Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Внутри было тихо, сильно пахло каленым металлом, имбирем и шиповником, растущими у статуи Красного Воина. Горели плоские свечи – значит, служитель тоже был здесь. И точно: он появился из подсобки, приложил руки к груди в знак приветствия.
– Могу я помочь вам, ваше величество?
– Я сама… спасибо, – Василина открыла бутылочку с гвоздичным маслом, и в храме сразу запахло резко, почти агрессивно. Служитель тихо скользнул обратно за дверь. – Приветствую тебя, отец, – чувствуя, как ее одолевает робость, прошептала королева и вылила масло в чашу у ног статуи из красноватого металла. Скрестивший ноги Вечный Воин смотрел на нее равнодушно, положив тяжелую руку на молот, – и Василине казалось, что сейчас сорвет он оружие с колен и замахнется в гневе, чтобы дочь не смела мямлить и трястись как заяц. – Я пришла к тебе просить о помощи.
Имбирное масло из второго флакона потекло в чашу.
– Сейчас война, – пробормотала королева, опускаясь на колени, – ты и сам это, впрочем, знаешь.
Каменный пол был теплым.
– Я знаю, что у меня благодаря твоей крови есть сила остановить иномирян, но я не знаю, как ею пользоваться. Научи, пожалуйста, научи!
Она коснулась ног статуи, склонила голову, проводя по горячему металлу пальцами, – и вздрогнула, уколовшись шипом шиповника. Выступила кровь, испачкав изваяние. Затрепетали свечи.
– Знаю и то, что ты не можешь просто так помочь, – немного увереннее продолжила королева, хотя даже от такого отклика она трепетала посильнее огня свечей. – Я готова принести и исполнить обет… любой, мой господин, какой нужен тебе. Только помоги и подскажи, что делать.
В храме похолодало, и Василина съежилась. Сейчас как никогда захотелось, чтобы Мариан был рядом.
– Я что-то сказала не так? – спросила она с отчаянием. В храме становилось холоднее, королева задрожала: ощущение давящего неодобрения усилилось так, что плечи заболели. Она подняла голову, заморгала: в храме одна за другой гасли свечи, статуя погружалась во мрак, и даже дневной свет за окнами, казалось, померк. Ее точно не хотели здесь видеть. И Василина, перебарывая желание сбежать, тяжело выдохнула. – Ну что же мне делать? – прошептала она, холодея от собственной дерзости. – Куда мне еще пойти, если даже ты не хочешь мне помочь?
Свечи продолжали гаснуть, и королева, чувствуя себя маленькой и жалкой, потерла ладонями глаза, поднялась и направилась к выходу. Открыла дверь – металл ручки показался обжигающе холодным, – заморгала от резанувшего глаза дневного света. В голове чуть посветлело.
Ей все равно нужно получить ответы. И никто не может это сделать, кроме нее. Можно, конечно, сбежать отсюда и успокоить себя тем, что сделала все возможное, снять с себя ответственность. Но там, во дворце, ее дети, и, если она не справится, враги рано или поздно придут и за ними. Там Мариан, который всегда прикроет ее и отдаст жизнь, чтобы жила она, – а ей всего-то нужно получить немного знаний. Вокруг страна, скованная войной, и далеко на Севере и на Юге умирают за нее солдаты, а чудовища из другого мира убивают женщин и детей…
– Я не хотела этой короны, – Василина уткнулась лбом в мерзлую дверь, – я не хотела этой ответственности. И не хочу. Но я принимаю ее, отец мой.
Она захлопнула дверь и, повернувшись, шагнула в темноту. Статуя Красного Воина едва заметно светилась – то ли от света из окон, то ли сама по себе.
– Мне нужны ответы, – сквозь зубы, дрожащим голосом говорила Василина, обходя храм. – Дай мне их, прошу.
Огонь откликнулся на движение пальцев неожиданно легко – и королева склонилась, зажгла первую из потухших свечей. Свечи стояли на полу и в чашах, заполненных песком, – и одна за другой они загорались от крошечного огонька, полыхающего над сложенными щепотью пальцами ее величества.
– Как мне закрыть переходы? – еще загоревшаяся свеча. – Как услышать и приручить стихийного духа алтаря? – еще одна. – Где мне взять знания, утерянные моей семьей? Как угодить тебе? Ответь!
Статуя молчала. Страх и отчаянная решимость внутри вдруг уступили место горькой обиде, а та, едва вскипев злыми слезами, вдруг вылилась в оглушающую ярость.
– Ответь же! – крикнула королева, вытирая ладонью глаза. Лазурные зрачки Красного Воина мерцали, и она сжала кулаки. – Отец! Ты же слышишь меня! Потом можешь наказать за непочтительность, но сейчас дай ответы!
Молчание. Василина, сжав ладонь на очередной зажегшейся свече, застонала от отчаяния и бросилась прочь из храма. Но к дворцу она не пошла. Под изумленными взглядами охраны ее величество сняла сапоги, носки и голыми ногами стала в заледеневший сугроб. Поморщилась от холода и опустилась на колени напротив дверей в храм.
– Уходите, – приказала она, – и не смейте меня трогать.
Отвернулась и тихо забормотала слова молитв, посвященных Красному Воину.
Охранники, отойдя из зоны видимости ее величества, разделились. Один остался наблюдать – тихо, чтобы не мешать, – второй побежал к принцу-консорту.
Мариан Байдек тут же поспешил к храму: не нужны ему были милости бога, и супругу он обязан был увести оттуда. К чертям такие жертвы и обеты, справятся они и без них.
Он уже шагал к королеве через травяную поляну, когда Василина, бледная от холода, посмотрела на него странно посветлевшими глазами и одними губами произнесла: «Пожалуйста, нет».
Мариан остановился: душу словно рвали пополам, но супруга смотрела с таким отчаянием, с такой мольбой, что он не смог увести ее, как нужно было. Вместо этого развернулся и ушел обратно во дворец. Проверил детей, отдал указания няне, сообщил Тандаджи, что некоторое время ее величество будет отсутствовать, и вернулся к храму. Снял ботинки и опустился рядом с женой в снег. И взял ее за руку. Хоть так помочь, согреть, поддержать.
Тандаджи, выслушав от охранников о действиях королевы и принца-консорта, с каменным лицом достал из второго ящика стола папироску и закурил. Сотрудники Зеленого крыла принюхивались и спешно делали вид, что ничего не чувствуют и характерный запашок дурман-травы им показался.
А вот Игорь Иванович Стрелковский к коллеге заглянул, посмотрел на расслабленную тидусскую улыбку, способную вызвать оторопь и у разъяренного льва, и открыл окна.
– Рыбки замерзнут, – укоризненно сказал Тандаджи. Покосился за окно – день уходил в вечер, и вставал там настоящий трескучий мороз – и потянулся за второй папироской.
– Не увлекайся, – предупредил Игорь, – еще работать.
– Мне это не помешает, знаешь же, – с благодушной улыбкой сообщил тидусс. – Сделай лучше кофе, Игорь Иванович. Или, может, нам тоже пойти в сугробе постоять? Дел-то других никаких нет.
– Мы с тобой простые смертные, – серьезно отозвался Стрелковский, включая чайник. – Так что нам остаются земные дела, Майло. А ее величеству оставь божественные. Не просто ведь так она померзнуть решила. Что-то отдаешь, что-то получаешь. Такова суть обетов. Обеты силу богам дают, руки им развязывают.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
