Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Благоговейно приняв тяжелые медные листы, Алестар вгляделся в слегка позеленевшую поверхность, на которой все еще четко виднелись буквы.
«Я, Мирисс из рода Торуна, каи-на Акаланте и ближний советник короля Адолара, по приказу его величества переношу на эти таблички историю принцессы Ираэль согласно свидетельству ее отца и всех, кто может что-то сказать об этом деле, — начал он. — В год Золотого салту от основания Акаланте тридцать второй принцесса Ираэль бежала из Акаланте, поддавшись преступному чувству к королю двуногих, Эравальду из рода Аусдрангов…»
Мерные и словно литые слова падали в тишину комнаты. Давно умерший каи-на просто и ясно рассказывал, как однажды после шторма принцесса Ираэль со свитой встретила обломок корабля, на котором ветер и волны носили умирающего от жажды человека. Ираэль велела своей охране помочь несчастному добраться до берега, и тот, благодаря за спасение, назвался королем Аусдранга и обещал иреназе богатые дары. Ираэль дары отвергла, но согласилась через луну встретиться со спасенным, чтобы принять от него что-нибудь на память. Вскоре встреча повторилась, потом еще раз. А когда король, беспокоясь об увлечении дочери, велел ей прекратить это, Ираэль, послушавшись для виду, тайно ускользнула из дворца.
«Вскоре после этого мой король и повелитель обнаружил, — читал Алестар, — что Сердце моря, с незапамятных времен хранившее Акаланте, повреждено. От него был отколот крупный кусок, и сделать это могла только пропавшая принцесса. Мой король приказал мне скрывать это от всех, а для Сердца была в великой тайне заказана новая оправа, скрывшая разлом.
В тоске и печали мой повелитель Адолар посылал вести на сушу, умоляя Ираэль вернуться, потому что она была единственной его наследницей и любимой дочерью. Но принцесса молчала, и каждый час ее промедления по капле точил силы моего короля. Наконец, настал день чернее Бездны, и мы узнали от подкупленных нами двуногих, что принцесса Ираэль предана тем, кого считала своим возлюбленным супругом. Что ее обвинили в измене и заточили в огромной деревянной бочке до рождения ребенка, чтобы по нему узнать, кто его отец…»
Голос Алестара сорвался в хрипоту, но он упрямо продолжил, читая, как король Адолар собирал силы, чтобы освободить дочь. Нужно было не просто обрушить на Адорвейн волну, но затопить все побережье надолго, чтобы иреназе могли доплыть до дворца и спасти принцессу. Искалеченное Сердце моря не могло сделать этого безопасно для короля, и Адолар поил его собственной кровью, пока, наконец, Великая Волна не обрушилась на Аусдранг. Неся смерть и разрушение, она прокатилась до самой столицы, и море обезумело, где-то выйдя из берегов, а где-то далеко отступив и обнажив дно. Гибли косяки рыбы и салту, умирали поля водорослей, и народ Акаланте терпел бедствие немногим меньше, чем люди. Сам Адолар во главе своей гвардии добрался до дворца, но не нашел даже тела умершей дочери, как и ее убийцы. Только маленький мальчик с рыбьим хвостом плескался в бочке, брошенный убегающими из дворца людьми.
«И тогда мой король и повелитель забрал ребенка и вернулся с ним в море, которое отступило назад в свои пределы. Пораженный скорбью, он проклял двуногий род и повелел никому из народа Акаланте не иметь с ними никаких дел, не торговать, не встречаться и не спасать их в беде. Дитя Ираэли же он велел назвать Клениасом и признал наследником. Но жизненные силы моего короля и повелителя были подорваны столь великим напряжением, и через два года он скончался, повелев нам, своим каи-на, воспитывать принца Клениаса и соблюдать запрет, наложенный на встречи с людьми. Мне же он приказал изложить эту историю для потомков и спрятать ее за фреской, сделанной по приказу короля в знак памяти и скорби. Знайте, читающие, что немилость богов тяжела, но иногда еще тяжелее быть их избранником. Мать Море и Мать Земля пролили слезы над своими чадами и поссорились из-за них, и с тех пор у двуногих и иреназе разные пути, только Отец Небо, вечный и дарующий спокойствие, равно светит всем. Да пребудет вечное проклятие с предательским родом Аусдрангов, пока кровь их не искупит вину той ценой, что и боги, и смертные признают достаточной».
