Помещение внутреннего офиса выступало над складом примерно на уровне высоких полок, укреплённое на трёхметровых опорах. В помещении были только уголок столешницы с экранами консолей — данные со склада держали не здесь, — и пара шкафов с бумагами.
У первого погрузочного пункта, ближнего к офису, расхаживали вооружённые люди, мужчины средних лет с кустарными автоматами в руках. Некоторые сняли куртки, повязав их на поясе, но остальные остались при параде. В десятке метров от лестницы в офис, в середине очищенной от ящиков площадки сидели люди со связанными руками — трое мужчин и две женщины. Их простая одежда указывала на офисных служащих, даже не работников склада. Недалеко лежал ещё один мужчина в униформе — распластавшись на полу, словно брошенная кукла. Он был мёртв. Куда-то за ящики тянулись кровавые разводы. Заложники иногда косились на тело, невольно. Женщины всхлипывали, мужчины что-то им шептали.
— Вам же сказано закрыть рты, лизоблюды гражданские!
Один из охранников пнул ногой небольшой ящик с синим лого, вызвав волну испуганных вздохов. Служащие поникли и затихли, стараясь не смотреть на захватчиков.
Охранников было четверо, они прохаживались у ящиков, окружив заложников со всех сторон. Никто не был уверен за чем им стоит смотреть — то ли опасаться штурма собеза, то ли караулить заложников. Поэтому они нервно оглядывались, и периодически глядели то вокруг, то на сжавшихся в центре площадки людей.
— Бляха, ну долго там ещё?.. — протянул один. — Когда мы уже отсюда свалим?..
— Я бы не торопился… — нервно обронил другой. — И так придётся мясцо с собой тащить…
— Нахрен? Бросим на стоянке, и рванём!..
— Дебил! Снайперы собезовцев у тебя башню оторвут одним плевком, что ты…
За пределами площадки громоздились перевитые тёмными щелями груды наспех отодвинутых грузовых ящиков с цветными эмблемами внесистемных корпораций.
— Ебал я их! В хуторах мы таких сучат…
— Ты не в хуторах, ну и завали пасть!
— Слышь, ты кто думаешь?!..
— Завалите хлебальники оба, затрахали уже!
Окрик раздался со стороны небольшой стены из вертикальных контейнеров с золотым пером на белых боках. За ними двое ответственных за операцию пытались принудить власти Кадеррана к исполнению их воли. Высокий человек с обветренным, очень смуглым лицом моряка показался на миг:
— Если хотите вернуться обратно на свой мох, будете делать, как вам сказано! Нет — прогуляйтесь наружу, собаки заждались!
Охрана ответила невнятным бормотанием, но склоки прекратились. Трое охранников оглянулись вокруг, убеждаясь, что всё спокойно. Заложники сидели смирно.
— Сраные городские выблядки, — не выдержал один, с грязно-рыжеватыми волосами. — Из-за таких, как они, нас и держат за животных! Голос их никак не уведёт…
— Твою мать, так ты тоже их этих? — зло буркнул другой. — Чтоб мне сдохнуть, если ещё хоть раз свяжусь с фанатиками!..
— Всех нас Голос уведёт, и тебя тоже тупица! — рыкнул фанатик. — Ты можешь только!..
— Я здесь только ради своих детей, не вплетай меня в своё дерьмо!
Семьянин резко развернулся, взмахивая оружием. Но идеологический оппонент уже пропал. Вероятно, зашёл за груду ящиков с жёлтым флажком логотипа Сэнко.
Налётчик обернулся… и резко оглянулся опять.
— Эй, куда это ты пялишься?
Один из заложников, молодой парень, испуганно дёрнулся и поспешно склонил голову к полу.
— Эй, я тебя спросил, куда это ты пялишься, урод?
Налётчик поднял парня за грудки и приставил ствол к его шее. Глаза жертвы от ужаса сделались огромными. К сожалению это же парализовало его голос — семьянин-автоматчик хорошо знал такой взгляд.
— Ты чего творишь, тупица? — вмешался второй охранник. — Свали от них!
— Он куда-то пялился…
Бросив парня на пол, охранник покрутил головой, в надежде, что взгляд зацепится за что-то. И тут его вдруг как оглушило:
— Эй! А где остальные? Рыжий и…
Налётчик повернулся к коллеге… и с уколом паники увидел на его месте женскую фигуру в чёрном — очевидно не из своих! Его сознание зафиксировало характерную позу — в него целились из пистолета! Потом боль в груди стала последним ощущением перед пустой чернотой обморока.
Он повалился прямо на одну из женщин рядом. Та испугано дёрнулась и открыла рот…
— Тихо! Всем молчать и сидеть тихо!
Стальной приказ в шипящем шёпоте сковал служащих не хуже злобных криков налётчиков. Милана переступила через тело охранника и щёлкнула ножом, склоняясь к ближайшему заложнику, молодому парню.
— Код синий, по моему сигналу!
— Что?.. — ошарашенно выдохнул тот.
Но быстро сообразил, что затянутая в чёрный комбинезон незнакомка говорит не с ним.
— Принято, отряды на пороге, — отчиталась Широ. На краю решительных действий в ней не осталось и капли дурачества.
— Штурм начнётся, как только вы окажетесь вне их оружия, — тихо сообщила Милана, разрезая путы на последней заложнице. — Вы можете идти? Кто-то ранен?
Заложники ответили нестройным гомоном:
— Вы из собеза?..
— Снаружи точно безопасно? Их машина…
— Слушайте, моя дочь!..
Милана резко махнула к офису:
— Живо! В здании чисто, живее!
Она стремительно подняла на ноги одного из мужчин. Люди поспешно двинулись к офису, испуганно оглядываясь на линию контейнеров с золотыми значками.
— Живее, живее… — подгоняла агент, достав пистолет и оборачиваясь к…
Ствол автомата был направлен прямо на мужчину, говорившего о своей дочери.
Пули прошили воздух, наполнив помещение грохотом. Нервы одной из женщин сдали — эхо многократно умножило истошный крик ужаса. К счастью, её падение в обморок не состоялось, мужчина и парень подхватили её под руки и силой потащили на лестницу.
Перепуганный отец девочки из офиса, скребя ногами по полу, рванулся прочь — агент врезалась в него за секунду, до того как пуля свистнула там, где была его голова.
Ответные выстрелы нейтрализатора Миланы влипли в край ящика. Из-за него немедленно раздалось:
— Вы заплатите за это своими жизнями, серые собаки!
Сложно было сказать, звучало в вопле больше безумия или злобы, но его определённо поддержал высунувшийся из-за ящика ствол. Рой пуль загрохотал по железу лестницы. Женщины снова закричали в ужасе.
— Ах ты тварь!
«Террорист» решил узаконить своё звание — он стрелял в заложников. Милана на бегу выпустила остаток обоймы в край его укрытия, но из-за угла виднелись только часть оружия и пальцы. Когда же она оказалась на линии огня, практически закрывая собой людей, стрелок скрылся за ящиком опять.
