Он улыбается, будто эта новость никак его не задевает, а затем указывает на коробочку поменьше.
— Эту модель выбирала моя дочь, она сказала, здесь есть все, что нужно молодой девушке. Сим карта стоит, номер у меня есть, свой я тоже вбил. Так что пользуйся, динозаврик, и не смей игнорировать мои звонки.
Он усмехается, видя мой обалдевший взгляд, а я поспешно отворачиваюсь.
— У меня нет подарка в ответ, — шепчу, стараясь не шмыгать носом, а сама думаю украдкой протираю увлажнившиеся глаза.
Вот дикость. Меня лупили все детство, не чурались вмазать жесткой ладонью по всему лицу, говорили такие вещи, которые сейчас бы я не смела повторить, и я с семи лет ни разу не ревела. Просто молча смотрела исподлобья, держась за горящую щеку, и уползала к себе за шкаф.
Не провоцировать. Не показывать слезы. Не давать понять, что я ломаюсь каждый раз, и каждый раз заново себя собираю.
А здесь всего один подарок — и я не могу так просто проглотить ком в горле.
— Динозаврик, — выдергивает меня из вчерашнего вечера шепот у самого уха, и я вздрагиваю всем телом, — плакать лучше, когда будут спрашивать твоего согласия. А сейчас все могут подумать, что я держу тебя здесь насильно.
Он улыбается, заглядывая мне в опять увлажнившиеся глаза, и качает головой.
— Вот уж чего не думал, что женюсь на плаксе, — тихонько говорит Эрон, а затем наклоняется, и ведет носом по моей щеке к уху.
— Что вы делаете?
От странных ощущений сковывает тело, и это не парализующий страх, как от липких взглядов папашиных приятелей или дебилов-одноклассников, что пару раз пытались прижать у стенки.
Это — странная смесь из трясущихся рук, колотящегося сердца и приятной дрожжи где-то в районе живота. Именно приятной, такой, что перетягивает все мое внимание, и я пытаюсь разобраться в собственном теле.
— Отвлекаю тебя, — мурлычут мне в ухо, а я совсем не вовремя натыкаюсь взглядом на улыбающуюся маму Кристофера, — ну и устраиваю спектакль для зрителей. Надо же им будет хоть о чем-нибудь посудачить на переменах.
Он вновь усмехается, а затем тянется еще дальше, и — просто дикость! — прикусывает мне верхушку уха.
Я замираю, тяжело дышу, и пытаюсь стоять хотя бы ровно, а не заваливаясь на плечо мужчины.
— Мистер Эрон!
Мои волосы в тугой шишке, и всем прекрасно видно, что мы творим. Но далеко не это заставляет меня краснеть и сжимать его локоть.
— Мистер Эрон! Перестаньте! — уже скулю я, потому что мужчина, кажется, и не собирается останавливаться.
А у меня уже колени сжимаются от странного желания внутри…
— Прости, Элли, — отстраняется Кристофер, и, кажется, и сам немного смущен, — увлекся.
Увлекся?! А мне что теперь делать с деревянными ногами?!
— Хорошо держишься, Динозаврик. Но у нас впереди еще поцелуй.
Что?! Мамочки, а без него замуж не пустят?!
Глава 9
Элли
«Готова к лучшему поцелую в твоей жизни?»
Эти слова до сих пор пульсируют в голове, вместе с гулко бьющимся сердцем, все еще не способным успокоиться и прийти в ритм.
Правильнее было бы сказать — единственный поцелуй в моей жизни. Зато сразу какой!
Вообще не понимаю, с чего вдруг открыла рот в самый ответственный момент. Решила закричать? Испугалась? Думала, что с распахнутыми губами он меня целовать не станет?
Все вместе, если честно, но это не сработало. Эронт все равно впился в мой рот, делая поначалу мокро и странно, а затем — приятно и горячо.
Очень, очень приятно, так, что странное расслабление окутало, понукая нырнуть поцелую навстречу, забыть весь кошмар, что происходил и происходит, и просто насладиться мгновением.
Я бы и насладилась, если бы кое-кто не прервал все абсолютно невовремя, не давая времени прочувствовать момент. Неужели поцелуи всегда заканчиваются так быстро?! Хотя, судя по глазам гостей, быстро было лишь для меня, остальные же успели проникнуться сполна.
Если бы Черный Эд это видел, у него точно не осталось бы сомнений в искренности нашей свадьбы. А если нет… Хотела бы я знать, для кого мы там так старались?!
В машине, сидя на переднем сидении вместе с Кристофером, то и дело притрагивалась к чуть припухшим губам, проверяя, все ли в порядке. Пару раз ловила на себе насмешливый взгляд ведущего машину преподавателя, и хотела провалиться сквозь сидение, или хотя бы наорать на довольного Эрона.
Но нельзя, поскольку на заднем сидении расположилась играющая в телефон Кира, которую Кристофер действительно прихватил с собой.
Его дочь была… Необычной. Яркой и свободной, ничуть не теряющаяся от чужих взглядов, и максимально часто улыбающейся. Так и не скажешь, что ребенку всего восемь, выглядит на все тринадцать. По крайней мере, я даже в свои тринадцать не смотрелась так по-взрослому, как она сейчас в модных вещах и со странной прической.
Грустно вздохнула, искоса поглядывая на… Мужа. Это что же, я теперь мачеха? По всему выходило, что так, только вот десятилетнюю разницу с «дочерью» не прикроешь никакими пережитыми эмоциями. Они не компенсируют мудрость лет, и уж тем более нужные инстинкты.
Хорошо, что наш брак только на время. Потому что становиться кому-то матерью я совершенно не готова.
— Не отстают? — смотрит в окно заднего вида Кристофер, и я поворачиваю голову.
За нами бодро двигается следующая машина, ярко-розовая шкода, за рулем которой восседает мадам Эрон. Она везет в дом Кристофера Дарьяну с Кимберли, где уже накрыт праздничный стол.
— Совсем не обязательно было собирать гостей, — качаю головой, так как праздновать что-то настроения нет, — это лишнее, Черный Эд не увидит нас в твоем доме.
— Это — свадьба, Элли. И у нас будет хотя бы подобие праздника. Не отговаривай, Динозаврик, я так решил.
Вновь смотрю на мужа, размышляя над словами, сказанными таким безапелляционным тоном. Мне не нравится, когда ставят условия, и не дают выбора, но сейчас спорить смысла нет. Решил и решил, в конце концов, имеет право.
А вот на что буду иметь право я в его доме с одной спортивной сумкой в багажнике?
Когда подъезжаем, первой из машин выскакивает мама Эрона, и уже мчится ко мне. Обнимает так, словно не делала того же у ЗАГСа, и придирчиво оглядывает мою фигуру.
— Выкормлю, — отмахивается она от своих каких-то мыслей, и поворачивается к сыну, — через порог жену — только на руках!
— Миссис Эрон…
— Что ты! Какая я тебе «миссис Эрон», не дури! — женщина смешно поднимает тонкие голубые брови, и морщины с уголков глаз перетекают на лоб, — зови меня просто Пинки! Идет?
«Вот Пинки, вот и Брейн… Вот Пинки, вот и Брейн» — проносится в моей голове, и я трясу ей, чтобы прогнать мелодию. Это ведь эти два мышонка хотели захватить мир? Боже, куда я попала…