— Вот так вот… — уронил Алестар, опуская таблички на стол после долгого молчания. — Про второго ребенка Ираэли ни слова, но оно и понятно. А осколок Сердца моря Ираэль, видимо, принесла Эравальду в приданое. Будь он проклят.
— Судя по всему, давно проклят, как и весь его род, — заметил Эргиан. — Печальная история. Но ответа на все вопросы она, увы, не дает. Что ж, ваше величество, полагаю, так или иначе, все скоро разрешится. Если уж сами боги вмешались в это дело.
— Рано или поздно, так или иначе, — эхом откликнулась Джиад и вдруг встрепенулась. — Ваше высочество! У меня к вам еще одно дело. Личное!
— Я весь внимание, госпожа жрица, — улыбнулся Эргиан, и Алестар опять почувствовал злость на кариандца, так любезно улыбающегося Джиад.
А она вытащила из поясной сумочки еще одну табличку и протянула принцу. Тот вгляделся… и изумленно выдохнул:
— Мать Море и Великая Бездна! Это…
— Это подарок, — невозмутимо подтвердила Джиад. — И меня попросили не раскрывать имя той, кто его сделал. Просто передать вам.
— Подарок? Мне? — словно зачарованный, повторил Эргиан, и Алестар поразился: на щеках и скулах неизменно спокойного кариандца проступил румянец. Не отрываясь от дара, он тихо сказал: — Госпожа Джиад, это жестоко. Неужели вы так со мной поступите? Я хочу хотя бы поблагодарить…
— Я передам, — так же невозмутимо согласилась Джиад, но глаза у нее весело заблестели.
Обуреваемый любопытством, Алестар подплыл ближе и бесцеремонно заглянул Эргиану через плечо. И тут ему стало жарко и стыдно от собственной глупости, он мгновенно понял, почему Джиад смотрела на кариандца так внимательно. Она и в самом деле сравнивала! Рисунок на табличке почти полностью повторял положение, в котором они утром застали Эргиана!
— Маару?! — проговорил он, едва сдерживая смех. — Эргиан, да она увидела вас по-настоящему!
— Именно, — спокойно согласился кариандец удивительно мягким голосом. — Она заглянула мне в душу и увидела в ней самое лучшее. Того меня, каким я всегда хотел бы быть… Каи-на, умоляю, передайте той, кто это нарисовал, что я прошу о встрече с ней. Кем бы она ни была!
— Даже если это… престарелая служанка с облезлым хвостом? — невинно поинтересовался Алестар, отплывая, и тут же устыдился — шутка вышла глупая — но Эргиан поднял на него ничуть не обиженный взгляд, словно сияющий изнутри.
— Неважно, — уронил он. — У красоты и мудрости возраста нет. Я в любом случае хочу ее поблагодарить. Госпожа Джиад, тир-на Алестар, — поклонился он. — Могу я вас оставить?
Жрица молча кивнула, Алестар глянул на портрет, который Эргиан бережно сжимал в руках, потом — на таблички, оставшиеся на столе.
— Красота иногда убивает, — сказал он хмуро. — Помните и об этом. Через пару часов будет Совет, но в этот раз я вас туда не зову.
— Разумеется, — снова изящно склонил голову кариандец. — Очень мудрое решение. Учитывая, что вам будут советовать некоторые каи-на, мне и вправду лучше этого не слышать.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136