Узкое лицо священника потемнело.
— Дьявол коварен, доктор. Его побеги произрастают из скрытых семян, дающих горькие плоды. Но вы не тревожьтесь: я очищу душу ребенка.
Онести охватила тоска. Она устала и чувствовала себя недостаточно хорошо, к тому же была ужасно одинока. Мама и папа погибли, Пьюрити и Честити пропали.
Неистовый голос преподобного Хаттона прервал ее мысли:
— Я призову могущество Бога, чтобы изгнать дьявола из этого создания!
Онести почувствовала гнев. Мама всегда говорила, что Бог улыбается, глядя на трех ее девочек, а он не стал бы улыбаться, если бы она была дьяволом. Маме не понравился бы человек, говорящий такие вещи о ее дочери. Онести он тоже не нравился.
Ее юный голос прозвучал осуждающе, когда она обратилась к священнику:
— Я не дьявол.
Тот резко повернулся к ней. В его глубоко посаженных глазах неожиданно вспыхнул гнев.
— Тебя никто не спрашивает, девочка.
— Я не дьявол.
Бледное лицо священника покраснело.
— Глупость поселилась в душе ребенка, но с помощью розги она будет изгнана, — монотонно проговорил он.
— Остыньте, ваше преподобие. — Лицо доктора тоже стало красным. — Нет необходимости говорить о розгах, когда малышка еще не оправилась от тяжелой болезни.
— Ваше дело — думать о теле ребенка, доктор, а мой долг — позаботиться о его душе. Кажется, уже нельзя медлить. Завтра я подгоню повозку и заберу девочку.
— Возможно, будет лучше, если она останется здесь еще на несколько дней.
— Я приеду за ней завтра.
Веки Онести отяжелели настолько, что она не могла держать глаза открытыми. Священник вышел. Когда его шаги затихли, она вздохнула. Преподобный Хаттон был нехорошим человеком и не нравился ей.
В номере отеля Джуэл взглянула в зеркало, смочила пальцы духами и слегка коснулась ими шеи. Запахло сиренью. Ей понравилось свое отражение. Рыжие волосы были уложены в высокую прическу, лицо ярко накрашено, пунцовый атлас подчеркивал пышные формы и живо контрастировал с белизной ее полной груди, а черные сетчатые чулки, которые она приберегала для особого случая, плотно облегали обутые в красные туфли на высоких каблуках стройные ноги, от которых большинство мужчин сходило с ума.
«Да, Джуэл Лару сегодня вечером поставит весь город на уши!» — пронеслось в голове девушки.
Накинув шаль, Джуэл с бьющимся от волнения сердцем повернулась к двери. С улицы доносились звуки шумного веселья. Пришло время начать свое дело. Она стремилась к этому с того самого дня, когда навеки распрощалась с Дженни Ларсон. Через неделю она подыщет подходящее помещение для самого большого салуна, какой Абилин когда-либо видел, и привлечет достаточно служащих из других заведений как своим очарованием, так и значительной суммой, положенной в банк сегодня днем. Теперь мечта всей жизни станет реальностью. Ее умение обращаться с мужчинами и картами позволит ей превзойти конкурентов. Она не сомневалась, что будущее будет светлым. Нисколько не сомневалась.
Спустя несколько минут Джуэл была уже в вестибюле отеля, чувствуя на себе любопытные взгляды окружающих. Трепет густо накрашенных ресниц, низкий хрипловатый голос в ответ на вопросы мужчин, покачивание бедер и глубокий вырез платья — все это пьянило ее, и она упивалась своей властью.
На улице Джуэл громко рассмеялась при виде огней салуна «Аламо», видневшихся вдалеке. Ее неукротимый дух слишком долго томился в неволе, но теперь она была свободной…
— Проститутка! Аферистка! Распутница!
Джуэл замерла, напуганная преградившим ей путь высоким человеком, одетым во все черное. Бледное худощавое лицо мужчины исказилось от злобы, когда он снова закричал:
— Наложница сатаны! Ты хотела завладеть душой невинного ребенка и погубить его, но у тебя ничего не выйдет! Я встану на твоем пути, как стою сейчас, потому что я посланник Бога!
Быстро собралась толпа. Джуэл, овладев собой, ответила:
— Я не знаю, о чем вы говорите!
— Ребенок… невинный ребенок… запятнан тенью твоих грехов!
Терпение Джуэл иссякло, и она крикнула:
— Убирайся с моей дороги! Сумасшедший!
— Ты назвала меня сумасшедшим? Меня, наместника Бога на земле?
Джуэл рассмеялась в ответ:
— Сомневаюсь, что Бог позволил такому ненормальному, как ты, говорить от его имени! Прочь с моей дороги сейчас же!
— Нет, ты так просто от меня не отделаешься! — Опасный незнакомец схватил Джуэл за руку, продолжая кричать: — Предупреждаю тебя: завтра ребенок будет моим. Не пытайся увидеться с девочкой и разговаривать с ней. Если не послушаешь меня, пострадаете обе!
Резко отпустив Джуэл, отчего она едва не упала, ее обвинитель повернулся и исчез в вечерней мгле.
«Сумасшедший… Этот человек просто сумасшедший!» — решила Джуэл, дрожа от возмущения. Пытаясь овладеть собой и скрыть огорчение, она неуверенной походкой снова пошла по улице. Вдруг кто-то опять схватил ее за руку:
— Джуэл, он тебе не причинил вреда?
Это был Сэм. В голосе его чувствовалась тревога:
— Я задал вопрос, черт побери, а ты не отвечаешь мне! Что наговорил тебе этот сумасшедший тип?
Испытывая досаду от внезапно возникшего спазма в горле, Джуэл стряхнула его руку и подняла подбородок:
— Нет, он мне ничего не сделал. И с чего ты взял, что я нуждаюсь в опеке такого старика, как ты?
Спокойствие ее восстановилось, когда Сэм фыркнул:
— Да, мне следовало бы знать, что ты не нуждаешься ни в чьей помощи, особенно моей! Но не все такие, как ты!
— О чем ты говоришь?
— Ты знаешь!
Выйдя из себя, Джуэл выпалила:
— Я начинаю думать, что ты такой же ненормальный, как тот незнакомец, и, если сейчас же не объяснишь, что имеешь в виду, я немедленно уйду!
— Я говорю об Онести!
Накрашенное лицо Джуэл сделалось жестким, она молча посмотрела на Сэма.
— Этот человек, пристававший к тебе, — священник. Он собирается завтра забрать малышку к себе, чтобы изгнать дьявола из ее души, — объяснил Сэм.
— Дьявола?
— Да, дьявола, потому что, по его мнению, мы осквернили ее.
— Осквернили ее?
— Перестань повторять за мной, черт побери! Ты поняла, что я говорю?
Джуэл покачала головой:
— Я слушаю тебя, но не понимаю…
— Это тот неистовый священник, о котором упоминал доктор.
Теперь странный незнакомец предстал перед ней в ином свете.
