– Вам нужен путеводитель по городу? – спросила девушка-консьерж с доброжелательной улыбкой.
Имоджен хотела было отказаться, сказать, что она и так справится, но потом подумала, что карта ей не помешает, ведь города она не знала, несмотря на то что когда-то здесь жила.
– Вот, – протянула ей карту девушка. – Мы находимся вот здесь. А вот тут центр. Вот тут туристическое бюро, – она нарисовала кружок на карте. – И если я могу вам чем-то помочь, пожалуйста, обращайтесь.
– Вы очень любезны, – сказала Имоджен.
Она взяла карту и вышла на улицу. Ей стало немного спокойнее, тревога слегка улеглась, и она внимательно осмотрелась.
Ни одна из ближайших улиц не показалась ей знакомой, но это было вполне ожидаемо: когда они жили здесь, она редко выходила за пределы Виллы Мартин и ее окрестностей. Все, что она помнила о доме, – это то, что он находился в одном из лучших мест города, на холме, с которого открывались виды на пляж и море. Она не помнила точно, где это было, но была уверена, что сможет его найти. Были какие-то приметы, которые она помнила очень отчетливо. Например, мост через железнодорожные пути, на которые она, перегнувшись через перила, очень любила смотреть, и большой кемпинг у дороги. Еще в Париже она нашла их на «Гугл Мэпс» и была уверена, что отыщет их на месте. А вот виллу «Мартин» она на карте не нашла, несмотря на то что долго и внимательно изучала разные улицы.
Она приехала в Андай не из-за этого дома, но все-таки хотела его разыскать. Ей хотелось напомнить себе ту Имоджен, которая, пока они жили в том доме, беспечно бегала по пляжу босыми ногами и волосы которой развевались на ветру. Ту Имоджен, которая забиралась на ручки к маме, когда уставала и не могла больше идти, и мама кружила ее вокруг себя, и они обе смеялись, смеялись, смеялись… Она хотела снова встретиться с той юной девушкой, которая была полна уверенности и безоговорочно верила в себя и доверяла миру вокруг. Но, пожалуй, даже плану это было не под силу.
* * *
Она пошла вперед, к заливу, где на искрящихся волнах под ослепительно голубым небом покачивались сотни лодок и лодочек. И тут у нее случилось дежавю: она как будто уже видела когда-то именно эти лодочки и именно с этой точки. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было, и она их действительно видела раньше. А возможно, она путает эту картинку с другой, виденной ею в другой стране. Возможно, это было не во Франции, а в Испании. В совсем другой стране и совсем с другим языком.
«Это все еще Страна Басков», – кто-то сказал ей тогда. Была ли это мадам? Или сам месье Делиссандж? Она знала, что он был баском по происхождению, и именно поэтому их семья проводила каждое лето здесь. А дом был… Она нахмурилась, пытаясь вспомнить. Их семейный дом достался им от бабушки с дедушкой? Или от тетушки? Что-то вроде того. Каждое лето на вилле велось множество бесед обо всем этом. Но она не могла вспомнить содержание разговоров.
Имоджен смотрела на воду, когда из глубины памяти начали всплывать какие-то обрывки воспоминаний, но она была не совсем уверена, что все это не фантазии. Ей казалось, что она вспоминает прогулку на яхте. Она, Оливер и Чарльз, одетые в ярко-оранжевые спасательные жилеты, сидят у одного борта, за ними присматривает встревоженная Кэрол, а месье Делиссандж управляется с парусами. Было ли это на самом деле? Она была почти уверена, что да.
А вот что она помнила совершенно точно, так это как они бегали по широкому песчаному пляжу. Она изо всех сил старалась тогда догнать мальчиков Делиссандж, но это было невозможно, потому что они были старше ее, а значит, быстрее и сильнее. Кэрол предлагала ей фору, но Имоджен категорически отказывалась. Она хотела победить их в честном бою. Но ей так и не удалось это сделать. Никогда. Ни разу. Она всегда проигрывала, а выигрывал обычно Оливер, хотя иногда он замедлял темп в самом конце, позволяя Чарльзу себя обогнать. В такие моменты Чарльз хватался руками за голову и начинал радостно скакать и прыгать, а Оливер смотрел на него со странным выражением лица. Иногда Имоджен думала: если ей вдруг удастся обогнать Чарльза, не позволит ли Оливер и ей вот так выиграть у него? Почему-то она сомневалась. Между ними шло нескончаемое соревнование, но совсем другое, чем у Оливера с младшим братом.
На пляже было много отдыхающих. Она смотрела, как мужчины втыкают в песок ножки пляжных зонтиков, пока дети с радостными криками несутся к воде. Этот курорт был похож на любой другой курорт в мире. Но она жила здесь. И не важно, что ее воспоминания были так расплывчаты и нечетки, она была частью всего этого целых пять лет, и ей не хотелось отсюда уезжать.
Имоджен шла по бульвару де-Ла-Мер, разглядывая то море, то дома на другой стороне дороги. Нет, она не ждала, что увидит и узнает среди них виллу «Мартин», но все же была наготове.
– Да ради всего святого! – с удивлением она поняла, что говорит это вслух. – Не важно, увидишь ты этот дом снова или нет. Ты приехала сюда, чтобы двигаться дальше. И именно это ты сейчас и делаешь. Прямо сейчас!
Она решительно повернула в противоположную от пляжа сторону и пошла в город. Брела по улицам, заглядывая в магазинчики, рассматривая летние предложения и старательно блокируя воспоминания, которые так и норовили вырваться наружу. Когда в животе заурчало от голода, она села за столик уличного кафе и съела салат с тунцом, чувствуя, как теплое солнце ласкает шею, а легкий ветерок шепчет что-то ей на ухо.
Все сначала, сказала она сама себе. Я уже делала это прежде много раз. Я могу сделать это снова. Я уже приняла решение. И я точно знаю, что у меня есть сила воли.
Глава 5
Уже был почти вечер, когда Винс приехал домой. Он неплохо провел время и был доволен.
Припарковавшись, он взял дорожную сумку из багажника своей «Тойоты» и поспешил открыть входную дверь. В доме было пусто и тихо. Он поднялся наверх. Все было точно так же, как когда он уезжал. Даже галстук, который он примерял перед отъездом в Корк, лежал там же, где он его оставил, – на стуле у кровати.
Винс нахмурился. Имоджен всегда убирала его разбросанные вещи. Она знала, что он любит, когда все лежит на своих местах. Почему же она не сделала сейчас того, что делала всегда? Почему не убрала галстук? Почему она не отвечала на его звонки и эсэмэски? Что вообще, черт возьми, происходит?
Он поставил сумку у кровати и раздвинул занавески. Одним из его правил было закрывать занавески, когда они уходили из дома, и Имоджен следовала этому правилу неукоснительно. Несмотря на то что все остальное вроде было в полном порядке, Винс начинал все больше беспокоиться. Его тревожила тишина вокруг, и сейчас он даже хотел найти какой-нибудь беспорядок, который свидетельствовал бы о том, что Имоджен была здесь.
Он сказал себе, что это глупо. Она просто приехала домой очень поздно, сразу уснула, а утром рано встала и ушла на работу. У нее не было времени устроить беспорядок и даже убрать его галстук на место. Хотя… он не мог не думать, что привычка убирать все на место стала уже ее второй натурой. Возможно, она планировала успеть сделать это, вернувшись домой раньше него. Глупо, но зная Имоджен, такое вполне возможно.
