– El Draguez, – задыхаясь, произнес Санчо.
Кто же еще? Став жуткой легендой в Карибском бассейне, английский пират обрушил свой нечестивый гнев на Вальпараисо.
Санчо со своими согражданами оказался таким же бессильным, как мышь, загнанная в нору в ожидании атаки ястреба.
Хуан Сальтильо спал на берегу реки Пасачуа и видел прекрасный сон. Его тридцать слитков серебра, достоинством в 4 тысячи дукатов, навевали на него приятные грезы. После многих лет труда Хуан сколотил себе состояние. Серебро позволит ему уйти на покой и обосноваться на какой-нибудь фазенде возле Панамы. Прислуживать ему будут самые красивые рабы и рабыни. Есть он будет изысканные лакомства, а его богатство позволит ему снискать благосклонность Хулии, дочери казначея.
Хуан проснулся с улыбкой на лице. Лениво он потянулся к своему узлу, но нашел на его месте только взрытую пыль.
Ужас охватил его и разросся до невероятных размеров, когда он по следу дошел до устья реки. Здесь он увидел, как отряд пиратов грузил серебро – его серебро – на огромный военный корабль.
Корсары пели английские матросские песни.
Эдуардо Кастильяно отер со щеки плевок.
– Проклятая скотина, – пробормотал он, беря под уздцы вьючное животное. – Для меня до сих пор загадка, зачем Господь создал ламу.
Эдуардо вел в одной связке караван из восьми упрямых, дурно пахнущих животных. Единственным их достоинством было то, что каждое из них тащило на своей спине груз в сто фунтов серебра.
Сладкое чувство удовлетворения не покидало его. Он разбогател и мысленно уже потратил половину добра. Сначала он отправится в Африку и купит ту изысканную рабыню, похотливые мечты о которой не оставляли его с тех пор, как он ее увидел.
Потом он…
– Добрый день, милорд!
Эдуардо едва не выпрыгнул из собственной шкуры. Неизвестно откуда перед ним вырос темноволосый незнакомец. Не успел он и глазом моргнуть, как к нему присоединились десятки других. Темноволосый широко и сердечно улыбался.
– Мой дорогой господин, – произнес он, взяв поводок первой ламы из рук Эдуардо, – мои друзья и я не можем спокойно наблюдать, как утонченный господин выполняет работу погонщика.
Обескураженный Эдуардо сказал:
– Я очень ценю вашу помощь.
Остальные люди позаботились о других животных.
Их главарь продолжал:
– Мы чувствуем необходимость предложить вам нашу помощь в качестве погонщиков.
В душу Эдуардо закралось сомнение. Он понял – незнакомцы смеются над ним. Со смехом они вели навьюченных лам вдоль берега, затем так же, со смехом, погрузили серебро в лодки и отчалили.
Февраль 1579 года.
– Дон Родриго! – прогремел радушный голос капитана Хуана де Антона. – Добро пожаловать на наш «Cacafuego»![28]– от всего сердца громогласно приветствовал гостя капитан Хуан де Антон.
– «Nuestra Senora de la Conception»[29]– слишком мрачное название для такого моряка, как я, – Антон ударил себя кулаком в грудь. – Как хорошо, что ты присоединился к нам.
Родриго прибыл на это огромное судно с отрядом солдат. На борт «Купца», составляющего славу Южного моря, их доставил баркас. Родриго прощально махнул ему рукой. Последние несколько дней пролетели, как одно мгновение: загнав лошадь, к нему прискакал гонец от губернатора Перу и привез невероятную новость: в Тихом океане объявился El Draguez – Дракон.
Ничего невероятного в этом не было. Родриго ущипнул себя за переносицу. Усталость последних дней начала сказываться. Фрэнсис Дрейк и его коварный друг Эван Кэроу имели репутацию пиратов, способных на невозможное. Сам наместник обратился к Родриго с личной просьбой нанять солдат и защитить этот нагруженный сокровищами корабль.
– Расскажите о пиратах все, что знаете, – попросил Родриго.
Антон выругался.
– Ублюдки последний раз бросали якорь в Кальясе. Но в этот раз тревожное сообщение запоздало, так что когда мы увидели судно, то приняли его за торговое. В следующий момент мы увидели, как они перерубили канаты на всех кораблях, стоявших в бухте, и принялись растаскивать нашу провизию и припасы, а затем отплыли.
– Как вы спаслись?
– Могу рассказать. Я молюсь только об одном, чтобы корсары не перехватили нас до Панамы, – он посмотрел на отряд солдат, который Родриго привел с собой. – Слава Богу, вы теперь с нами, дон Родриго. По крайней мере, у нас появились хоть какие-то шансы спастись.
– Что у вас за груз?
– Восемьдесят слитков золота, тринадцать сундуков с драгоценными камнями и жемчугом, и двадцать шесть тонн серебра. Слава Богу, мы покинули Кальяс до того, как корсары напали на нас.
Родриго присвистнул:
– Дьявол! Неудивительно, что вы так боитесь пиратов. На одном вашем корабле больше богатства, чем в казначействе Севильи.
Подгоняемый ветром корабль плыл вдоль побережья на север. Если бы удалось поймать попутный ветер, они смогли бы значительно опередить пиратов и обрести защиту в Панаме. Капитан был уверен, что им удалось ускользнуть от пиратов, но Родриго не терял бдительности. Дрейку и Кэроу удалось у него из-под носа увезти Энни. Они разграбили побережье Чили и Перу. Захватить «Cacafuego» было бы для них еще более лакомым куском.
Этой ночью он не смог заснуть и вышел на палубу. Перешагивая через тела спящих, он подошел к перилам борта. Как всегда в минуты одиночества, перед ним возник образ Энни. В груди сразу появилась уже знакомая боль. Она как будто была согласна с его планом женитьбы на ней, но все же и ее глазах он прочел панический страх: Энни была похожа на кролика, загнанного в капкан. С тех пор как шесть лет назад она убежала, его жизнь превратилась в ад. Единственным утешением и радостью была Валерия. Она любила его. Но Родриго не смог отдаться этому чувству целиком, пока не была найдена Энни. В поисках Энни он перевернул все побережье, джунгли и равнины перешейка. Все было напрасно. Валерия с покорностью, от которой разрывалось его сердце, ждала. Девушки не было уже шесть лет. Шесть лет, Боже! Она, должно быть, превратилась уже во взрослую женщину. Родриго ездил в Сан-Августин, Эспаньолу и Пуэрто-Рико, писал истеричные письма в Испанию. Узнав, что дон Яго Ороцо получил пост посла в Англии, он попросил его навести справки о ней, но Ороцо так и не ответил ему. Энни, ради Бога, откликнись. Ее исчезновение повергло его в глубины отчаяния. Валерия пыталась вытащить его из топи разрушительной ненависти к себе, но он сопротивлялся. Как мог он принять ее жертвенную любовь, когда не имел права даже дышать тем воздухом, который она вдыхала? Сейчас Родриго втайне надеялся, что на них нападут англичане, – может быть, тогда он что-нибудь узнает об Энни. Эта надежда и привела его сюда.
