Поднявшись с постели, Франческо подошел к окну и уставился на Неаполитанский залив, над которым уже забрезжил рассвет. Он долго стоял так, не желая возвращаться в постель, боясь повторения кошмара.
За дверью послышались крадущиеся шаги. Наверняка это Хоуп, его мать. Она никак не может понять, что он уже взрослый и не нуждается в ее опеке.
Через некоторое время Хоуп ушла, оставив его наедине с восходящим солнцем, которое было не в силах развеять мрак у него в душе.
– Ты опять их просматриваешь? – мягко спросил Тони Ринуччи свою жену.
Оторвавшись от альбома со свадебными фотографиями, Хоуп улыбнулась.
– Не могу удержаться, – призналась она. – Они такие красивые.
– Но ведь Руджеро женился три месяца назад, – сказал Тони. Руджеро был одним из их сыновей-близнецов.
– За три месяца фотографии не стали хуже, – возразила Хоуп. – Взгляни на малютку Мэтти.
Двухлетний сын Руджеро стоял на снимке перед отцом и своей новой мачехой Полли.
– В этом костюмчике он похож на ангелочка, – умиленно заметила Хоуп.
– Да, но никогда не знаешь, какой чертенок вселится в него через минуту, – усмехнулся Тони.
– Он настоящий сорванец, – гордо заявила Хоуп. – А вот взгляни на эту! – Она показала ему фотографию, на которой были запечатлены все шестеро ее сыновей. – Так приятно видеть их всех вместе. – Она вздохнула. – Франческо отсутствовал целую вечность. Сначала Америка, затем Англия. Наконец-то он будет жить дома.
Тони ничего не ответил. Они вместе вышли из спальни и спустились вниз по лестнице. Ее муж по-прежнему молчал, и Хоуп, уловив тревожный смысл этого молчания, спросила:
– Ты так не считаешь?
– Я не уверен, что он надолго здесь задержится. Он уже не мальчик.
– Разумеется, Франческо не останется с нами навсегда, – согласилась Хоуп. – Он купит себе дом и переедет туда. Но все же мы будем чаще его видеть, чем если бы он остался за границей.
Сварив кофе, Хоуп отнесла его на террасу с видом на залив. Супруги любили такие минуты, когда можно было побыть наедине и поговорить о житейских вещах: о хозяйстве, своих сыновьях, подрастающей ораве внуков, приближающейся тридцатипятилетней годовщине их свадьбы.
– Я не об этом, – вернулся Тони к прежнему разговору, сделав глоток кофе. – Мне кажется странным, что он вернулся домой сейчас.
– Он приехал на свадьбу брата, – ответила Хоуп.
– Да, но мы думали, что Франческо возьмет с собой Селию и пробудет здесь всего несколько дней. Вместо этого он приехал без нее и остался. Почему он так внезапно покинул Англию? У него там была интересная работа, успешная карьера. Насколько я знаю, ему принадлежит часть акций компании, и они приносят неплохой доход.
– Но здесь он достигнет еще большего успеха, – сказала Хоуп. – В компании правильно сделали, отправив его на родину.
– Мне кажется, за этим кроется что-то еще, – ответил муж.
Хоуп кивнула.
– Я тоже так считаю, – призналась она. – Надеюсь только, что тут дело не в…
– В чем? – Тони накрыл ее ладонь своей.
– Раньше он много рассказывал нам о Селии, о том, какая она замечательная. Я очень удивилась, когда он сказал, что она незрячая. Он не из тех, кто… ну…
– Да, я тоже не могу его представить рядом с женщиной, о которой нужно постоянно заботиться, – согласился Тони. – Но я думал, что мы ошибались. Я гордился им. Он присылал нам ее фотографии и называл ее своей английской розой… Не помню, чтобы он когда-нибудь был так предан женщине.
– Слишком внезапно все закончилось, – сказала Хоуп. – Он здесь уже три, месяца, но ни слова не сказал о ней. Как будто его что-то гложет. Я слышала, как он кричал, во сне.
– И что ты об этом думаешь?
– Возможно, он ее бросил, потому что его любовь к ней была недостаточно сильна, чтобы привыкнуть к ее недостатку. Если это так, то я разочарована.
– Но ведь сначала ты не хотела, чтобы он с ней жил, – заметил Тони. – Ты говорила, что ее слепота его оттолкнет.
Она поморщилась.
– Ладно, признаю, я непоследовательна, но мне хотелось думать, что мой сын добрее и великодушнее.
– Нет никого великодушнее тебя, – Тони обнял ее за плечи. – Без твоей любви я не смог бы жить.
– Ты меня переоцениваешь, – улыбнулась Хоуп. – Разве это великодушие – любить мужчину, который дает тебе все, чего ты только ни пожелаешь.
Тони улыбнулся в ответ, и она поцеловала его. Но они оба знали, что на самом деле это не так. Несмотря на свою любовь к ней, он не давал ей того, чего она хотела. Только один мужчина мог ей это дать, и Тони им не был. Она чувствовала, что он всегда это подозревал, хотя и не задавал вопросов.
Тридцать пять лет назад он встретил Хоуп, разведенную англичанку с тремя детьми: приемным сыном Люком, Франческо, рожденным во время ее брака, но не от мужа, и пасынком Примо. Тони влюбился в нее с первого взгляда и очень обрадовался, когда она согласилась выйти за него замуж. Через год она родила ему двух сыновей-близнецов Карло и Руджеро.
С тех пор Тони спрашивал себя, был ли Франческо тайным любимчиком Хоуп, рожденным от самого дорогого ей мужчины. Впрочем, она так обожала всех своих сыновей, что Тони не был уверен в своих подозрениях и не высказывал их вслух.
Хоуп очень не хватало Франческо с тех пор, как он уехал работать в Америку, а затем в Англию. Впрочем, она тосковала бы по любому из своих сыновей, окажись тот на месте Франческо, который иногда ненадолго наведывался домой.
Но три месяца назад он приехал на свадьбу брата и неожиданно остался, чтобы учредить и возглавить новый филиал своей компании. Пока Франческо занимался поисками жилья, он поселился на вилле Ринуччи, в комнате, которую мать всегда держала для него в запасе, даже если и сомневалась, что он когда-нибудь снова ее займет.
Он вернулся, но без женщины, которую некоторое время назад очень любил, и даже не упоминал о ней.
После разговора с мужем у Хоуп весь день было неспокойно на душе, она часто выходила на террасу и смотрела на дорогу в надежде, что Франческо вернется пораньше.
Но уже начало темнеть, а его все не было.
И только поздним вечером, присмотревшись, она увидела подъезжавшее такси. Машина остановилась возле ступеней виллы, и не успел водитель открыть пассажирскую дверцу, как из нее выскочил черный Лабрадор, на ошейнике которого было выгравировано «собака-поводырь». Хоуп все поняла прежде, чем увидела появившуюся вслед за собакой пассажирку – молодую женщину с фотографий, которые ей присылал Франческо.
– Добрый вечер, – окликнула ее Хоуп по-английски. – Вы, должно быть, синьорина Райленд.
