на вечер забылся. Я дошла до ближайшей скамейки, стряхнула снег и села, подложив под себя сумку. Подумаешь, на улице минус тридцать… Какая мелочь.
Я вновь подняла глаза к небу. Крупные снежные хлопья сверкали в зеленоватом свете фонарей, ровной периной устилая парковые дорожки, укутывая вуалью спящие деревья. И высветляя темные рукава шубы. В детстве мы гадали по форме снежинок: если больше кружевных — значит, следующий день будет хорошим, а если много остроконечных — то день не задастся. Как и любое гадание, оно иногда сбывалось, а иногда нет, поэтому я не расстроилась большинству остроконечных. Впрочем, среда есть среда… Ноги начали мёрзнуть, как и все сопутствующее, а вдали завыла метель. Встав, я перекинула через плечо сумку и отправилась домой.
Хата встретила привычным — тьмой, урчанием Баюна и сквозняками. Кот, с любопытством обнюхав мои валенки, устремился на кухню. Сняв шубу и поёжившись, я пошла следом за котом. Включила свет, насыпала живности корм и поморщилась, заглянув в холодильник. Каждый выходной я обещала себе набрать продуктов на неделю и каждый раз находила тысячу и одну причину не выползать на улицу. Как итог — в холодильнике, по выражению моей сестры, мышь не повесилась, а съела от безнадеги саму себя.
Баюн заразительно захрустел кормом. Я включила чайник, помыла вчерашнюю посуду и устроилась за кухонным столом вычитывать полосы. Но от занимательного занятия отвлек знакомый шорох крыльев. Муз, подлое создание, сидел на столе и с аппетитом жевал баранку. И так захотелось бросить нудную вычитку, нырнуть в постель с ноутбуком и часик подумать над книгой… Но работа — важнее. Поэтому…
— Брысь, — я сердито уставилась на текст статьи, — мне некогда!
Муз потёр живот и ухмыльнулся. Странно, что он без спиртного…
— Выпить хочешь?
Он радостно встрепенулся. Я вздохнула и пошла за бутылкой. Много не выпьет, ростиком-то — как раз с коньячную бутыль. Поставив на стол свой выигрыш, я предупредила:
— Выпил и исчез, ясно? Я сегодня занята другим!
Муз споро открыл бутылку и вопросительно приподнял бровь. Я в сомнении посмотрела на крылатого прохвоста. Вообще-то я не пью, тем более на голодный желудок, но… Ладно, день был жутким, длинным и напряжённым. И дома холодно, а чая много не влезет, и…
Я вздохнула. И волнуюсь — за родителей. Они уехали в деревню к папиному сокурснику — и в баню, и Новый год встречать, а связь там ловит, как написала в смс мама, только в левом углу чердака, если стоять на цыпочках лицом к подранному креслу. Сообщения отправлялись раза с пятнадцатого, а про звонки и говорить нечего. И уже три дня от них нет вестей, и как бы не вымерзли… Это в городе мороз слегка за тридцать, а в области — за все сорок. И Муз, конечно, потому и появился. Когда я переживаю, то всегда норовлю удрать в написание, а тут и сон яркий подвернулся…
Достав рюмку, я предупредила:
— Чуть-чуть… Куда полную?.. Сам допивать будешь! — и чокнулась с ним. Пока — рюмкой.
Коньяк разлился по телу приятным теплом. Так, теперь работать. Подумаешь, перед глазами плывет… Опыт не пропьёшь. Муз громко сглатывал, присосавшись к бутылке. В моем желудке, поддакивая, согласно и голодно заурчало. Баюн, запрыгнувший ко мне на колени, с интересом уставился на Муза.
— Брысь, я сказала!
Кот встрепенулся и на всякий случай заурчал, а вот крылатый подлец не среагировал. Я сердито фыркнула и залпом допила вторую кружку чая. Муз снова забулькал. У меня лопнуло терпение. И без того день выдался тяжким, хоть и весёлым… Ах, поганец, всё выпил, и куда только влезло?.. Валик смертельно обидится… И ведь не улетает, зараза. А работать надо. Значит, воспользуемся старым испытанным приемом…
— Баюн, ты его видишь? — приподняв мордочку кота за подбородок, я показала на Муза. — Видишь? Отлично. Взять!
Умный мне всё-таки зверь попался. Услышав знакомую команду, кот встал, потянулся и одним прыжком подмял Муза под себя. Крылатый поганец, выронив недоеденную баранку, громко взвизгнул, извернулся и рванул прочь, по пятам преследуемый Баюном.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
