Сейчас шторм не сильный; наконец Арлен может уделить время любимому занятию. Настоящему занятию. Больше ничто в его жизни не имеет значения. Он открывает мятую тетрадь, вынимает из нее заложенную туда ручку и старательно выводит то, что умеет.
Ему очень нравится то, что получается. Замки и подземелья выстраиваются из черных завитушек, вырастают фигурки людей, танцующих над обрывом, слышится плеск диалогов. Ручка – единственная кисть, принадлежащая ему; слова – единственные краски, доступные ему.
Арлен пишет только то, что знает, ничего больше. Тихие рассказы у камина когда-то были знакомы и ему. Нечастыми вечерами мать Арлена сначала заходилась в безмолвной истерике, а потом усаживала светловолосого маленького мальчика, единственного, кого она должна защитить, на подушку у камина, приглушала плеск волн закрытым окном и рассказывала ему истории. В те вечера он сидел, кутаясь в теплый протертый плед, и дрожал от страха. Истории о демонах, выходящих ночью из воды, чтобы полакомиться человеческой плотью. Мама говорила, что рано утром рыбаки подбирают ошметки плоти на скалах. Истории о прекрасных девах, покоряющих волны. Они не выходят на берег, они едины с водой, но их голос дорого стоит человеческому слуху. Истории о морских повелителях, которые топят соседние острова, все ближе подбираясь к ним.
Засыпая в кровати, боясь высунуть ногу из-под одеяла, маленький Арлен думал, что слышит голоса, тонкие, как леска рыбака. Наутро он думал, что это был сон. А сейчас он вырос.
Макензи Кирван
Утро было ясным. Туман покрывал весь остров, приглушая любые цвета, но Макензи проснулась от света, а не от раскатов грома. Настроение было лучше, чем вчера, когда она опять подходила к школе первой. Но вот навстречу ей вышел Арлен, идя со стороны маяка, который и отсюда было видно.
Макензи достала тетрадь и карандаш.
«Привет!»
И передала Арлену.
«Привет».
«Как дела? Ты сегодня какой-то не такой».
Арлен по привычке закусил кончик резинки на карандаше. И внимательно посмотрел ей в глаза, будто ища ответа. Его светлые волосы рассыпались по лбу, ветер швырял порывы в его спину.
«Все нормально. Ты как?»
«Плохо…»
– Опять вы двое? – прервал их мистер Стюарт.
Макензи показалось, что она заметила в глазах Арлена беспокойство. И он вздрогнул, когда появился директор. Разве он не слышал, как подъехала его машина, рыча словно трактор?
Без слов Арлен проводил Макензи к ее классу, подождал, пока она сядет за парту, подошел и взял за плечи. Заглянув ей в глаза еще раз, он выдохнул, словно это были последние слова, которые он имел:
– Все будет хорошо.
Арлен О'Келли
Чего он ждет? Почему тянет, как никогда раньше? Почему он так глупо игнорирует шепот волн? Он должен убедиться, что не просто выдает желаемое за действительное. Это реальность. Арлен хочет верить, что внезапно всплывшее подозрение – только его паранойя. Он и так подозревал все эти годы каждого, и всякий раз это было неверно. Нельзя, чтобы это повторилось вновь, он больше не может ошибаться. Шансов больше не будет.
* * *
Арлен ждет Макензи Кирван возле выхода. Уставшая, она медленно бредет к нему, застегивая желтый плащ до самого подбородка. Длинные вьющиеся волосы разбросаны в разные стороны, на голове – полный бардак. Арлен предполагает, что и внутри, наверное, то же самое. Только убрав с глаз кудри одним легким движением руки и накинув на голову капюшон, Макензи смотрит на него и улыбается.
Глядя в ее уставшие глаза, Арлен что-то хочет сказать, но Макензи не спешит доставать свою тетрадь. Она подходит к нему вплотную, почти прижимаясь к нему, и открывает за его спиной дверь, впуская внутрь холодный ветер и выпуская наружу себя и Арлена. Он следует за ней, почти рядом, но чуть сзади, чтобы улавливать каждое ее движение. Арлен чувствует себя неловко и не знает, куда себя деть, поэтому просто повторяет все за Макензи – каждый поворот и вялую улыбку.
Когда она повернула на дорожку к дому, Арлен остановился. Ветер забирался за шиворот и замораживал его тонкие пальцы, пока Макензи не повернулась и не кивнула ему головой в сторону дома, приглашая. Что он почувствовал? Радостное возбуждение? Прилив адреналина? Ему было незнакомо это чувство, оно новое, не существовавшее до этого дня, до этого момента. Волны теплоты перекатывали с одного ледника на другой, заставляя их биться друг о друга.
Над головами Арлена и Макензи грянул гром, и в воду упали первые за сегодня капли дождя. Они быстро забрались в дом. Он встретил их оглушительной тишиной, пока деревянные доски не начали скрипеть, а окна – дребезжать в рамах от порывов ветра. Дом был пуст. Значит, родители Макензи Кирван еще не вернулись с работы – в хорошие дни в пабе Элис много народу.
