Первым делом меня ввели в кабинет. На столе лежала шнурованная амбарная книга. Было настойчиво предложено опечатать шнуры сургучом с личной печатью. Оказалась это книга хозяйственных расходов. Выданные мною деньги были внесены в неё первой строкой в статью "Приход". Далее были занесено, найденное при разборке вещей. Ни много, ни мало, а обнаружились более двух тысяч трёхсот талеров, найденные в разных местах, большей частью в жестяной коробке, меньшей по карманам одежды и ящикам шкафов. Мой слуга, не дождавшись моего приезда, пустил их на дело обеспечения дома.
Расходы тоже велики. Закуплены дрова. Пока дёшевы, целый сарай. "Надеюсь, вы предпочитаете берёзу." Оплачены приход часовщика и слесаря, визит волшебника-артефактера, работа трубочиста и еженедельная выдача городовому. Тот, чтобы меня не утруждать, рассказал Кидору о моей милости. В целом оплата охраны была одобрена, но домоуправ посетовал на мою щедрость: "Ему бы и двух талеров вполне хватило." Трубочист понятно, артефактор подпитал источники света, водяной насос и восстановил защиту на сейфе. Я получил ключ, только им одним можно открыть замок сейфа, не вызвав трубного рёва охранной системы. Слесарь поменял все замки в доме, включая тот же сейф. Вот часовщику пришлось приходить дважды. Кроме двух домашних часов, случилось семнадцать карманных.
Похоже, прежний хозяин дома, помимо адвокатства, ещё чуть-чуть барыжил. Хотя может принимал плату за услуги натурой. Кроме талеров на полке по разным коробкам много чего лежало. Совсем уж ценного мало, разве трое золотых часов, остальные серебряные, но мелкие золотые украшения нашлись в изрядном количестве. Вот управитель и вызвал часовщика. Тот забрал работу домой, заполировал корпуса, почистил и отрегулировал механизмы, вернул в наилучшем виде. Теперь мне был задан вопрос: "Прикажете продать лишнее?" От часов в благодарность слуга категорически отказался: "Недостойно принимать благодарность за то, что ты и без того обязан делать." Словом, решили продать серебро полностью, оставив "для случая" золото.
Последней строкой отчёта трат стояла покупка по три дюжины нижнего и постельного белья. Меньше "господа, которые" не берут. Мивда потихоньку вышивает на нём мои монограммы.
Показом найденных коробок мы занимались до обеда. Во время которого меня кормили в столовой, а подавал блюда лично Кидор, одетый по столь торжественному случаю в золочёную ливрею и белоснежные перчатки. Стол был сервирован по всем правилам. Тарелки, понятно, фарфоровые. Приборы, конечно, серебряные. Еда вроде простая, но как приготовлена! Язык проглотишь и не заметишь! Бульон с морковью и листьями щавеля. Жирок не стынет на губах, а удивительно легко куда-то проходит. Чуть заметная желтизна от моркови, удивительная прозрачность, легчайшая кислинка, а поверху, знаете ли, такие жиринки плавают, навроде кувшинок в заросшем пруду. К бульону положен пирожок с начинкой из телячьего ливера. Я как его увидел, чуть не расплакался от аппетита. Эдакий светло-коричневый цилиндрик, а в нём… ну… даже не знаю с чем сравнить… и в начинке полупрозрачные кусочки лука. А запах! Томление и нега! Далее жаркое из телятины с белым соусом и салатом. Телятина молодая, белая, нежная. Ножичком кусочек отрежешь и в рот, а потом сразу салатиком захрустишь. На десерт воздушный пирог из земляники. Вот представьте себе — девица, блондиночка, лет… ну… пусть моих. Подходит к вам, садится на коленочки и целует вас прямо в губы. Представили? Так вот — пирог слаще.
Я скоро в мундир не влезу, если дома питаться буду! Мивда зашла спросить якобы про ужин, довольно выслушала моё мнение и удалилась.
Вы знаете, сразу после обеда я сослался на неотложные придворные дела и сбежал. Мне же хотели продолжить показ. Просто испугался такой устрашающей добросовестности. Вдруг к понедельнику косметику сделать не успею, если буду перетряхивать все найденные в доме вещи.
Добрался до аптеки, заказанное куплено, разложено на столе. Но Эли нет. Написала записку, просит прощения, однако помочь не может, у неё срочное дело образовалось. Нет так нет, ничего не поделаешь. Принялся сам за работу. Хорошо, что от ужина отказался — и так просидел почти до утра. И то сделал лишь зелье из горной лаванды. Разлил по склянкам, поспал пару часиков, затем продолжил.
К вечеру субботы у меня стояли дюжина доз жемчужного зелья и шесть дюжин лавандового. На золотые крышки, для красоты и удобства открывания, прикрепил меленькие жемчужинки, а на серебряные кусочки опала. Тот грубый рубин, который купил в магазине, заклинанием размолол в пыль. Пылью слегка припушил снаружи донышки стекляшек для жемчужного зелья и наложил чары Постоянного Света. Получился такой зеленоватый свет, таинственно подсвечивающий крем. Кстати, красиво.
Зелья
Беседа
— А сам такой красивый, мундир весь вызолоченный, и молоденький-молоденький… Просто куколка, а не офицерик! Правда, на лицо изранетый.
— Орден на шее солдатский!
— Не влезай! Дай самой рассказать! Шеврон за ранение на рукаве. Золотой кинжал. И на шее орден солдатский, который за храбрость дают. Милен с войны вернулся, у его унтера такой был. Другой орден на груди, ещё медалька и жывотная чуть выше живота.
— Сама жывотная! Саламандер! Королевские рыцари такие носят! Его к нам лично Государь послал.
— С чего бы?
— Дык, сноха у него на сносях. Скоро родит. Спросила, дескать, узнайте, как там в народе рожают? Ну и Его Величество лучшего волшебника и послал. Говорит: "Посмотри и доложи, как там бабоньки с детьми в Родительном Доме обихожены!" Даром молодой волшебник, а сильный. Один раз посмотрит, сразу знает кого родишь. И от кого грешна тоже.
— И не говори! Взгляд — огонь! Но доообрый! Из кармана золота не глядя сыпанул, сказал: "Угостите бабонек. Хошь чаем, хошь ещё чем!" Но местные, понятно, большую часть себе зажали.
— Не! Не скажи! Нам тоже перепало. Чай господский, духовитый, скустный, сахар, большой кусок и по бублику поднесли. Бублик ещё тёплый, сахарный, весь в маке. Сразу видать — из хорошей лавки брали.
— Но местные всё равно себе больше зажали. От снохи Государя каждой на ребёнка по дукату для обзаведения перепало, кому двойня пришла — пара. Вельможа выдавал. А от её мужа, сказывали, платки каждой роженице должны были раздать, но начальники себе захапали.
— Оно понятно! Государь ночи не спит, о народе радеет, а начальство до людей не доносит. Только себе гребут.
Разговор
— Боюсь, Его Королевское Высочество не осознаёт всей опасности этого известия.
— Нет, почему же! Вполне понимает…
— Некоторые уже решили действовать. Наш человек сообщил о возможности использования яда.
— Леди Марианну охраняют. Караул меняется ежечасно. С ней постоянно находится доверенная статс-дама и дежурная от охранителей.
— Чем больше людей, тем легче найти брешь. Леди здорова? Она перенесёт роды?
— Конечно! Она молода, сильна, недалеко от неё постоянно дежурят акушеры.
