– Какого черта вы двое там делали? – негодующе воскликнул отец Джаспера.
Мать сидела рядом за вышивкой, спокойная и рассудительная, как всегда, в отличие от своего вспыльчивого мужа.
– Обсуждали дела, – со всей возможной серьезностью ответил Джаспер.
Он сунул руку в карман и пощупал конверт из плотной бумаги, который совсем недавно доставил посыльный. Надо отдать должное упорству Джейн: если уж она ставила перед собой цель, то добивалась ее всеми средствами. Теперь ее целью оказался он, Джаспер. И следует признаться: после того как ее упругая грудь несколько минут прижималась к его груди – ощущение более опьяняющее, чем самый крепкий бренди, – то развитие событий, о котором предупреждала Джейн в письме, уже начало казаться Джасперу не лишенным привлекательности.
– Что за глупость! Молодой леди, воспитанной так, как она, и в голову не придет появиться в твоей спальне. – Отец покачал головой. – Еще скажи, что она играет в карты или в кости. Ненавижу азартные игры! Люди не платят мне долги, потому что просаживают деньги за игорными столами, в то время как их дети голодают, а дела приходят в полный упадок. Да что там говорить, третьего дня сюда приходил сын хозяина сырной лавки и выпрашивал у меня денег, потому что он тратит все, что попадает к нему в руки. А отец работает, словно батрак, и отдыха не знает. С души воротит от таких ублюдков!
Джаспер слышал подобные выступления далеко не в первый раз. Сколько он себя помнил, отец без конца твердил о том, что азартные игры – зло. Следовало бы поверить ему на слово.
– Мне кажется, это небольшое происшествие вполне в духе Джейн, – сказала мать и продернула сквозь ткань длинную цветную нить. – Она всегда была несколько… бесшабашной. – Было заметно, что поступок Джейн, очередное свидетельство ее необузданной, странной натуры, скорее забавляет ее, нежели вызывает отвращение. – Помнишь, Джаспер, как она оделась мальчишкой, чтобы пойти вместе с тобой и Милтоном на постоялый двор?
– Или как она отправилась с нами на аукцион, чтобы купить побольше табака, рассчитав, что сможет продать его куда дороже возле доков, – подхватил Джаспер.
– И она заработала неплохие деньги на этом предприятии, не так ли?
– И я тоже. Проиграл только Милтон, потому что не послушал ее и упрямо отказался приобрести хоть фунт.
– Вот тебе красноречивый портрет твоего брата, – заметила мать.
Она обожала своих детей, но ее любовь не была слепой – даже любовь к Джасперу. Она видела их ошибки, их недостатки. Знай она о своем старшем сыне чуть больше, она бы вышвырнула его из дома. Ее миролюбивость и терпимость тоже имела пределы. А если бы отец проведал, откуда взялось состояние Джаспера, он бы навсегда вычеркнул его имя из семейной Библии и забыл о нем.
Джаспер глубоко вздохнул, прогоняя тревожные мысли. Он сделает все, чтобы отец никогда не выяснил, как ему достаются деньги.
– Что, черт возьми, на вас двоих нашло? – снова нахмурился мистер Чартон. – Мисс Рэтбоун уже не девчонка, она взрослая леди и должна бы понимать, что вести себя как ш…
– Генри, следи за тем, что говоришь, – немедленно вмешалась мать.
– Не поймите меня неправильно. Я люблю эту девочку, как родную, у нее ясная голова и прекрасное деловое чутье. Но сегодняшний ее поступок меня удивляет. – Отец потянулся к графину с бренди.
– Она очень своевольна. Вся в мать, упокой Господи ее душу. – Мать Джаспера в свое время была лучшей подругой матери Джейн.
