Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Там ваше имя написано, – ответила она.
Посылка была большая, где-то три на пять футов, но почти плоская – всего несколько дюймов высоту. Спереди сверху у нее было написано «Королевская курьерская служба доставки», а в центре кто-то написал мое имя.
– Эй, – окликнула меня Паула. – Пока вы не ушли…
Она что-то подвинула мне по лакированной поверхности стойки.
– Это сегодняшний «Бейконский Вестник», – объяснила она. И ткнула пальцем в большую цветную фотографию на первой странице. – Могу поклясться, эта леди очень похожа на…
– Мама! – взвизгнула я.
Да, это была она – со стеклянным взглядом и резиновой улыбкой на лице, волосы взлохмачены, а в руках – кубок в два фута высотой, который она держит под углом в сорок пять градусов. О Боже, они и имя ее напечатали, прямо в заголовке! «Синтия Брэндфорд из Коннектикута заняла первое место на ежегодном турнире “Оленьего рога” по дартсу!»
Я начала смеяться. Ничего не могла с собой поделать. Это все было так замечательно! Паула слегка откинула голову назад и уставилась на меня. И впервые за все время, что я ее знаю, она не нашла, что сказать. Я подвинула газету ей обратно и показала на фото своей матери:
– Знаете, – посоветовала я ей. – Думаю, если вы попросите – она вам оставит автограф.
Все еще хихикая, я поднялась на третий этаж.
– Что в посылке? – спросила мама, глядя, как я втаскиваю упаковку в номер и водружаю ее на кровать.
– Не знаю, – ответила я. – Но тут вроде как есть сопроводительная записка или счет.
Открыв приложенный конверт, я вынула из него белый листок бумаги, исписанный от руки. Наверху стояло вчерашнее число.
«Э.
Я договорился, чтобы все картины твоей бабушки отправили в Коннектикут, по адресу твоей матери – все, кроме этой одной, которой я хочу сделать тебе сюрприз. Не могу дождаться твоей реакции. С любовью, Х.»
Значит, он написал это прямо перед нашим походом в «Олений рог». В этом был весь Хайден: спокойно и умело решить сложный вопрос с правом собственности на картины и организовать доставку…
Я закусила губу, чтобы не расплакаться.
Мама подошла ко мне:
– Что там? Что случилось?
Я молча протянула ей записку, молясь про себя, чтобы она не произнесла «а я тебе говорила».
– О, моя дорогая, – мама прочитала записку и обняла меня.
Я освободила картину от картонной упаковки и осторожно сняла с нее тонкую упаковочную пленку. Положив на кровать, я внимательно ее рассматривала. В центре холста был изображен белый фермерский дом, а рядом с ним – красный сарай. Около сарая стоял одинокий дуб, а за ним – стайка более молодых дубков, и дальше, фоном – акры черничных кустиков. На переднем плане поросшая зеленой травой лужайка бежала к грязной проселочной дороге, а на краю лужайки, который был одновременно обочиной дороги, стояла табличка с надписью от руки: «ЧЕРНИКА».
– Это Кенлин Фарм, – сказала я. У меня перехватило горло. – Это место, где вырос Чет Каммингс.
Мама стояла у меня за спиной, совершенно потрясенная.
– Моя мать действительно была великолепным художником, да? – Я слышала в ее голосе гордость. – А я ведь и понятия не имела, – она подошла ближе: – Прекрасная картина. Только посмотри на все эти оттенки… – она показала на желтые, зеленые, коричневые мазки, которыми была нарисована трава. – Можно даже почувствовать запах. И черника. Ты видишь вон там отражение солнца? А на крышу сарая взгляни! Как она смешала краски! – Выражение лица у мамы стало задумчивым, как будто она встретила старого друга, имя которого вертится на языке, но она никак не может его вспомнить. – Тут внизу что-то написано, вот тут, – она показала на небольшое пятнышко в траве. – Не могу прочитать. Эллен, что там написано?
Я пригляделась к тому месту, куда она показывала. Там действительно что-то было написано почерком бабушки.
– Здесь написано «НАША» ферма.
– Наша ферма… – повторила мама, поворачиваясь ко мне.
– Значит, она должна была быть их общей, – сказала я. – Чета и бабушки. Наверно, после того, как они поженятся, – я прислонила картину к стене и отступила на шаг. – Они собирались стать ее владельцами, управлять ею вместе. Это была их большая мечта. Но потом бабушка уехала в колледж и встретила Поппи и…
– Ну, что было потом – я знаю, – перебила меня мама.
– Не все, мама. Ты знаешь далеко не все, – сказала я, не сводя глаз с солнечных бликов на дубовых листьях и не понимая, как бабушка могла их нарисовать такими живыми. – Когда Чет услышал об их помолвке, он уехал из Бейкона. Он не хотел оставаться там, где все… ну ты понимаешь, где все напоминало ему о бабуле. Он ведь любил ее по-прежнему.
– Куда он уехал? – спросила мама.
– В Вермонт. И еще куда-то, я не знаю точно, но его не было довольно долго. И поскольку он покинул Бейкон – его родители вынуждены были продать ферму.
– Эту ферму? Ту, которая на картине?
– Да, кивнула я. – Кенлин Фарм. И я думаю, что это мучило бабушку больше всего. Она понимала, что значила эта ферма для Чета. И считала себя виноватой в том, что эта семья потеряла ферму.
Мама смотрела на меня, склонив голову набок.
– А ты откуда все это знаешь?
Я разглядывала фермерский дом и маленький прилавок, на котором стояли корзины с черникой.
– Потому что Чет писал бабуле – уже после того, как она порвала с ним. Он писал ей на протяжении нескольких месяцев, но она отправляла его письма обратно не распечатывая, – я опустилась на постель. – Рой их нашел, мы читали их вместе вчера.
Мама присела рядом со мной, некоторое время она молчала, не говорила ни слова. Только смотрела на картину.
– Что ж… – произнесла она наконец после долгой паузы. – Факт в том, что спустя все эти годы она думала об этом. И это что-то невероятное, – она взглянула на меня увлажнившимися глазами. – И очень печальное, – мама легко вздохнула. – Она вспоминала всю свою жизнь – и думала именно об… – голос ее прервался.
Я теперь разглядывала пол – грубые доски с занозами и трещинами.
– Да, – сказала я. – И главный урок, который можно вынести из всего этого, такой: не жди, пока тебе исполнится восемьдесят, чтобы оглянуться на свою жизнь и задуматься, а правильный ли выбор ты сделала когда-то и какой могла бы быть твоя жизнь, если бы ты тогда приняла другое решение.
Солнце било в окна, солнечные зайчики разбегались по всему покрывалу кровати. Я думала о бабушке, о том, как она умерла – и перед смертью просила меня доставить письмо. Я представляла ее юной девушкой, под дубом вместе с Четом Каммингсом, там, на ферме. И невольно спрашивала себя – какой бы могла быть ее жизнь, если бы она осталась в Бейконе. Но удивительное дело: теперь подобная перспектива не представлялась мне такой уж однозначно гиблой и ужасной, как неделю назад. Напротив – встающие у меня перед глазами картинки были, как на подбор, полными жизни и радости. И возможностей.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
