Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
— А я — жадный лепрекон, — перебила я, все еще злая на кота за выходку с гианой.
Растение смотрелось в импровизированном горшке экзотично. Надо потом еще глиной ненадежное сооружение снаружи обмазать. И цветок полить.
Под митенкой щекотало, словно туда попало немного земли. Отставив растение, я уселась на широкие щепки у стены и, используя его в качестве светильника, расстегнула пуговицу. Стащив митенку, ошеломленно моргнула. Не поняла! На коже виднелась золотистая загогулина, отдаленно напоминающая половинку четырехлистника. Я потерла пальцем ладонь, загогулина никуда не делась.
— А предсказание гианы не такое уж и бесполезное, — довольно фыркнул Эмрис.
Я что, половина лепрекона, что ли? У чистокровных — целые четырехлистники на ладонях, у полукровок — золотистая прядь на затылке. А у меня половина листа… Я оторопело дотронулась до затылка — жаль, не взяла зеркальце, хотя Сонья пихала его настойчиво мне в карман.
— Повернись! Кругом! — скомандовал Эмрис и, когда я торопливо обернулась, разочарованно вздохнул: — Надо днем смотреть, сейчас не разберешь.
— А ты разве не видишь в темноте?
— Вижу, но цвета не различаю.
Я села обратно, провела по узору пальцем. По половине узора.
— Ты бы прислонилась к стенке на всякий случай, — посоветовал Эмрис, с прищуром глядя на растительную завесу над нами.
— Зачем? — Я натянула митенку, застегнула пуговицу.
— Время подходит, — туманно пояснил кот.
— Какое еще время?
— Когда Арвель начал обряд.
— И?
Вот почему если что важное, то из него приходится клещами тянуть?
— И скоро проверим, насколько удачно я помешал ему это сделать.
Время, когда Арвель начал обряд, подошло… и пошло дальше. Я, зевая, следила за озадаченным Эмрисом.
— Да-а-а, — задумчиво протянул он, — видимо, старею. Хотя…
Кот расплылся, превратился вначале в верткого лиса, потом в грифа. Плетельница давала достаточно света, и метаморфозы проклятия я отлично разглядела. И то, что меня обнюхивают, тоже.
Крылатым он пробыл недолго. Не успела вдоволь насладиться видом голой шеи грифа, как на месте птицы оказалась огромная змея и, продемонстрировав раздвоенный язык, радостно прошипела:
— Сейчас начнется!
Спросить, что именно начнется, не успела. Кожа зачесалась, словно я забралась в муравейник и все шестиногое воинство вышло меня встречать. Особенно сильно зудели пальцы. Опустив глаза, я испуганно уставилась на прозрачную ладонь. Сердце замерло, и я, сипло выдохнув, превратилась в… призрака. Осознать то, что жизнь вот так резко закончилась, не получалось. Мешало сбившееся дыхание, шум крови в ушах и мелкая дрожь во всем прозрачном голубоватом теле.
Не знала, что близкие к истерике привидения испытывают те же эмоции, что и живые люди. Теперь понятно, отчего они такие вредные. Тела нет, а все чувства — тут.
— Ай да я! — Лукавый голос Эмриса отвлек меня от изучения своего посмертия.
Кот подбежал, потрогал ногу лапой и приказал, не скрывая восторга:
— В стену руку сунь!
Глядя на счастливое проклятие, я поняла, что из меня выйдет очень вредный призрак. Потому что желание стереть с его морды благостное выражение стало нестерпимым.
Вместо того чтобы проверять стены на проходимость, я пошла к куче поломанных кольев, подцепила небольшую, но увесистую палку и с дрыном наперевес двинулась на Эмриса. Вреда я проклятию не причиню — он ведь проклятие, — зато душу отведу. Призрачную душу. Эх!
Эмрис сощурился, отступил. Я следом.
— Палку положи, а то занозу загонишь, а я лечить не умею.
— Я призрак, что мне занозы? — рассмеялась я.
И как накаркала — занозила палец. Было не больно, скорее неприятно. Сунув дубинку под мышку, я вытащила кусочек щепки из подушечки, слизнула алую капельку крови.
Кровь?!
Я оторопело уставилась на ранку. Сердце радостно застучало, в голове пронеслось, что так не бывает. Покосилась на Эмриса. Ну да, не бывает. Со мной, похоже, все, что «не бывает», превращается в «очень даже бывает».
— Я жива?
— Угу, — подтвердил Эмрис.
— Живой призрак?
— Именно.
Великолепно! Теперь мы с котом два сапога пара: говорливое проклятие с именем и живой призрак. Правда, живой я буду ровно до встречи с первым встречным магом-законником или, что более вероятно, темным охотником. Сомневаюсь, что они станут проверять степень моей живости. Впрочем, может, не все так плохо?
— Это навсегда? — Я посмотрела на Эмриса сквозь прозрачную ладонь.
Что интересно, вместе со мной материальность потеряла и одежда. И импровизированная дубинка, которую сунула под мышку.
Как такое возможно? Я взяла дрын в руку, палка тут же стала обычной.
— Как любопытно! — Эмрис потянулся к деревяшке.
Я не удержалась и несильно стукнула проклятие по носу.
— О-о-о! — обрадовался кот. — Она материальная!
Но меня сейчас больше волновал вопрос материальности собственного тела, на который я так и не получила ответа.
— Не отвлекайся. Я навсегда останусь такой?
— К сожалению, нет, — вздохнул Эмрис.
— «К сожалению»? Ты серьезно?
— Ага. Жаль, что из тебя настоящий призрак не вышел. Ты только подумай — никаких проблем! Ни тебе еды, ни воды не надо…
Я угрожающе подняла палку.
— Да успокойся ты! Ишь какая воинственная! Это временно. На тебе ни одно заклинание нормально не срабатывает.
— И слава всем богам, что не срабатывает!
— Слушай, а тебя раньше не проклинали?
— Не помню такого. Да и зачем кому-то проклинать самого обычного чело… — Я запнулась. Называть себя человеком, когда на руке половина отметины лепреконов, было бы странно. — В смысле — самую обычную девушку. И вообще, разве можно проклясть лепрекона? У них же удача!
— Нельзя. Но ты… интересная девушка.
Прозвучало так, словно я саженец редкого растения, экзотического, но непонятно, нужного ли. Хотела сказать об этом Эмрису, но почва ушла из-под ног, и я утонула в белой вспышке.
— Не паникуй! Это быстро пройдет! Передай от меня привет! — донеслось издалека.
В этот раз падение закончилось моментально. Только была в яме посреди леса гиан — и уже стою в центре помпезно обставленной спальни. Алые с золотой вышивкой портьеры, толстые ковры, огромная кровать с балдахином, стол, ломящийся от яств и всевозможной выпивки.
Вначале я решила, что очутилась в чьем-то доме. Потом заметила затертые пятна на коврах, скол на деревянном подлокотнике кресла, замазанный краской. И набор табличек, которые постояльцы гостиниц вешают на дверь.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
