Книга Голубая точка. Космическое будущее человечества - Карл Эдвард Саган

Когда мои дедушка и бабушка были маленькими, электрический свет, автомобиль, самолет и радио – все это казалось изумительными техническими достижениями, чудесами своего времени. Об этих новшествах можно было услышать удивительные истории, но ни одной такой диковины было не сыскать в той маленькой австро-венгерской деревушке на берегу Западного Буга. В то же самое время на рубеже XIX–XX вв. жили два человека, предвидевшие гораздо более амбициозные изобретения. Первым был Константин Циолковский, теоретик, почти глухой школьный учитель из провинциального российского города Калуги. Вторым – Роберт Годдард, профессор заштатного американского колледжа в Массачусетсе. Они мечтали о том, как ракеты будут совершать межпланетные и межзвездные путешествия. Шаг за шагом они разрабатывали фундаментальную физику и ее приложения. Постепенно их машины обретали форму. В конечном итоге их мечты оказались заразительными.

В их время сама подобная идея считалась постыдной, а то и расценивалась как симптом какого-то умственного расстройства. Годдард осознал, что за одно упоминание о путешествиях к другим мирам его поднимают на смех, поэтому не осмелился не только публиковать, но и открыто обсуждать свои опережающие время представления о полетах к звездам. В юности и Годдард, и Циолковский переживали мистические видения, связанные с космическими полетами, – эти впечатления остались у них на всю жизнь. «Мне по-прежнему снится, как я лечу к звездам в моей машине, – писал Циолковский в зрелости. – Тяжело работать в одиночку многие годы при неблагоприятных условиях и не видеть ниоткуда просвета и содействия». Многие современники считали его поистине сумасшедшим. Те, кто разбирался в физике лучше Циолковского и Годдарда, – в том числе сотрудники The New York Times, где в редакторской колонке была опубликована разгромная статья, отозванная лишь в канун полета «Аполлона-11», – настаивали, что ракеты не могут работать в вакууме, что Луна и другие планеты всегда останутся вне человеческой досягаемости.

Вернер фон Браун, представитель следующего поколения, вдохновленный Циолковским и Годдардом, сконструировал первую ракету, способную выйти на границу атмосферы и космоса, – «Фау-2». Но из-за превратностей судьбы, которыми изобилует весь XX в., фон Браун строил ее для нацистов, в качестве орудия для неизбирательного убийства мирных жителей, как «оружие возмездия» для Гитлера. На ракетных заводах использовался рабский труд, изготовление каждой ракеты было сопряжено с неслыханными человеческими страданиями, а сам фон Браун получил офицерский чин в СС. Он беззастенчиво шутил, что целится в Луну, а попадает в Лондон.

Спустя еще одно поколение, опираясь на работы Циолковского и Годдарда и развивая технический гений Брауна, мы вышли в космос, спокойно обогнули Землю, прошли по древней нетронутой лунной поверхности. Наши машины, все более умные и самодостаточные, рассредоточились по Солнечной системе, открыли новые миры, внимательно их рассмотрели, разыскивая там жизнь и сравнивая их с Землей.

Это одна из причин, по которой в нашем времени есть нечто поистине эпохальное, если рассматривать его в долгосрочной астрономической перспективе. Можно сказать, что многовековая работа достигает апогея в тот самый год, когда вы читаете эту книгу. Есть и другая причина: впервые в истории нашей планеты биологический вид своими собственными сознательными действиями стал угрожать сам себе – а также огромному множеству других видов. Позвольте перечислить, как именно:

• Мы сотни тысяч лет сжигаем ископаемое топливо. К 1960 г. столь многие люди жгли древесину, уголь, нефть и природный газ, причем в таких количествах, что ученых стал беспокоить нарастающий парниковый эффект. Опасность глобального потепления постепенно стала проникать в общественное сознание.

• Хлорфторуглероды были синтезированы в 1920-е и 1930-е гг. В 1974 г. удалось открыть, что они разрушают защитный озоновый слой. Спустя еще 15 лет начал действовать глобальный запрет на их производство.

• Ядерное оружие было изобретено в 1945 г. Только в 1983 г. удалось понять глобальные последствия термоядерной войны. К 1992 г. значительное количество ядерных боеголовок было демонтировано.

• Первый астероид был открыт в 1801 г. Относительно серьезные идеи о перемещении астероидов стали предлагаться в начале 1980-х гг. Понимание потенциальных угроз, связанных с технологией отклонения астероидов, появилось чуть позже.

• Биологическое оружие известно уже много веков, но его убийственный союз с молекулярной биологией возник совсем недавно.

• Мы, люди, уже спровоцировали вымирание видов, сравнимое по величине только с тем, что пришлось на конец мелового периода. Но лишь в течение последнего десятилетия стали понятны масштабы этих вымираний и возможность того, что непонимание биологических взаимосвязей на Земле может угрожать нашему будущему.

Посмотрите на даты из этого списка и оцените, сколько новых технологий сейчас находится в разработке. Не логично ли, что нам предстоит открыть и другие опасности, среди которых найдутся и более серьезные?

Из множества дискредитированных проявлений самодовольного шовинизма лишь одно пока не сдает позиций, единственное человеческое качество, кажущееся уникальным: по причине наших собственных действий или бездействия, а также злоупотребления технологиями мы живем в экстраординарное время – по крайней мере в масштабах Земли: впервые биологический вид способен сам себя уничтожить. Но в это самое время, могли бы отметить вы, наш вид оказался в силах отправиться к другим планетам и звездам. Две эпохи, наступившие благодаря одним и тем же технологиям, совпали: несколько веков в 4,5 млрд истории планеты. Если бы вас случайным образом забросили на Землю в любой момент прошлого (или будущего), шансы оказаться именно в этой эпохе составили бы менее одного на десять миллионов. Наш долг перед будущим высок именно сейчас.

Возможно, это типичная последовательность, через которую проходят многие миры. Молодая планета безмятежно обращается вокруг своей звезды; медленно развивается жизнь; на планете появляются, калейдоскопически сменяя друг друга, разнообразные существа; возникает разум, который, как минимум до определенного момента, крайне способствует выживанию; затем совершенствуются технологии. Разумных существ осеняет, что существуют законы природы, что эти законы можно открыть путем эксперимента и что знание этих законов позволяет как спасать, так и отнимать жизнь, причем в беспрецедентных масштабах. Наука – осознают эти существа – дает невероятное могущество. Они мигом создают инструменты для изменения миров. Некоторые планетарные цивилизации способны спланировать будущее, определиться с тем, что можно сделать и чего делать нельзя, поэтому спокойно проходят период невзгод. Другие, менее благоразумные или менее везучие, исчезают.

Поскольку в долгосрочной перспективе любому планетарному сообществу угрожают удары из космоса, любая уцелевшая цивилизация обязана стать космической – не из исследовательского или романтичного фанатизма, а по самой что ни на есть веской причине: чтобы выжить. Если же вы провели в космосе века или тысячелетия, перемещаете небольшие миры и корректируете планеты, то ваш вид уже выбрался из колыбели. Если другие цивилизации существуют, то многие из них в конце концов отправятся далеко от дома[70].