Он не видел говорившего, но голос ему определенно знаком. Где он его слышал?.. Два человека четверть минуты назад подошли к шторе, остановились. Один молчал. Второй говорил медленно, приглушенным голосом, точно опасаясь, что его услышат.
– А как же ты?.. – подал наконец голос первый.
Второй едва слышно рассмеялся.
– А где, как ты думаешь, мне лоб раскорябали?!. – Килин напрягся. – Уже побывал там. Все впустую. Кончик моего ножа чуть не попробовал крови… Этот гад провалился, как сквозь землю! Сквозь стену… Там, видно, была дыра. Вниз, в подвал… Ну ничего!.. В этой грязной яме он наверняка свернул себе шею.
«Соловейчик!» – Николай задержал дыхание.
Некоторое время до него не доносилось ни звука. Потом две пары ног, удаляясь, медленно зашагали по паркетному полу.
Выждав минут пять, он осторожно выглянул из-за шторы. Мимо, уже спиной к нему, по просторному залу шел человек из обслуги. Килин бесшумно выскочил из своего убежища. Надо было спешить!
«Быстрей к машине! Попытаюсь вырваться отсюда…»
298
Обогнув дом, – перед главным входом стоял роскошный лимузин Кёлера, но самого хозяина нигде не видно, – Килин оказался на недавно разбитой аллейке. Деревца вокруг дорожки, выложенной тротуарной плиткой, были совсем молодыми. Дальний ее конец выходил на автостоянку. Теперь его не видно…
Человек шесть или семь рабочих пытались поднять на тщательно оштукатуренный пьедестал статую – копию античной Венеры. Николай пошел помедленнее, напряженно вглядываясь в толпу.
Статуя была обвязана веревками, но кран – тяжелый автомобиль – стоял чуть поодаль. Он не мог подъехать к месту установки на нужное расстояние. Мешали разбитые вокруг цветники с композициями из редких экзотических бутонов на тонких стеблях. Кёлер лично заботился об украшении своей усадьбы. По его указаниям выписывались саженцы и семена. Хозяин дворца разбирался в редких видах цветов, периодически обходил свои владения, давая садовнику весьма полезные указания.
Рабочие хотели вручную водрузить статую на пьедестал, но подняв Венеру на уровень его верхнего края, с натугой опустили обратно. Должно быть, испугались, что в последний момент не удержат богиню и она ударится о свой постамент и расколется. Килин медленно подошел к толпе, пытаясь при этом рассмотреть автостоянку.
Миновал с любопытством косившихся на него рабочих. Три человека, один из которых хорошо одет, совещались у пьедестала, поглядывая то на кран, то на обвязанную веревками статую.
Николай замер. Издалека его фигура не должна быть заметна на фоне толпы…
Возле его авто стояли трое. Два в темных костюмчиках. Короткие, почти налысо стрижки. Так выглядели сотрудники службы безопасности дворца. Третий… Это Турсунов!.. Килину показалось: гипнотизер смотрит в его сторону. Николай испытал тревогу, непреодолимое желание развернуться и пойти прочь. Тут кто-то взял его за локоть…
299
Некоторое время назад
Вид парусника, пришвартованного к набережной, поразил Фицджеральд. Мучительные ощущения, которые она испытывала еще секунду назад, точно рукой сняло. Как будто в вены влили особое химическое вещество, вернувшее ее к жизни.
«Девятнадцатый век! Вот он… – поняла Фицджеральд. – Но как?!.» Затылком она почувствовала взгляд. Леденящее чувство опасности пронзило ее от пяток до макушки. Она была уверена: человек, за которым ей поручено следить, – здесь, в нескольких шагах…
Прошлое возобновилось ровно с того места, на котором неожиданно закончилось!
300
– Боюсь, что на своей машине вы отсюда не выедете. – Голос человека был спокойным. Точно он говорил о каких-то обыденных вещах. Килин несколько раз встречал его во дворце Кёлера, знал, что это какой-то старинный приятель хозяина – дружба их длится чуть ли не с самого детства, но не помнил имени. «Домбровский?.. Или нет?» – Идите за мной… – продолжал человек. – Вот так… – Они подошли к цветнику. – Наклонитесь, потрогайте бутон… Как будто мы с вами обсуждаем секреты выращивания цветов… – Николай послушно выполнил указание. – Турсунов смотрит на нас. По-моему он вас не признал. Иначе бы не стоял там, как идиот… Теперь медленно уходим отсюда. Помните, как в «Гамлете»: «выйдем из этого воздуха…» Да, Шекспир… Англия, Дания, Средние века… Кровавое, мрачное время!
Вдруг странная догадка поразила Килина. Он остановился.
«Не попаду ли я сейчас в Средние века?! Это будет почище девятнадцатого! Потому и Турсунов стоит, как будто не приметил меня!»
– Послушайте, Домбровский! Заткнитесь!.. – Человек тоже замер и удивленно уставился на Николая. – Если вы скажете еще хоть слово, я расколю вам череп об этот постамент! Вам не удастся запулить меня в средневековую Данию.
Человек начал беззвучно трястись. Рот его растянулся в странном, болезненном оскале.
– Вы сошли с ума!.. – наконец выдавил он сквозь еле слышный истерический смех. – Я не владею гипнозом. К тому же вряд ли средневековая Дания занимает в вашем сознании хоть какое-то место. Без этого ничего не получится. Вы должны сами мечтать о прошлом. Бредить им!.. Идемте!.. Ваше счастье, что я хочу вам помочь. Иначе вы никогда не покинете эту усадьбу: секьюрити на воротах уже предупреждены…
301
Он стоял в каком-нибудь шаге от Фицджеральд.
Темноволосый коренастый человек протянул руку и грубо схватил ее за предплечье. Элла рванулась, но было поздно: он крепко держал ее…
– Сюда… Поговорим. – Человек потащил ее к бочкам. Фицджеральд больше не сопротивлялась. В отчаянии она смотрела по сторонам – невский берег был пуст. Палуба пришвартованного корабля словно вымерла. Стало ясно: он хочет ее убить…
«Конец!.. Так тому и быть… – За мгновения Элле припомнились события последних дней. – Вот он, девятнадцатый век!» Недавно она сходила с ума от того, что дверь в прошлое наглухо закрылась. И вот… «Здесь, чтобы быть убитой!» Перед глазами возникла картина: дверь в кабинет психиатра, пара человек в очереди, пустые кресла. «Может, смерть – это лишь путь вернуться в свое время?!»
Тогда ее снова ждут муки неумолимо надвигающегося безумия… Воздух, вдруг становящийся непрозрачным, какие-то миражи из девятнадцатого века, вползающие в современные комнаты. «Лучше быть убитой!»
Коренастый мужчина почувствовал состояние жертвы и перестал ее волочь. Фицджеральд сама шла за ним по узкому проходу между огромных пустых бочек, поставленных друг на друга. Словно овца на заклание…
Вдруг они оказались на свободном пространстве. Перед Эллой – река. Лунный свет слабо серебрился на ее гладкой поверхности. На другом берегу виднелись многочисленные огни.
Почти как в двадцать первом веке. Мгла, звездное небо – точно такими же они были и там. Но деревянные пузатые бочки и покрой костюма, надетого на коренастом, говорили о том, что оба находятся в прошлом.
