Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Мне кажется, передо мной сидит вовсе не мой брат, а его отец, Чарльз Болингер. Недоуменно качая головой, он спрашивает, какого черта я решила пойти на выпускной вечер с Террелом Джонсом. Кровь стучит у меня в висках, словно отбойный молоток.
– Мать девочки была метиской, – цежу я сквозь зубы. – Бедной девушкой, которая жила в приюте, потому что у нее не было крыши над головой. Об отце мне не известно ровным счетом ничего. Скорее всего, Остин появилась на свет в результате случайной связи. Я удовлетворила твое любопытство?
Джоад морщит нос:
– Хорошие гены, ничего не скажешь! И как относится ко всему этому Герберт?
Я подаюсь вперед и буравлю его глазами:
– Джоад, неужели ты настолько туп, что ничего не понимаешь? Я люблю эту малышку. Я жить без нее не могу. И она тоже не может без меня обойтись. Видел бы ты, как она прижимается ко мне, когда я беру ее на руки. Кстати, если тебя интересует Герберт, он меня полностью поддерживает. Впрочем, будь он против, ничего бы не изменилось.
У Джоада глаза лезут на лоб.
– Ты хочешь сказать, тебе плевать на его мнение? Но этот человек тебя любит. И, насколько я понимаю, у него серьезные намерения.
Я досадливо машу рукой:
– Тебе не кажется, что говорить о его намерениях несколько преждевременно? Мы знакомы всего два месяца.
– На прошлой неделе, когда мы обедали у Джея, он отвел меня в сторону. Возможно, решил, что, будучи старшим из твоих братьев, я заменяю тебе отца, или что-нибудь в этом роде. Так вот, он сказал мне, что надеется на ваше совместное счастливое будущее. В общем, почти попросил твоей руки.
– В любом случае решение относительно Остин принимаю я, а не Герберт, не ты и не кто-либо другой.
– Герберт – отличный парень. Думаю, ты сама это понимаешь. Если ты с ним расстанешься, потом всю жизнь будешь жалеть.
– Вряд ли, – говорю я, глядя ему прямо в глаза, потом встаю, резко поворачиваюсь и ухожу, предоставив Джоаду терзаться сомнениями: имела я в виду, что вряд ли расстанусь с Гербертом или что вряд ли буду сожалеть о разрыве?
Вечером, вернувшись домой, я нахожу на крыльце посылку. Обратный адрес – Висконсин. Значит, от Кэрри. Как это мило с ее стороны! Я поднимаюсь к себе и кухонным ножом срезаю печать. В пакете – целый зоопарк игрушечных зверей, книжки с картинками, ползунки, нагрудники, одеяльца и крошечные башмачки. Я долго держу в руках каждую вещицу, представляя себе, как Остин будет все это носить. Правда, для этого ей необходимо подрасти. Пока что в этих обновках она просто утонет. Ничего, она растет не по дням, а по часам! Тут на память мне приходит кошмарная женщина с гнилыми зубами. Злая ведьма, желающая разрушить жизнь моей дочурки. Я хватаю телефон и звоню Кэрри.
– Только что открыла твою чудную посылку, – говорю я, стараясь придать голосу жизнерадостности. – Ты не представляешь, как я тронута.
– Нам было так приятно все это покупать. Своего первенца Сэмми мы усыновили, когда ему был всего месяц от роду. Мы понятия не имели, как много нужно такому малышу. Скоро ты сама поймешь, какая удобная вещь слинг-шарф…
– Мать Санквиты хочет забрать Остин, – перебиваю я.
В трубке на несколько мгновений повисает молчание.
– Ох, Бретт, какой ужас…
– Этой женщине можно было бы посочувствовать… не будь она так отвратительна… – Торопливо рассказываю Кэрри историю о погибших братьях Санквиты. – Она пальцем не пошевелила, чтобы спасти своего маленького сына, который сгорел заживо. Спала, оглушенная наркотиками. А потом обвинила Остина в гибели брата. – Глаза мои наполняются слезами, голос дрожит. – Кэрри, мне так страшно! Вдруг малышку решат отдать ей? Тогда жизнь Остин превратится в ад.
– Молись, – говорит она. – И я тоже буду молиться.
Конечно, я молюсь, прося Бога оставить мне Остин. Но разве я не молилась о мамином выздоровлении? О том, чтобы выжила Санквита? Увы, молитвы остались безответными.
Стены офиса Кирстен Шерцинг увешаны фотографиями улыбающихся детишек, счастливых семей, стариков, с довольным видом восседающих в креслах-каталках, и жизнерадостных инвалидов. Как видно, у этой женщины с пронзительным, всезнающим взглядом отзывчивая и добрая душа. Но пока у меня не было возможности в этом убедиться. С нами она держится холодно и официально.
– Спасибо, что пришли, – говорит она, закрывая за нами дверь. – Садитесь, прошу вас.
Мы с Брэдом опускаемся в кресла, Кирстен садится на деревянный стул напротив нас, на коленях у нее блокнот, закрепленный на пластиковой дощечке. Пока я рассказываю о Санквите и ее предсмертной просьбе, Кирстен делает в блокноте какие-то записи, потом начинает листать блокнот, просматривая записи, которые сделала раньше.
– Согласно записям в медицинской карте, после кесарева сечения Санквита впала в коматозное состояние. По свидетельствам медперсонала, в течение последних тринадцати часов перед смертью она не приходила в сознание. Однако вы утверждаете, что разговаривали с ней, – произносит она тоном следователя, допрашивающего преступницу.
– Да, разговаривала, – отвечаю я, стараясь говорить как можно тверже. – Вечером того дня, когда ребенок появился на свет, Санквита очнулась.
Кирстен сосредоточенно записывает:
– Значит, она очнулась и попросила вас усыновить ребенка?
– Именно так.
Она вскидывает бровь и снова принимается писать.
– Кто-нибудь еще при этом присутствовал?
– Нет. Но утром, по дороге в клинику, Санквита сказала мисс Джин, директору приюта, что в случае своей смерти она хотела бы… хотела, чтобы я взяла ребенка себе. Впрочем, сомневаюсь, что мисс Джин согласится рассказать об этом суду. – Я сжимаю вспотевшие ладони и повторяю: – Санквита очнулась. Вы можете мне не верить, но это так. Она умоляла меня не оставлять малышку.
Кирстен откладывает ручку и наконец поднимает взгляд на меня:
– Что ж, так бывает. Порой умирающий приходит в себя лишь для того, чтобы попрощаться с близкими или выразить свое последнее желание.
– Значит, вы мне верите?
– Верю я вам или нет, абсолютно не имеет значения. Важно, чтобы вам поверил суд. – Кирстен встает и подходит к письменному столу. – Сегодня ко мне приходила миссис Робинсон. Она держалась очень спокойно и корректно.
У меня перехватывает дыхание.
– И что же она сказала?
– Передать вам наш разговор я не имею права. Но вы должны знать: решая вопрос об опеке, суд почти всегда отдает предпочтение родственникам ребенка. И у вас не так много шансов победить в этой борьбе.
Брэд прочищает горло:
– Я провел небольшое расследование относительно Тиа Робинсон. Она признана инвалидом вследствие психического заболевания. Несколько раз проходила лечение от алкогольной и наркотической зависимости. В Детройте она проживает в одном из самых криминогенных кварталов. У Санквиты было три сводных брата, все от разных отцов, и…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
