ГЛАВА ПЯТАЯ
Счета, счета, ничего кроме счетов. Но что это?
Дрожащей рукой Джез взяла листок бумаги и, не веря своим глазам, прочитала единственное напечатанное на нем предложение. Всего четыре слова, которые, тем не менее, произвели на нее должное впечатление.
«Какова мать, такова дочь».
Она ничем не походит на мать. Ничем!
Джез швырнула письмо на заваленный бумагами стол и, поднявшись, принялась беспокойно расхаживать по комнате.
Что это означает? В чем кто-то считает ее похожей на мать?
Конверт! – мелькнула у нее мысль. На нем должен быть адрес и марка с почтовым штемпелем, который укажет место и время отправки письма.
Но ее попытка сыграть в детектива провалилась – адрес напечатан на компьютере, а марки нет вообще. Значит письмо не отправлено по почте.
Джез почувствовала отвращение от мысли, что анонимку написал кто-то из местных. Она с омерзением подумала, что, возможно, знакома с человеком, способным на такой гнусный поступок.
– Здесь есть кто-нибудь?
Джез сразу узнала голос и, поспешно схватив письмо и конверт, засунула их в ящик стола в тот момент, когда Бо Гэрретт вошел в комнату.
– Да, – слегка задыхаясь, откликнулась она и загородила собою стол – как будто проклятое письмо может выскочить из ящика и предстать перед глазами Бо.
Может, следует показать его Гэрретту? Может, если она поделится с кем-нибудь, это не будет казаться таким…
Какая глупость! – с раздражением одернула себя Джез. Неприятное письмо – страшно неприятное, откровенно говоря, – но оно совершенно не касается Бо Гэрретта. Нечего даже думать о том, чтобы поделиться с ним или кем-либо другим.
Бо, нахмурившись, смотрел на нее.
– У вас все в порядке? Она проглотила ком, вставший в горле, и заставила себя расслабиться и улыбнуться.
– Конечно.
Хмурое выражение не исчезло с его лица.
– Вы немного побледнели…
– Возможно, я просто голодна. Кроме того, – грустно добавила она, – я получила счет за электричество.
Бо насмешливо улыбнулся.
– Веская причина. – Он понимающе кивнул. – Кстати, о голоде. Я как раз направляюсь в паб поужинать. Увидев, что у вас горит свет, я подумал, не захотите ли вы, как и я, отдохнуть сего дня вечером от готовки?
Джез удивленно посмотрела на него. Неужели Бо Гэрретт приглашает ее на ужин? Пусть даже в паб…
Да, несомненно. И ей легко догадаться – почему.
Сегодня они расстались в состоянии, которое трудно назвать дружеским. Джез, воспользовавшись неожиданным появлением Денниса, спаслась из кухни бегством. И ушла из сада ровно в пять часов, не попрощавшись с Бо Гэрреттом.
Очевидно, ему стало стыдно за утреннее поддразнивание.
Не увидев никакой реакции с ее стороны, Бо насмешливо поднял брови.
– Паб. Ужин, – медленно и четко произнес Гэрретт. – Я угощаю, – добавил он, так как Джез продолжала молча смотреть на него. Последнее замечание вызвало краску на ее лице.
– Я не нуждаюсь ни в чьей благотворительности, мистер Гэрретт, – язвительно заявила она. Меньше всего в вашей, говорил ее тон.
Бо раздраженно нахмурился.
– Я не занимаюсь благотворительностью, мисс Логан, – резко возразил он. – Я просто предлагаю вместе поужинать. Мне хочется убедиться, что завтра у вас будет достаточно сил, чтобы очистить мой сад от очередной кучи мусора.
Джез поняла, что получила по заслугам, ее несдержанность вызвана анонимным письмом, которое не могло не потрясти девушку.
– Кроме того, – отрывисто заявил Бо Гэрретт. – я ненавижу есть в одиночестве.
Ну, если так!..
– Извините. Я не хотела показаться неблагодарной. Ужин в пабе – это заманчиво, – вежливо сказала она, принимая приглашение.
Он поможет ей отвлечься от мыслей об ужасном письме, которое немедленно отправится в мусорное ведро, как только она возвратится домой.
– У вас есть время подождать, пока я переоденусь? – Собственно, полчаса назад Джез уже сняла рабочую одежду, но несмотря на безупречную чистоту, выцветшие джинсы и старый свитер отца, которые она надела, смотрятся ни чуть не лучше.
Бо отрицательно покачал головой.
– Вы прекрасно выглядите. Меня заверили, что в пабе подают великолепные бифштексы, – добавил он.
– Вам никогда не приходила в голову мысль стать актером? – поинтересовалась она, когда, заперев офис, шла за ним к «рейндж-роверу».
– Никогда! – содрогнулся Бо. – А вы подумывали о чем-то ином, кроме дела вашего отца? – с любопытством спросил он.
Джез устремила на него задумчивый взгляд, но в этот момент в машине вспыхнуло яркое внутреннее освещение.
– Да будет свет! – воскликнула она. – Нет, я никогда не думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим. Я люблю садоводство; мне нравится собирать семена, выращивать саженцы, наблюдать, как они превращаются в красивые цветущие растения. Моя бабушка – та, у которой была альпийская горка, – сухо напомнила Джез, – тоже любила садоводство. Наверное, можно сказать, что это у нас в крови, – насмешливо добавила она. И почувствовала, что эта самая кровь стынет у нее в жилах.
Как сказано в анонимке, она еще и дочь своей матери.
Нет, ничего подобного, решительно подумала Джез. Ее мать была легкомысленной, безответственной, но главное – эгоистичной женщиной; Джез полагала, что этих черт характера у нее нет.
– О чем вы сейчас думаете? – Бо искоса взглянул на нее, когда они подъезжали к пабу.
– Ни о чем, – покраснев, ответила Джез. Она ни за что не расскажет этому человеку о своих мыслях.
Интересно, женат ли Бо Гэрретт? Но даже и не женат, у нее нет сомнений в том, что она принадлежит к типу женщин, которых он находит привлекательными. Бо намного старше и не только по возрасту – его жизненный опыт гораздо больше, чем ее. У него привлекательная аристократичная внешность, высокомерная манера поведения… Она, Джез Логан, конечно, неровня Бо Гэрретту. К тому же, работая на телевидении, он годами находился в центре внимания; его окружали красивые искушенные женщины.
– Вы не будете ужинать с женатым мужчиной, если вас волнует это, – насмешливо протянул Бо.
– Как вы догадались? – ахнула она.
– Это было совсем не трудно, Джез, – уверил он. – На днях вы спросили, присоединится ли ко мне моя семья. – Он пожал плечами. Машина подъехала к стоянке у паба, и Бо, не выключив зажигания, повернулся к Джез, мрачно глядя на нее. – Я был женат один раз, но с этим покончено много лет назад, – резко сказал он. – С тех пор я не был монахом, но в настоящее время в моей жизни никого нет.
