Наконец, она остановилась и оглянулась назад. Пропустить поворот Тони не могла; может быть, она с самого начала выбрала не то направление и оказалась в нежилой части замка. Как сказала Луиса, комнаты здесь пусты и покрыты пылью. Тони стало страшно, но звать на помощь она не решилась. Вместо этого девушка шагнула к ближайшей двери и, решительно открыв ее, шагнула внутрь.
Тони увидела просторную комнату, освещенную скрытыми в стенах светильниками. В центре возвышалась огромная кровать под балдахином, покрытая богатым парчовым покрывалом. Рядом стоял старинный туалетный столик и шкаф. Неожиданно с кресла-качалки кто-то встал, и у Тони вырвался возглас удивления.
– Boa noite, senhorita, Muito prazer em a ver. Entrar, Seja benvindo![1]
Тони смутилась и стала осторожно пятиться к двери.
– Простите, я почти не говорю по-португальски, сеньора, – пробормотала она.
Старая дама улыбнулась.
– А, вы должно быть сеньорита Уэст, невеста моего внука. – Эти слова графиня произнесла по-английски.
– О, графиня! – вырвалось у Тони. Что она натворила! – Простите за вторжение! Я… я Джанет Уэст!
Старушка подошла ближе и протянула Тони руку.
– Я очень рада, моя дорогая, что могу поговорить с вами без официального представления и всяких церемоний. Но скажите мне, вы заблудились или… шли специально ко мне?
– Я искала лестницу, ведущую в нижние комнаты, и испугалась, что попала в нежилую часть замка. Я подумала, что если загляну в комнату… – Тони замолчала, нервно сжав руки. Как ужасно все получилось! Она предстала перед человеком, на которого, в первую очередь, и должна произвести благоприятное впечатление, а Пола рядом не было!
Но вдовствующая графиня делла Мария Эстрада не показалась Тони такой уж суровой и властной женщиной, какой ее изобразил Пол. Конечно, девушка могла и ошибиться на этот счет.
– Ваше путешествие прошло успешно? – поинтересовалась старая дама, предложив своей гостье сесть.
Девушка устроилась на краешке стула и с интересом оглядела апартаменты графини, обставленные на старинный лад; видимо, графиня не признавала современных вещей, предпочитая привычную обстановку.
– Я тоже уже собиралась спуститься вниз, – продолжала графиня. – Днем я обычно отдыхаю, поэтому и не встретила вас, когда вы приехали. Вы, наверное, сочли это невежливым.
– О, нет! Кузина Пола встретила нас. Франческа.
– Ах, Франческа. И какое у вас сложилось о ней впечатление, сеньорита?
Тони не знала, что ей ответить. Она чувствовала, что никакие увертки не помогут – графиня все поймет.
– Она… она показалась мне очень одиноким ребенком.
Графиня улыбнулась и зажгла торшер, свет которого сразу заиграл на полированной поверхности туалетного столика.
– По вашему смущенному виду я поняла, что вы считаете Франческу грубой и невоспитанной девочкой! – прямо заявила она.
Тони покраснела.
– О, нет, графиня. Мне не хотелось бы, чтобы вы думали…
– Не смущайтесь, сеньорита… или можно я буду называть тебя Джанет? – Тони кивнула, и старая дама продолжила: – Франческа довольно трудный ребенок. Ее мать погибла, когда девочке было всего три года, а мой сын, к сожалению, не уделяет дочери столько внимания, сколько требуется. Рауль занят работой и много времени проводит в Лиссабоне. Он редко видит дочь, а я, наверное, слишком избаловала ее. – Графиня пожала плечами. – Все очень непросто. У девочки была гувернантка, но от той не было никакой пользы, и нам пришлось ее уволить. И вот результат – Франческа осталась совсем без воспитания.
– Понимаю. – Тони опустила голову. – Но не лучше ли было бы тогда пригласить другую гувернантку, которая могла бы с девочкой справиться?
– Без сомнения. Но где ее найти? Дорогая моя, мы живем здесь очень уединенно, а молодым людям нужны развлечения и шумная жизнь больших городов. – Она вздохнула. – Рауль не видит в своей дочери недостатков, потому что когда он рядом, Франческа ведет себя совершенно иначе.
Тони задумалась. Отец Франчески просто слеп, если не видит, что его дочь абсолютно невоспитанна. А для ребенка очень плохо, когда он растет, считая себя совершенством в глазах отца. Тони почувствовала, что ее интерес к детям и знание детской психологии не оставят ее равнодушной к судьбе Франчески.
– Расскажи мне немного о себе, – попросила графиня. – Как я поняла, ты работаешь в той же фирме, что и Пол.
Тони пришлось сосредоточиться.
– Да. Я… я работаю в машинописном бюро.
– И давно вы с Полом знакомы?
На этот вопрос ей было трудно ответить; она не спрашивала об этом Пола.
– Довольно давно, – уклончиво ответила Тони и облегченно улыбнулась, заметив, что старая дама не удивилась такому ответу.
– Когда вы с Полом думаете пожениться? И где же твое кольцо? – неожиданно спросила графиня.
Кольцо! Тони густо покраснела. Они совсем не подумали об этом.
– Мое кольцо… – начала она. – Оно… оно оказалось мне велико, и мы отдали его уменьшить. Поэтому я не привезла его с собой.
– Ах, вот оно что, – успокоилась графиня. – А я подумала, что ты его потеряла. Потеря обручального кольцо – несчастливая примета.
– Нет, я его не потеряла, – уверенно заявила Тони. Уж это-то, по крайней мере, было правдой.
– Но ты так и не сказала, когда вы планируете пожениться.
Тони замялась.
– Я хотела сказать, что мы откладываем деньги на свадьбу. Вы понимаете, сейчас все так дорого… – Она замолчала, надеясь, что такой ответ удовлетворил старую графиню.
Графиня улыбнулась несколько загадочно.
– Конечно, моя дорогая, расходы большие! Но я полагаю, Пол уже сказал тебе, что я намерена позаботиться об этом, и прежде, чем вы уедете отсюда, ваше финансовое положение значительно улучшится.
– Что! – непроизвольно вырвалось у Тони. Потом она взяла себя в руки. – Пол… ничего не говорил об этом, – попыталась она объяснить свое удивление, а сама лихорадочно соображала, что хотела, тем самым, сказать графиня и что вообще все это могло значить? Может быть, именно по этой причине Полу непременно понадобилось представить бабушке свою невесту? От этих мыслей голова у Тони пошла кругом. Хотя она с самого начала и сомневалась в искренности Пола, но все же не думала, что ее подозрения подтвердятся так скоро.
К счастью, графиня оставила эту тему и стала расспрашивать Тони о поездке и как ей понравилась Португалия. Здесь, к счастью, Тони могла быть вполне искренней. Она сказала графине, что уже успела полюбить страну и что ей, несомненно, понравится пребывание в замке.