– Тебе еще повезло, что Филип не заставил тебя немедленно повести ее к алтарю. – Отец плеснул себе бренди. – Может, мне стоит это сделать. Тебя очень долго не было в Лондоне, ты только становишься на ноги, и тебе совсем не нужен такой влиятельный недоброжелатель, как Филип Рэтбоун. Наоборот, необходимо заручиться его поддержкой.
Однако в тесной связи – а тем более родстве – с Филипом Рэтбоуном Джаспер нуждался меньше всего на свете. Если кто и мог раскрыть его тайну, то именно Филип. Тогда, в спальне, с трудом отстранившись от Джейн, он поймал на себе внимательный, пронизывающий до костей взгляд ее брата. Этот взгляд Джаспер помнил с детства. Филипу достаточно было лишь посмотреть на них, и он тут же догадывался, где они были и чем занимались. Он обладал той же способностью мгновенно оценивать людей, проникать в самую их суть, что и старый мистер Рэтбоун.
Джаспер еще раз потрогал письмо Джейн, прикидывая, верить ему или нет. В самом ли деле Филип собирается потребовать от него жениться на Джейн? Если так, то ему придется попотеть, придумывая причину для отказа. Это будет не легче, чем отклонить предложение Джейн. Джаспер восхищался Филипом, и, опять же, отец был совершенно прав: иметь этого человека своим врагом значило поставить крест на карьере. Лучшее, на что можно надеяться, – это отвлечь его внимание на нечто другое, чтобы у него не было повода копаться в его, Джаспера, делах, настояв прежде на свадьбе.
– Что бы там ни было, это не должно помешать тебе открыть клуб, – продолжил отец. – Средства, что ты выручил от продажи своего американского имущества, когда-нибудь закончатся. Я все еще поражаюсь, что за эти вещи тебе удалось получить такую крупную сумму.
– Похоже, помогла мода на мебель эпохи Людовика XIV, – шутливо пояснил Джаспер и даже заставил себя усмехнуться; беседовать на эту тему нужно было легко и как бы небрежно – только так можно скрыть ложь, тяжелым камнем лежащую на сердце.
– И ты потратишь все гораздо быстрее, если будешь продолжать швыряться деньгами так, как сейчас, – неожиданно гневно выпалил отец.
Джаспер сжал губы, чтобы не ответить ему в тон. Как и вся семья, отец никогда не смог бы понять, почему он наслаждается, позволяя себе покупать дорогие вещи. Джаспер едва разминулся со смертью в Саванне, и здесь, в Лондоне, ощущал острую потребность получить от жизни все удовольствия.
– Не знаю, как ты мог научиться управлять делами у дядюшки Патрика. Видит бог, он сам… – Наткнувшись на предостерегающий взгляд матери, отец замолчал, и то, что он собирался сообщить о ее любимом брате, так и осталось невысказанным. – Хм… что ж… теперь ты здесь, а не в Америке. И должен действовать быстро и решительно и не упускать благоприятных возможностей. Вроде здания на Флит-стрит, что ты прошляпил.
Джаспер молча слушал лекцию отца о том, как нужно вести дела, кивал там, где требовалось, но думал он при этом не о прошлом и не о будущем, а о Джейн. Шелковистая бумага под его пальцами напоминала ему ее нежные губы. Предполагалось, что этим поцелуем он оттолкнет ее, но вместо этого у Джейн появилась еще одна причина хотеть выйти за него замуж, а у него – сдаться. В ее тихом вздохе ему послышался мягкий шепот, призывающий его выйти из тени лжи, последовать за ней и стать честным человеком.
Но способен ли он это сделать?
Джаспер задумчиво обхватил рукой хрустальное пресс-папье с навсегда застывшей внутри осой. Стекло было прохладным и гладким. Когда-то он полагался на чутье Джейн и, как и она, верил, что все всегда идет так, как запланировано. То, что он пережил в Джорджии, доказало ему обратное. И все же если бы кто и мог помочь ему поставить клуб на ноги, то это Джейн. Она всегда знала, на чем можно сделать деньги.
