Пока меня тащили, я старался обдумать ситуацию, в которую попал.
«Начинать надо с того, что уже известно», – всегда говорил господин Гордин.
«Итак, что нам известно.
1. Меня куда-то тащат.
2. У всех наступило временное помешательство за то время, что меня не было. Иначе с чего бы это им быть со мной такими добрыми?
3. Скорее всего, надо было сегодня остаться дома».
Последняя мысль мне была особенно приятна, так как подразумевала, что меня точно никуда не будут тащить. В крайнем случае, там бы меня дольше искали. Да и вообще стоило бы уйти в лес еще ночью. Но теперь сожалеть об этом было уже поздно, так что я переключился на прежние вопросы.
Размышляя по поводу сложившейся ситуации, я не заметил, как мы пришли обратно к моему дому. Однако не это поразило меня больше всего, а то, что прямо на крыльце сидел герцог Красс, господин Гордин, а перед ними расхаживал господин Агазар и распекал Шамира и Халаса:
– …И после этого вы называете себя доблестными гвардейцами его светлости герцога? Да подметки вы от сапог, а не гвардейцы. Простейшее задание и то провалить умудрились. Небось как приехали, так сразу по девкам и побежали?
– Да мы никуда не отходили, – попробовал оправдаться Шамир.
– Всю ночь стояли не сомкнув глаз, – добавил Халас.
– А ну молчать, – взревел разъяренной сорбой[3]Агазар. – Как же он, по-вашему, из дома исчез? По воздуху улетел? Или, может, у него подземный лаз тут есть? А? Молчите? Вот и правильно. Вернемся в замок – поставлю охранять мусорные кучи.
– Вообще-то я просто ушел по краю полей и поэтому из дома не выходил, – решил я вмешаться в разговор, чувствуя, что речь идет именно обо мне. К тому же не хотелось, чтобы из-за меня пострадали братья. Все-таки они ко мне относились хорошо.
– Это кто тут у нас такой умный? – все еще злобно пыхтя, проговорил Агазар, поворачиваясь ко мне с Кевирой. Но, едва увидев меня, сразу как-то успокоился и, уже обращаясь к братьям, проговорил: – Ладно. Насчет стражи это я перегнул. Но три декады на дополнительных тренировках буду гонять вас так, что сами попроситесь на охрану этих куч.
Когда я перевел взгляд на все так же сидевших на крыльце герцога Красса и господина Гордина, мне стало не по себе. Оба смотрели на меня такими глазами, что я понял, что если вот сейчас я подпрыгну и взлечу, то они не особо этому и удивятся. От осознания этого я поежился и решил, что не стоит держать гостей во дворе, подошел к двери и, распахнув ее, пригласил всех вовнутрь.
Пока я возился с чаем и закусками, все расположились в гостиной дома и молчали. Если честно, это молчание мне не нравилось. Обычно так молчат, прежде чем устроить выволочку. Постаравшись припомнить, чего я мог такого сделать, я пришел к выводу, что, скорее всего, это за мою отлучку с праздника. Разлив чай по чашкам и поставив блюдо с сыром, хлебом и мясом на стол, я опять уселся на пол и принялся ждать, когда кто-нибудь начнет разговор.
– Итак… – От этих слов господина Гордина вздрогнули все, кроме меня и милорда герцога. – Думаю, стоит начать наш разговор, ради которого мы тут все собрались. И начать, я думаю, стоит с тех вопросов, которые интересуют всех присутствующих. Во-первых, как вам, молодой человек, удается повсюду оставаться незамеченным? А особенно приходить и уходить так, чтобы вас никто не замечал?
Немного подумав, я пожал плечами и спокойно проговорил:
– Не знаю. Просто получается, и все. Я не специально. Простите. – Просить прощения, даже если ты ни в чем не виноват, я научился, общаясь с кузнецом. Он часто любил выпить тайком от жены и иногда напивался до полной потери чувств, так что наутро не помнил ничего из того, что делал вчера. В таких случаях он обычно приходил к своей жене и сразу же просил у нее прощения. Даже если не знал, в чем он виноват, все равно просил. И она его тут же прощала.
– Не понимаю, за что ты просишь прощения? – проговорил герцог. – Ты ведь ни в чем не виноват. Я думаю, данный вопрос можно будет выяснить и потом. Расскажи нам лучше про свое столкновение с волколаком.
– А что рассказывать? – пожал я плечами. – Все произошло слишком быстро, и толком я ничего не помню. Помню, как бежал от него, потом упал и понял, что дальше бежать не в силах. Потом был короткий бой – и все. Он мертв, я со сломанной рукой лежу на земле. Встал и пошел домой.
Герцог, выслушав меня, произнес, ни к кому не обращаясь:
– Да уж. При таком рассказе действительно интересно становится: как ты умудряешься оставаться незаметным?
– Вот и я об этом, ваша светлость, – радостно заговорил господин Гордин. – Это ведь не ночью в лесу кого-то потерять, а среди бела дня в замок зайти и потом выйти. И это при том, что никто ничего не видел и не слышал.
– Вообще-то я предупредил одного из слуг, чтобы он передал вам, что я ушел домой, – вставил я свое слово.
– Кого? – одновременно спросили и герцог и маг.
– Невысокий, с русыми волосами. Он стоял сразу за дверью для слуг.
Внезапно герцог, Гордин и Агазар начали хохотать. Посмотрев на них непонимающе, я перевел взгляд на Кевиру и братьев. Они тоже смотрели, ничего не понимая, Шамир даже на всякий случай понюхал чай в своей кружке.
Отсмеявшись и смахнув выступившую слезу, герцог Красс произнес:
– Это был стражник, которого поставили наблюдать, чтобы ты не скрылся из замка через дверь для прислуги.
Вся комичность ситуации начала медленно просачиваться в мою голову, и тут, когда засмеялась уже Кевира и братья, я тоже улыбнулся, осознав, что произошло. Тот, кто должен был следить, чтобы я никуда не ушел, сам же меня и отпустил, да еще при этом и пообещал передать послание милорду герцогу о том, что я ушел.
Немного посидев и попив чаю, мы все успокоились, и милорд герцог заговорил совершенно другим тоном:
– Думаю, больше вопросов ни у кого не осталось. Поэтому перейдем к основному. – От его строгого голоса все сразу стали серьезными. – Ты спас мою дочь от смерти, и мне бы хотелось отблагодарить тебя. Прежде чем предложу тебе ту награду, которую я для тебя придумал, мне бы хотелось узнать, чего бы тебе самому хотелось.
Я задумался. Благодарность герцога – это не пустой звук. А учитывая, что он уже что-то придумал для меня, стоило подумать над этим более внимательно. Попрошу слишком много – посчитает меня жадным, слишком мало – может воспринять как оскорбление. Вопрос был серьезным.
– Боюсь, ваша светлость, мне с ходу в голову ничего не приходит. Да и думаю, что вашей благодарности мне будет вполне достаточно, – ответил я после небольшого раздумья.
– Раз не можешь придумать ничего сразу, то отложим данный вопрос на потом. Пока же расскажу тебе, что я придумал сам… – Вежливое покашливание сбоку дало понять, что магистр Гордин тоже принимал в этом участие. – …Конечно же, при помощи магистра Гордина, – добавил герцог. – Думаю, ты понимаешь, что оценить жизнь своей дочери я не могу ни в какую сумму золотом, поэтому я пришел к выводу, что наилучшей благодарностью с моей стороны будет дать тебе в дар то, что дороже любых денег.
